Василий Попов - Республика девяти звёзд

— Старосты! — крикнула она. — Проверьте, все ли на месте? Не забыл ли кто-нибудь вещи в вагоне? Садитесь в автобусы, ребята! Не толкайтесь!

Из вокзала выскочила отрядная вожатая Наташа. Тоненькая, перетянутая в талии, в жёлтом свитере, она походила на беспокойную пчелу.

— Лидия Павловна! — кричала она. — Лидия Павловна! Пропали! Их нигде нет…

— Кого? — удивилась Лидия Павловна.

— Иванова и Зубова… Ещё в Крымске были… Я им сделала замечание, они слонялись по вагону. А сейчас их нигде нет…

— Куда же они делись?! — Лидия Павловна строго блеснула очками.

Алёшка Комов вспомнил двух мальчишек, удиравших за кирпичное здание вокзала.

— Я знаю, Лидия Павловна…

— Они отстали от поезда, Лидия Павловна! — перебил его кто-то.

Алёшка обернулся и словно накололся на злой взгляд плечистого здоровяка, одного из тех мальчишек, которые клянчили у него деньги в Подгорном.

— А ты откуда знаешь?

Сотни глаз требовательно смотрели на плечистого. Тот шевельнул плечами, удобнее пристраивая два рюкзака, висевшие за спиной.

— Видел! — хмуро ответил он. — Я проснулся, выглянул в окно, а они за поездом бегут… А поезд — тук-тук, тук-тук, — всё быстрее. Тогда Андрюшка махнул рукой и остановился…

«Врёт! Всё врёт!» — подумал Алёшка.

— Почему же ты сразу не сообщил об этом вожатой?

— Я хотел… Но прилёг на минуточку и опять заснул…

Лидия Павловна, ухватившись за стенку автобуса, осторожно опустила ногу на асфальт. Вожатая Наташа от нетерпения и беспокойства приплясывала, стоя на одном месте. Её кудрявая голова всё время то вскидывалась, то опускалась, и белые кудряшки взлетали вверх и снова опадали.

— Что же делать, Лидия Павловна? — подрагивающим голоском спросила она.

— Не суетитесь, Наташа! — тихо сказала Лидия Павловна. И повернулась к плечистому парнишке. — Нечего сказать, надёжный товарищ — проспал своих друзей, попавших в беду! Деньги-то у них есть?

— Есть, Лидия Павловна.

— Есть! — подтвердил длинный мальчишка, тоже нагруженный двумя рюкзаками.

— Найдутся, не маленькие! — решила Лидия Павловна. — А сейчас на всякий случай заявим в милицию и позвоним на ту станцию, где они отстали…

Решительной походкой она направилась к вокзалу. А за нею суетливой, жужжащей пчелой летела вожатая Наташа.

Лёшка подошёл к плечистому и длинному.

— Зачем наврал Лидии Павловне? — спросил он.

— А тебе какое дело, жмот? Пошёл отсюда! — сквозь зубы процедил длинный. — Пожадничал, пожалел паршивую рублёвку.

— Подожди, Портос! — недовольным тоном сказал длинному плечистый. И вкрадчиво пояснил Алёшке: — А почему ты решил, что я наврал?

— Так я же видел, как они бежали… Только не к поезду, а от поезда…

— Ну что ж, что видел… Видел и хорошо! Можно же парню навестить свою старую тётушку?

Голос плечистого звучал насмешливо. Но Алёшка не нашёл, что сказать ему, и, пожав плечами, отошёл к своему отряду.

— Ты о чём с ними шептался? — поинтересовался Витька Олейников.

— Так, дело одно… Расскажу потом, — ответил Алёшка.

Через несколько минут автобусы, мягко рокоча моторами, уже мчались по асфальтированной дороге.

Улица, застроенная каменными двухэтажными домами, полого взбегала вверх. И на самом высоком месте, словно перегораживая дорогу, высился памятник: солдат с автоматом и матрос с гранатой в поднятой руке застыли в яростном напряжении боя. Автобус мчался прямо на памятник. И только в каком-нибудь десятке метров от него дорога круто сворачивала вправо и опускалась в долину.

— Алла! Кому поставлен этот памятник? — спросил Алёшка Комов, не отрывая глаз от бронзовых бойцов.

— Советским бойцам, — неуверенным голосом ответила Алла.

— А кому именно?.. Кто здесь совершил подвиг?

— Не знаю, ребята, — призналась Алла.

— Какая же вы вожатая, если не знаете, — процедил Алёшка. — Вожатая должна всё знать…

Алла обидчиво поджала губы и хотела отчитать как следует этого длинного, чуть сутулого мальчишку, который забыл, что разговаривает не с подружкой, а со взрослым человеком, с отрядной пионервожатой. Но, взглянув на сурово сдвинутые Алёшкины брови, окинув взглядом четыре десятка требовательных, внимательных глаз, сдержалась и откровенно пояснила:

— Я ведь тоже никогда здесь раньше не была, ребята. Откуда же мне знать, чей это памятник? Давайте запомним его и потом выясним, кто были герои…

Алёшка секунду подумал, затем кивнул головой и улыбнулся вожатой.

«А ты молодец, Алка! — мысленно похвалила сама себя Алла. — Оказывается, у тебя имеются педагогические способности…»

Автобусы бежали по извилистой горной дороге. С одной стороны её вздымалась неровная, щербатая скала, а с другой, за белыми каменными столбиками, синел крутой обрыв. Испуганно ахали на поворотах девочки.

Дальше дорога спустилась к подножию хребта и прямой линией протянулась в неведомую голубую даль. С обеих сторон мелькали высокие тенистые деревья, сквозь которые на дорогу то и дело выскакивали шустрые солнечные зайчики. Если смотреть прямо вперёд, начинало казаться, что не машины мчатся по дороге, а серая лента дороги бежит под колёса автобусов.

Алла закрыла глаза: так почему-то были лучше слышны ребячьи разговоры.

— А вдруг мы задержим диверсанта? — фантазировал Алёшка. И, очевидно, заметив недоверчивые усмешки друзей, пояснил: — А что?! Очень может быть! Ведь здесь, по берегу моря, проходит граница… А за морем — чужая страна.

— Ну, конечно! — раздался насмешливый голос Витьки. — Пограничники наши закроют глаза и пропустят шпиона. Идёт шпион по берегу. И вдруг видит — идёт к нему навстречу Алёшка Комов, идёт, задрав кверху свой курносый нос и напрягая могучие мускулы. Ну, диверсанта сразу же схватывает «медвежья болезнь», он падает на колени и протягивает могучему Алёшке Комову свои пистолеты и бомбы. «Алёша! Алёшенька! — молит диверсант. — Я специально переплыл через море, чтобы сдаться тебе, непобедимому богатырю!»

Ребята захохотали. И Алла заметила, что вместе со всеми весело смеётся и Алёшка.

Она тоже улыбнулась и повернула голову. Зина Симакова говорила подругам:

— Поселимся мы все, девочки, в одной палатке. Вот, как ехали в купе, так и будем опять всё вместе. И на море будем ходить вместе…

А впереди, увитые густым виноградом, уже вставали по бокам шоссе маленькие приветливые домики приморского курортного городка. Дальше появились дома побольше, двух этажные со стёклами магазинных витрин.

— А где же море? — нетерпеливо выкрикнул Витька.

И все ребята, не отрывая глаз, смотрели вперёд. Но впереди была только улица, окаймлённая деревьями и цветами.

Автобусы свернули направо. И на этой боковой улице тоже стояли такие же беленькие и голубые домики, крытые этернитом и какой-то удивительной полукруглой черепицей. Улица упиралась в большую белую арку. А за аркой сияла и переливалась особенной, изменчивой синевой непонятная стена. Эта синева была такой живой, переливчатой, густой, что от неё трудно было отвести глаза.