Константин Иосифов - Охотники за джихами

Чтобы проверить своё предположение, Адгур осторожно, стараясь не шуметь, подкатил большой камень к краю пропасти и столкнул его вниз. Послышался адский грохот. Но Пал Палыч даже не оглянулся. Он вытащил из планшетки блокнот и карандаш и стал записывать, бормоча своё: «Ага! Угу! Ага! Угу!», а потом вдруг обернулся к Адгуру:

— А… Джих-разбойник! Ну как, геологией решил заниматься?

Конечно, следовало бы тут же, не сходя с места, сказать: «Да, решил! И археологией я тоже интересуюсь. И я такое открытие сделал! Оно навеки прославит нас».

Но ничего этого Адгур не сказал. Вдруг им овладела застенчивость — или это оттого, что он только что плохо думал про Пал Палыча?

— Э, да ты разучился говорить… Кстати, у нас, геологов, есть правило: когда находишься в горах, не сбрасывай камни. Внизу могут быть люди. Запомнил?

— Запомнил, — выдавил из себя Адгур.

Теперь, после того как первое слово было произнесено, уже можно было задать несколько вопросов, и Адгур спросил Пал Палыча, уж не археологическая ли палка это у него, а потом поинтересовался, где проходит тропинка в пещеру. На это Пал Палыч ответил, что специальные археологические палки науке ещё не известны, что в руках у него ледоруб и что ледоруб очень удобен для работы в пещерах, потому что там часто приходится лазить по скользким уступам, откалывать образцы пород, расширять лазы. Что же касается дороги в пещеру, то прежде всего надо учесть, что известны две казачебродские пещеры — верхняя и нижняя. Верхняя пещера большая и давно разграблена туристами и курортниками, поэтому особой ценности для науки уже не представляет. Нижняя пещера меньше по размерам и мало известна курортникам. А значит, там ещё можно найти кое-что интересное. Чтобы попасть в неё надо пройти по тропинке, а потом повернуть вправо. Впрочем, забираться в пещеру в одиночку не рекомендуется.

На это Адгур заявил, что он собирается идти к бабушке, а вовсе не в пещеру, и Пал Палыч успокоился.

Когда они присоединились к ребятам, завтрак был в разгаре.

Пока все закусывали, Адгур двинулся по дороге, по которой они только что приехали, — пусть думают, что он и в самом деле идёт в гости, а он за первым же поворотом ускользнёт в лес и сумеет выбраться на пещерную тропинку. Но тут, на беду, о нём вспомнила Леночка.

— Адгур, Адгур! Иди сюда! — закричала она. — Пойдёшь с нами в пещеры. Арсен-то ушёл!

Адгур готов был крикнуть: «Иду! Сейчас!» — ибо как там ни говори, а всегда до слёз обидно, если ребята держатся вместе, а ты один, и никто не замечает, что ты хочешь быть со всеми, и никто тебя не зовёт. Но Адгур вовремя опомнился. В пещере его ждёт важное дело, о котором никто ничего не должен знать. Вот почему он ответил:

— Нет… Меня ждут.

— Опять ты со своей бабушкой! — воскликнул Миша. — Она и без тебя не пропадёт.

— Нет, я всё-таки дойду, — упрямо сказал Адгур и взвалил на плечи рюкзак.

— Я давно заметил, что пещеры обладают одной особенностью, — сказал Пал Палыч, как бы продолжая прерванный разговор; все замолкли, а Адгур далее остановился, удивлённый таким началом. — Чем дальше забираешься в пещеру, тем больше находишь там неожиданного и ценного.

И Пал Палыч рассказал про одного спелеолога, графа Бегуона. Однажды этот граф забрался в пещеру. Пещера была хорошо известна, и тысячи туристов посещали её каждый год. Исследователь не рассчитывал найти там ничего интересного. Он хотел показать своим сыновьям подземное озеро. Он осветил озеро факелом и вдруг увидел на большой глубине лаз в стене. Тогда исследователь пырнул в этот лаз и вынырнул уже в соседнем гроте, где ещё не ступала нога цивилизованного человека. Удивительные археологические находки обнаружил он там — на стенах были нарисованы рукой пещерного человека фигуры и знаки. Посредине грота стоял жертвенник, а к нему вели следы босых человеческих ног. Этим следам было десятки тысяч лет. Учёный попал в храм пещерного человека.

Казачебродские пещеры, правда, известны уже давно. Но вдруг там тоже удастся найти что-нибудь интересное…

Идти в пещеру, когда про неё рассказывают такие интересные вещи, было бы просто нелепо, и Адгур присел у тропинки. Рюкзака он не снял, готовый каждую минуту вскочить и улепетнуть. А Пал Палыч продолжал объяснять, время от времени поглядывая на этого дезорганизатора и двоечника, обманом попавшего в экспедицию.

Пещеры что живые существа. Они меняются, развиваются, растут, стареют. Образуются они в породах, растворимых в воде, чаще всего в известняках. Известняк — это серый или белый камень, и состоит он из углекислой извести, а углекислая известь очень хорошо растворяется в воде.

Попадёт дождевая или снеговая вода в какую-нибудь щёлочку, впитает в себя немного извести и утечёт, унося известь, щёлочка же увеличится. Приходят новые порции воды, и они уходят, расширяя щёлочку. Так постепенно, из года в год, трещинка расширяется и углубляется. Но всё это происходит при одном условии — вода должна иметь сток. Стоячая вода, обогатившись известью, перестаёт растворять известняк. Нет стока — нет и размывания.

Такова несложная «химия» образования пещер. Ну, а «физика» ещё проще и понятнее. Горная вода всегда несёт с собой песок, каменную крошку и гальку. Всё это, как наждак, стирает стенки трещины. Во время ливней и таяния снегов ручейки превращаются в стремительные реки. Порой они влекут за собой стволы деревьев и, действуя ими как таранами или рычагами, выламывают целые куски подземных стен. Но опять-таки должен быть сток воды.

Некоторые полагают, что такого механического воздействия достаточно, чтобы образовать пещеры. Однако, они ошибаются.

Трещины бывают во многих породах, но превращаются они в карстовые полости только в породах, растворимых в воде, — гипсах, известняках, доломитах. Почему? А потому что вода может выносить только то, что впитала в себя. Если нет впитывания, то крупные механические примеси, осев внизу, закупорили бы сток. «Механика» оказалась бы бессильной.

Постепенно трещина превращается в подземный коридор, а ручеёк — в подземную реку.

Такие реки часто тянутся на десятки километров, и проследить их ход не такое простое дело.

В этом месте рассказа Адгур не вытерпел.

— Взять бутылку, положить в неё записочку и бросить в реку — вот и вся недолга! — выпалил он одним духом.

Но, оказывается, наука знает другой, более простой и надёжный способ. Где-нибудь в верховьях пещерной, или, как их ещё называют, «карстовой» реки, учёные бросают в воду какую-нибудь безвредную краску, скажем красный фуксин или красновато-жёлтый метилоранж, а потом заглядывают во все колодцы в округе. И тут могут быть всякие неожиданности. Где-нибудь за горами, за долами, за оврагами и реками вода в колодцах или ручьях становится красной. Это значит — карстовая река добралась и сюда… Спелеология — удивительная и интересная наука. Известно, например, что днём и ночью, зимой и летом в глубоких пещерах температура всегда одинакова. Но ещё удивительнее то, что она обязательно совпадает со среднегодовой температурой данного района.