Константин Иосифов - Охотники за джихами

— Ну так где же ваши страхи? — спросил Джо. — Всё это типичное головоморочение!

— А-а-а! — завопила Машенька и замерла с открытым ртом.

Это она, обернувшись, увидела страшилище, каких ещё не знавал свет. Стоит, раскорячив ноги. Длинные кривые руки протянуты к ней. Горящие ненавистью глаза — один оранжевый, другой зелёный — уставились на неё. Из разинутой пасти льётся пламя. Чёрные длинные-предлинные зубы щёлкают, готовые вонзиться в её тело и начать дробить её тонкие косточки. В полупрозрачном животе полыхает разноцветное пламя и жарятся человеческие руки и ноги. Ужас! Ужас!

— У-у-у! — заныло чудище страшным голосом.

Даже Адгур и Архимед, которые прекрасно понимали, что это вопит Нелли, а не чудище, даже они почувствовали себя неладно.

Этот вопль вывел из оцепенения Машеньку. Она ринулась к выходу, а за ней — Джо, а за Джо — Нелли, Архимед и Адгур. Хотя ребята сами изготовили чудище пещерное — голова получилась из банки, в которой прорезали глаза и рот с четырьмя зубами-клыками, руки и ноги — из палок и штанов Архимеда, — хотя они сами же электрифицировали чудище, напихав в него больше десятка разноцветных электрических лампочек, они перетрусили, и перетрусили здорово.

Цепляясь за стены, ударяясь о выступы, спотыкаясь правой ногой о левую и левой о правую, прохиндеи вылетели из грота. Ну, а Адгур, Архимед и Нелли пришли в себя и остановились у лаза. Они посмотрели друг на друга и разразились таким хохотом, что если прохиндеи задержались бы немного и услыхали этот смех, то они, наверное, решили бы, что ребята сошли с ума от страха. Впрочем, не исключена возможность, что они приписали бы этот дьявольский хохот самому чудищу.

Нахохотавшись вволю, ребята выбрались из грота, а выбравшись, увидели, как беспорядочно пляшут огоньки свечей, услыхали, как тревожно звучат голоса кружковцев, и поняли: ведь сейчас начнут выяснять, кто напугал до смерти Машеньку и Джо, придут сюда, увидят чудище… Исключать из пионеров или из школы, может, и не станут, но неприятностей не оберёшься.

— Давай обратно! — прошептал Адгур. — Будем разбирать. Скажем, им почудилось от страха.

Ребята сорвали с фигуры рубаху и штаны, и Архимед засунул их себе за пазуху. Консервную банку-голову они смяли ногами в лепёшку и засунули в дальний угол грота. Палки разбросали в разные стороны. Оставался аккумулятор. Что делать с ним? На части его не разберёшь, под рубашку не спрячешь.

— Копай яму! Закопаем, а потом как-нибудь приедем и возьмём, — решил Адгур.

Две лопаты вонзились в землю в том самом месте, где несколько минут назад стояло чудище. Земля была мягкой, податливой, и ямка увеличивалась на глазах.

— Алло! Адгур! Алик! Где вы там? — послышался по-пещерному глухой голос Арсена.

— Вы копайте, а я пойду задержу их. И про провод не забудьте, — прошептал Адгур и шмыгнул к выходу.

— Живы вы там? — снова послышался голос Арсена. На этот раз он звучал совсем близко. Должно быть, Арсен кричал в лаз.

— Живы! А что? — спросил Адгур, просовываясь в лаз. — Что-нибудь случилось?

— Что вы там натворили? — Голос Арсена был строг, очень строг, но в нём звучало что-то такое, что сказало Адгуру: «Арсен улыбается, и не станет он взыскивать за проделку».

Адгур выбрался из лаза и поднялся. У отверстия стояли Арсен и ребята. Конечно, тут же была и Леночка — без неё не обходится никакое значительное событие. Опираясь на руку Арсена, стояла Машенька, ну, а это было совсем уж хорошо. Если Арсен и узнает насчёт фигуры, то и тогда он не станет прорабатывать. Должен же он понять, что если бы не это чудище, то сейчас Машенька не опиралась бы на его руку, а сидела бы с Джо где-нибудь на солнышке.

— Что ты там натворил? — повторил Арсен. — Зачем гостей пугаешь?

— Каких гостей? Никаких гостей не пугаю.

— А где Алик?

— Какой такой Алик? А… Архимед! Так он там, в гроте.

— Что он делает? А Нелли где?

— Кто? Архимед? Ничего не делает. И Нелли копает.

— Что копает?

— Кто? Алик? Землю копает. Раскопки делает.

— Ты мне не придуривайся, а говори толком.

— А я толком говорю. Зачем мне говорить не толком?

— Ты что? Со страху соображать перестал?

— С какого такого страху? Никакого страху нет и не было.

— Что за страшилище вы там соорудили?

— Какое страшилище? Никакого страшилища не знаю!

— Ну вот что! Хватит! Пора прекратить это безобразие. Посторонись, я сам полезу.

— Ой, Арсеня! Не ходи! Я боюсь! — вцепилась ему в руку Машенька.

— А ты оставайся здесь!

— А я одна боюсь.

— Тогда идём со мной!

— А там ОНО!

Пока Арсен убеждал Машеньку, что если ей страшно, то она может не ходить в грот, а остаться здесь с Джо; пока она в ответ доказывала, что с Джо ей будет ещё страшнее, потому что Джо трус и неустойчивый элемент; пока Арсен говорил ей, что нельзя судить о том, трус человек или не трус, по одному только случаю, и что ей, Машеньке, не должно быть страшно, так как пещера эта изучена вдоль и поперёк, и что пугаться в ней могут только трусы; пока Арсен отводил Машеньку туда, где работал Пал Палыч, а потом возвращался, прошло довольно много времени, во всяком случае вполне достаточно, чтобы окончательно закопать аккумулятор вместе с проводкой и лампочками. Поэтому во второй раз Адгур пропустил Арсена с ребятами в грот, не сказав им ни слова.

Арсен заглянул во все углы, но ничего подозрительного не нашёл, если не считать нескольких свежесрезанных палок, мотка проволоки, куска бечёвки и смятой консервной банки, появление которых Адгур приписал туристам.

— Ну ладно. Знаю, что вы тут что-то сотворили. Но некогда мне с вами возиться, — сказал Арсен.

Он направился к выходу, как вдруг раздался радостно-возбужденный голос Леночки:

— Смотрите, смотрите! Клад! Друг клад нашёл! Целый сундук!

Адгур вздрогнул. Вот здорово! Значит, он всё-таки был прав. Значит, верно, что джихи прятали сокровища в пещере. А над ним ещё ребята смеялись, когда узнали, что он искал клад в пещере.

Адгур бросился на крик Леночки, и — о ужас! — оказывается, этот негодяй Друг унюхал свежеразрытую землю и, решив, что долг археолога обязывает его проверить, нет ли там джиховских ценностей, стал копать дальше, пока не обнаружил Архимедовы похоронки. Что же теперь делать? Но доказывать же; что джихи пользовались автомобильными аккумуляторами для освещения пещер!

— Друг! Милый! Идём отсюда! Идём. Ну что тебе стоит! — прошептал Адгур на ухо Другу и потащил его за ошейник.

Но Друг умел настоять на споём, когда дело касалось раскопок.

Скоро уже не лапами Друга, а руками кружкой дев аккумулятор был извлечён из земли, а за ним — шнур с лампочками.