Мария Дюричкова - Данка и Янка

Девочки бросились к бабушке.

— А Звёздочка? Где наша Звёздочка?

Бабушка как раз доила рыжую Ро́гану. Подойник у неё был полон молока. Бабушка сказала:

— Звёздочка теперь такая большая, что ей стало тесно в прежнем домике. Теперь она живёт с остальными взрослыми телятами.

От огорчения Данка чуть не заплакала. А бабушка сказала:

— Сейчас я подою Рогану, и мы вместе сходим к Звёздочке. Поглядим, как ей живётся на новом месте.

И правда. Звёздочку они нашли в том доме, где жили взрослые телята. Здесь ей было очень хорошо. Она стояла такая спокойная и такая красивая, а звезда у неб на лбу светилась ну прямо как у настоящей принцессы!

Янка и Данка гладили её и по голове, и по спине. А Звёздочка смотрела на них своими голубыми глазами, и им казалось, будто она улыбается.

— Будь счастлива, Звёздочка! — сказала ей на прощанье Данка.

— Мы тебя никогда не забудем, — прибавила Янка.

„Му-у-у“, — промычала в ответ Звёздочка. Она словно говорила им: „И вы будьте счастливы, Данка и Янка! И я вас всегда буду помнить!“

Когда девочки вместе с бабушкой вышли из телятника, Данка сказала:

— Мне грустно, что Звёздочка стала такая большая.

— А мне весело, — сказала Янка. — Что же, по-твоему, Звёздочка всё время должна быть маленькой и сидеть в будке? А расти как же? Каждый ведь хочет вырасти, правда, бабушка?

Бабушка обняла Янку.

— Ты моя умница, — сказала она. — Растите и вы скорее! И пусть из вас выйдут хорошие и умные люди.

Первого мая у всех первоклассников были в руках воздушные шарики. У Данки — розовый. У Янки — синий. У кого — жёлтый, у кого — красный, у кого — зелёный.

На каждом шарике было написано:

МИР ВСЕМ ДЕТЯМ НА СВЕТЕ!

— Когда подойдём к трибуне, — сказала учительница, — выпустим шарики в воздух. Пусть летят к детям всей нашей земли!

Всем было весело. Всем, кроме Данки. Данка шла молча, лишь хмуро поглядывая на свой розовый шарик. Ей было жаль отпускать его. Ей хотелось взять шарик домой. Разве у них дома нет детей? А братик Мишко? А Янка? А она сама — Данка?

Когда дети подошли к трибуне, они разом отпустили нитки. Шарики взлетели ввысь, как стая разноцветных птиц.

Вот они уже над крышами домов. И кружатся, и вертятся, как бы кивая на прощанье, — красные и зелёные, голубые и жёлтые… Потом они все исчезли в вышине.

Только все ли?

Нет. Один, розовый, так и не взлетел. Он остался у Данки.

— Скорее отпусти его! — зашептала Янка. — Он ещё догонит остальных…

Но Данка в ответ — ни слова.

— Да отпусти же его! — крикнула Катка Лагитова и стукнула Данку по спине.

— Отстань! — сердито сказала Данка и ещё крепче сжала в руке ниточку от розового шарика.

А учительница ничего не сказала Данке. Она даже не взглянула на неё.

После демонстрации дети пошли домой.

— Я знаю, — сказал мальчик Петё, — мой шарик долетит до самой Братиславы!

— А мой — до Праги! — воскликнул Иван Светлик. — А в Праге у меня есть друг…

— А мой — до самой до Москвы, — зазвенел чей-то голос.

Только одна Данка шла молча. А розовый шарик она старалась спрятать за спину.

Она думала: почему все дети веселы, хотя у них больше нет воздушных шариков, а ей совсем не весело, хотя розовый шарик по-прежнему у неё? И вот она подняла вверх руку, которая держала нитку, разжала пальцы и… Ветерок подхватил розовый шарик и, закружив его, унёс в голубое небо.

— Вот и мой шарик улетел! — повеселев, сказала Данка.

Всем было весело — и учительнице, и детям, а Данке веселее всех.

Весной вместе с учительницей все пошли на прогулку. На лужайке у ручья было очень хорошо: зелёная трава, одуванчики, незабудки, бабочки, муравьи и даже одна стрекозка. Стрекоза эта была большая, зелёная и с прозрачными крыльями.

— Давайте её поймаем! — крикнула Данка.

Девочки побежали за стрекозой, но стрекоза — шмыг из-под Данкиных рук! — и вот она уже на камне среди ручья.

— Всё равно поймаем! — крикнула Янка и — раз-два — скинула с ног оба красных сандалика.

— Обязательно поймаем, — сказала Данка и тоже сбросила с ног свои сандалии.

Вода в ручье холодная, камни скользкие. А стрекоза то на один берег, то на другой, то на вербу, то на камень… Такая проворная, ужас!

— Девочки! — строго крикнула им учительница. — Вылезайте из воды, простудитесь!

Янка и Данка вылезли на берег и скорее к своим сандаликам. Вот они. Два и ещё один. Всего три. А где же четвёртый?

Где ещё один сандалик? Ещё один красный сандалик?

Всем классом искали. И на лугу. И у ручья. И в кустах. Заглядывали под каждый листик.

Нет и нет.

Куда же девался красный сандалик?

— Это твой пропал, — сказала Данка.

— Нет, твой, — сказала Янка. — Мой был вон там.

Пока Янка говорила, Данка взяла да и обула оба сандалика — один на правую ногу, другой на левую ногу.

Янке остался только один левый.

Когда они возвращались домой, одна Янкина нога была обута, а другая — разута. Одна нога шла и стучала — хлоп-хлоп. Это обутая. А другая нога делала — тяп-тяп. Это та, которая шла босиком. И получалось очень смешно: хлоп-тяп, хлоп-тяп…

Хлоп-тяп — шагала Янка и думала: мама будет сердиться, и папа будет сердиться.

Хлоп-тяп, хлоп-тяп — печально шагала Янка. Куда же девался красный сандалик?

— Ну чего ты? — утешала её Катка Лагитова. — Ведь пропал только один. Вот если бы оба…

А дети потихоньку смеялись. Уж очень смешно получалось у Янки: хлоп-тяп, хлоп-тяп…

Тогда Янка отошла в сторону и сняла другой сандалик, тот, который ещё не пропал.

Но и это было плохо. Все прохожие с удивлением озирались на босую девочку.

Янка совсем расстроилась. Теперь она шла, низко опустив голову.

Тогда Данка тоже скинула с ног оба сандалика и тоже пошла босиком.