Ампелонов Львович - Специальный приз

— Здрасте, — сказал Игорек, заглянув в лабораторию.

— Чем могу служить? — спросил Евгений Васильевич, сложив руки, как Пушкин на памятнике возле кинотеатра «Россия».

— Евгений Васильевич, — начал Игорек, — мы хотим организовать ансамбль…

— Очень интересно! — с иронией сказал ботаник. — Какой ансамбль? Вокально-инструментальный?

— …Такой же, как в вашем классе, только мы еще поем.

— А как называется ваш ансамбль? — поинтересовался Евгений Васильевич.

— «Микроскоп», — соврал Игорек, чтобы задобрить ботаника.

— Недурно, — похвалил Евгений Васильевич. — Но я бы назвал его иначе: например, «Четыре двоечника».

— Мы, между прочим, не двоечники, — уточнил я.

— А какой у вас репертуар?

— Разный, — туманно ответил Игорек.

— Так вы что, приглашаете меня играть в вашем ансамбле? — Евгений Васильевич сделал вид, что не может понять, почему мы пришли именно к нему.

— Нет, нам нужны инструменты, — сказал Саня.

— Пусть ваш класс репетирует по четным дням, а мы — по нечетным, — предложил Игорек.

— Гм! — ухмыльнулся ботаник. — А играть-то вы умеете?

— Пока не очень, — признался Игорек. — Только аккорды выучили.

— О! Это не так уж и мало! — воскликнул ботаник. Он взял лейку и стал поливать цветы на окне.

— Значит, можно? — спросил Юрик.

— Что?

— Играть вместе с вашими ребятами? Мы инструменты не сломаем.

Ботаник молчал.

— Что вам, жалко? — спросил я.

— Отнюдь! — покачал головой ботаник. — Но сперва я должен убедиться, что вы умеете играть. — Ботаник отвернулся, показывая, что разговор окончен.

— Все пропало! — сказал Игорек, когда мы вышли в коридор. — Разве с Евгешей договоришься!

— Может, придем с гитарой, раз он хочет? — предложил Саня.

— Что мы будем играть? — спросил я.

Все молчали: демонстрировать нам было попросту нечего…

Все так же молча мы спустились в вестибюль. Около вешалки стояла Альбина. Она уже успела сбегать домой и переодеться для репетиции.

— Что такие грустные? — спросила Альбина, улыбнувшись.

— Ходили у ботаника инструменты просить, — объяснил я. — А он сказал: сперва концерт, а потом инструменты…

— А почему вы к Вите не заходите?

— Скоро придем, мы аккорды учим, — объяснил я.

Альбина спрятала гребенку и, кивнув нам на прощанье, прошла в актовый зал.

Я долго смотрел ей вслед.

— Нечестно, — сказал Юрик. — Инструментов они нам не дали, а солистку нашу эксплуатируют.

— А если ее подговорить, чтобы она больше с ними не пела? — загорелся Игорек.

— Не надо, — возразил я. — Если бы у нас свой ансамбль был, тогда другое дело.

Во вторник Саня принес в школу справку. Это была обыкновенная бумажка, на которой стояла печать и было написано, что Санина мать, Ярославцева В. П., работает в НИИ-303 в качестве лаборанта с окладом 90 рублей.

После уроков, не заходя домой, мы отправились на почту втроем.

Юрику опять нужно было сидеть с сестренкой.

В отделе доставки раскладывали почту три почтальона, среди них только одна знакомая — Валя. Здесь же торчало несколько посторонних лиц: мужчина с маленьким черненьким чемоданчиком «атташе» и женщина в меховой шубе, которая сразу уставилась на нас.

— Вот такие ребята вчера подожгли наш почтовый ящик. Один был в красной куртке, а двое — в синих. Все с длинными волосами.

— Никаких ящиков мы не поджигали! — возмутился Игорек.

— Те ребята были постарше, — виновато улыбнувшись, уточнил мужчина.

— Не беспокойтесь, гражданка, — сказала Валя. — Вашу заявку мы записали. Завтра придет слесарь и починит ящик.

Еще раз ощупав нас недовольным взглядом, женщина двинулась к выходу; мужчина виновато последовал за нею.

— А что вам, ребята, нужно? — спросила почтальон в ватнике.

— Они работать у нас будут, — объяснила за нас Валя.

— Ну-ну… — скептически промычала женщина в ватнике.

— Кто из вас вчера оформился? — спросила Валя.

Саня выступил вперед.

— Иди сюда, — позвала Валя. — У нас заболел почтальон на третьем участке. Сейчас я дам тебе бегунок и помогу разложить почту.

Она повела Саню к столу. На нем лежала тетрадь с надписью «3-В» — третий участок, вечерняя доставка. Мы шли следом.

— А вы куда? — строго спросила Валя. — Помощников здесь не надо, а то получится у семи нянек дитя без глаза.

— Нечего смотреть, — сказала женщина в ватнике. — Ходят тут всякие, а потом журналы на свои деньги покупай.

Я быстро пошел к двери. Игорек последовал за мной. Если бы не ансамбль, я бы никогда больше не подошел к почте ближе чем на сто метров.

На улице гулял ветер. В лицо бил колючий снег. Мы подняли воротники и спрятались за трансформаторную будку. Возле школы наблюдалось непонятное оживление. У крыльца стоял автобус, высокие парни выгружали из него какие-то коробки.

— Это что за амбалы? — спросил я.

— Это не наши. Сегодня же учительский «Огонек» для всего района. Пошли посмотрим!

— Сперва обождем Саню, — подумав, сказал Игорек. — Время есть, раньше шести они не начнут.

Саня появился из подъезда через час. Если бы малыши не одолжили нам две пластиковые клюшки и шайбу, мы могли бы за это время запросто умереть от скуки. За спиной у Сани висела огромная почтовая сумка. Мы бросили клюшки и побежали навстречу.

— Тяжелая? — спросил Игорек.

— Не очень, — покачал головой Саня. Под мышкой он держал бегунок, а в руках небольшой ключ.

— А это зачем? — спросил я.

— Секции открывать.

— Сегодня в школе играет ансамбль, — сказал Игорек.

— Я, наверное, не пойду, — сказал Саня.

— Почему? — удивился я.

— Почты много. Здесь на два часа, не меньше.

Мы решили разносить почту вместе. Сумки с учебниками пришлось забросить к Игорьку. Появляться дома мне не хотелось.

В первом подъезде было совсем немного работы. Игорек, орудуя ключом, открывал секции, а мы с Саней раскладывали по ячейкам газеты. Когда мы вошли во второй подъезд, навстречу нам попалась женщина, которая приходила с жалобой на почту. Она подозрительно взглянула на нас и почему-то прижала к себе сумочку.

В четвертом подъезде мы попали в ловушку. Сперва, войдя в подъезд, мы ничего подозрительного не обнаружили. Саня поставил сумку на ступеньки, а мы с Игорьком начали открывать секции. Но успели открыть только одну, самую дальнюю, которая висела над шестой ступенькой. В этот момент возле лифта, как из-под земли, вырос Герасим. Когда-то он учился в нашей школе и каждую перемену торговал в туалете жвачкой, которую выменивал у иностранцев на значки.

— А ну-ка дай сюда ключ! — приказал Герасим.

Игорек спрятал ключ за спину и сбежал по ступенькам вниз, поближе к Сане.

— Герасим, будь человеком, мы за почту отвечаем, — сказал я.

Герасим развернулся на сто восемьдесят градусов. Вытащив из кармана газовую зажигалку, он зажег факел перед моим носом. Намек был ясен без пояснений. Я прижался к секции.