Алена Сантарова - Катя, Катенька, Катрин

Станда как раз закончил девятый класс.

А маленькое скачущее создание с большим пирогом в руке — это его брат Карел. Карелом его называли только тогда, когда хотели подразнить: «Карел, Карл, в ад попал!» Обычно все звали его Качек, а то и еще ласковее — Качек-Мачек. Он был самый маленький в их детской компании и умел этим пользоваться: «Девочки, я тоже хочу… Станда, возьми меня на спину… Не могу, у меня ножки болят…» Иногда он приказывал: «Смотрите за мной, а то я упаду!»

Окружающие по-разному относятся к Качеку. Одни им восхищаются, другим он действует на нервы. А бывает и так, что на нервы он действует всем… кроме той одной, которая прячет для него самый лучший кусочек, терпеливо вытирает ему нос, рассказывает сказки. Кто она — мама? Бабушка? Но ведь мы говорим о детях! Это Вера, сестра Качека и Станды. Кудрявая, светловолосая, с ямочками на щеках и весело вздернутым носиком, она, вероятно, улыбается даже тогда, когда спит. Есть у нее еще какие-то особые черты? Нет. А пожалуй, все же есть. Три пальца ее правой руки — большой, указательный и средний — удивительно синие. Но это не от какой-то особой болезни, а от авторучки. Вера без конца покупает бутылочки с синими чернилами. А они такие стойкие, что их потом ничем не отмоешь.

«В е рушка, напиши что-нибудь такое, чтобы поскорее пришел ответ. И передай мой привет детям на полярном полюсе!»

Пани Несворна, у которой Вера покупает бумагу и чернила, определенно имела в школе единицу по географии. Полярный полюс! Вы слышали когда-нибудь такое? Разумеется, дети живут не на полярном полюсе, а за Северным Полярным кругом. А это большая разница. И вообще, никакие не дети, а Варенька. Пионерка Варвара Александровна Лебедева. Город Салехард на реке Оби. Сибирь. Если линейкой пани Несворной провести в Стандином школьном атласе прямую линию от Праги до Салехарда, то получится три тысячи километров. Варенька — это самая старшая и самая любимая Верина подруга по переписке. Они пишут друг другу каждые две недели уже третий год. Благодаря письмам Вера хорошо выучила русский язык. Да и Варенька немножко научилась по-чешски. Они обменялись фотографиями. На той, которая пришла из Сибири, стоит девочка, одетая в шубу и лисью шапку. А то неясное, что видится за ней, — упряжка рогатых оленей.

Эта фотография — гордость Веры.

Кроме Вареньки, Вера переписывается еще с двумя девочками из Братиславы и, разумеется, с Катей, потому что Катя ей всех милее, кроме того, она — ее двоюродная сестра, и еще она умеет, если, конечно, захочет, писать умные и шутливые письма.

При встрече Вера была готова задушить Катю в своих объятиях, повторяя: «Катенька, Катюшенька, Катюша…»

Сколько нежных имен можно придумать от одного имени? Никто этого не считал, потому что всех перебил крик Енды:

— Она приехала!

Качек бросился обратно в дом с криком:

— Приехала! Давайте обедать!

На крик выбежала бабушка. Высокая, стройная, седоволосая, с голубыми глазами, такими же, как у Кати. Собственно, все было наоборот: говорили, что Катя как две капли воды похожа на бабушку.

Они обнялись.

— Бабушка, бабуленька! — бормотала Катя, вместо того чтобы сказать что-нибудь вразумительное; например, как она рада, что видит бабушку, и как она по ней соскучилась.

— Почему ты не приехала с Ендой? Пан Шкароглид… — начала бабушка, но Енда перебил ее вопрос песенкой, в которой повторялись слова «побоялась лошади» и «села на поросенка».

Изо всех противных мальчишек Енда был самым противным.

У ворот раздался шум машины. Это подъехала старая «татра», и из нее вышел пожилой мужчина со смуглым продолговатым лицом. Смеющиеся глаза, волосы как сталь и седая щеточка усов — дедушка! Все бросились к нему, как рой пчел.

— Как доехали, дети? — обратился он к Кате и Енде. — Как папа, мама?

Из-за шума детских голосов ему приходилось говорить громко. Но ответа он не расслышал.

— Сейчас невозможно говорить спокойно, Филипп, — сказала с улыбкой бабушка.

— И нельзя будет еще два месяца, — ответил дедушка, — потому что здесь на пять детей больше, чем положено.

Потом был обед. Самый сказочный обед, какой под силу уничтожить стае голодных волков, принявших облик мальчишек и девчонок. Наградой за все была клубника бабушкиного урожая.

Когда стало ясно, что дети уже могут отвлечься от своих тарелок, дедушка постучал ложечкой по стакану и торжественно произнес:

— Дамы и господа, разрешите мне открыть наши летние каникулы!

— Да здравствуют каникулы! Ура!!

Одно из тех заповедных мест, куда можно было спрятаться с интересной книжкой, с тайными разговорами, которые никто, ну совсем никто не должен слышать, одно из тех укрытий, куда не доносился зов идти мыть посуду или подметать пол, где не было слышно нытья Качека и куда не долетали бумажные стрелы Енды, такое место находилось в кроне дерева.

Во фруктовом саду стояло старое ореховое дерево. В двух скворечниках там жили скворцы, а на ветвях нередко можно было видеть девочек. Они часто укрывались здесь и подолгу разговаривали.

Сидеть на ветках дерева? Ведь неудобно держаться за них и в таком положении поверять друг другу тайны. Но Катя и Вера не висели на дереве, как какие-нибудь обезьяны, а сидели, удобно устроившись. И в этом им помогли молоток, гвозди, доски и — крепкие руки: когда вы строите воздушные замки, такие руки просто незаменимы.

Порывы ветра раскачивали ветви дерева, и девочки, скрытые стеной листьев, уносились в неведомые дали.

Вера поделилась своими волнениями:

— Представь, Катя, придется ждать еще целых две недели, пока придет письмо от Вареньки и я узнаю, как она сдала экзамены. Ужасно! Она, конечно, мне уже написала…

— А девочки из Братиславы? — спросила Катя просто так, из вежливости.

— С ними мы обменялись телеграммами. Представь себе… — начала Вера так взволнованно, что забыла, что сидит на дереве. Хорошо, что Кате удалось ее вовремя схватить.

— Вер а сек, — сказала она, воспользовавшись случаем, — а у меня новая подруга!

Далее следовало восторженное, самозабвенное описание светловолосой девушки с блестящими кудрями. Оказалось, что она не только красива, остроумна, смела и что зовут ее Уна, но что она пользуется огромным успехом в компании, о которой Катя с завистью заметила:

— Это первоклассная компания!

— Сколько их? — спросила Вера.

Когда она услышала, что приблизительно семь или восемь человек, то размечталась:

— И ты со всеми будешь переписываться?

Кате, к счастью, не пришлось отвечать на этот трудный для нее вопрос. Ей не пришлось сознаваться, что этих «первоклассных» юнцов и девушек она знает только понаслышке, потому что именно в этот момент Вера неожиданно свалилась с дерева. Падать с дерева, оказывается, значительно быстрее, чем спускаться, к примеру, на крик Станды: