Сатьяпракаш Агарвал - Робинзоны из Бомбея

Мне нравился этот большой и красивый храм. Как там интересно: всегда много цветов, играет музыка, а по вечерам горят светильники!

В храме на большой каменной плите сидел раскрашенный каменный бог.

Когда мы входили в храм, дедушка складывал перед грудью руки — ладонь к ладони, кланялся богу и просил, чтобы он благословил его внука, то есть меня, и даровал ему, то есть мне, хорошего здоровья.

Я молился вместе с дедушкой. Но я не просил бога, чтобы он благословлял меня и даровал мне хорошего здоровья. Я просил его подарить мне какую-нибудь игрушку, но бог, как всегда, молчал и сердито смотрел на меня своими каменными глазами. Но однажды… А впрочем, расскажу вам все по порядку.

Как-то раз вечером мы с дедушкой пошли в храм молиться. И вот по дороге в храм, возле пруда, я нашел в песке серебряную рупию.

Я очень обрадовался, потому что решил, что это бог подарил мне ее, чтобы я купил себе игрушку. Я сказал об этом дедушке, но он как-то странно посмотрел на меня и промолчал.

После того как мы помолились и направились к выходу, дедушка попросил у меня рупию. Я решил, что он хочет просто посмотреть на нее. Но когда дедушка отдал эту рупию жрецу храма, я очень обиделся на него и всю дорогу до самого дома не разговаривал с ним.

— Что с тобой? — спросил меня дедушка. — Ты за что-то обиделся на меня? Неужели из-за рупии?

Я молчал.

Тогда дедушка сказал:

— Эта рупия не подарок от бога. Ее кто-то обронил. Бог не раздает такие подарки. Вот вырастешь большой, станешь много трудиться, тогда заработаешь деньги сам. А до тех денег, которые ты не заработал своими руками, дотрагиваться нельзя.

Тетя Чирута с мужем жила в маленькой хижине неподалеку от нашего дома. Про нее все говорили, что она очень несчастна, потому что у нее не было детей. Жили они очень бедно, и все называли их хариджанами [20] Хариджан — неприкасаемый. Член низшей касты в Индии; им раньше строго запрещалось общаться с людьми из высших каст. Сейчас в Индии все касты отменены. . Им запрещалось заходить в наш дом, но все любили тетю Чируту и считали ее в нашей семье своей. Она помогала бабушке по хозяйству, ходила на базар, покупала продукты, продавала наш рис и кокосовые орехи.

Кожа у тети Чируты была смуглая, почти черная и очень красивая.

Она всегда носила красивые разноцветные сари [21] Сари — национальная одежда индийских женщин из цельного длинного куска ткани. .

Тетя Чирута очень любила меня, и я ее тоже. Она называла меня всякими ласковыми словами и всегда грозилась, что когда-нибудь возьмет меня на руки и расцелует. Я не возражал против этого, потому что у меня не было мамы и меня никто никогда не целовал.

Однажды я играл в саду. Мимо проходила тетя Чирута. Она остановилась, огляделась по сторонам. Поблизости никого не было. Тогда она подошла ко мне, подняла на руки, крепко обняла и поцеловала в щеку.

И вдруг послышался крик. Это был дедушка. Тетя Чирута испугалась, опустила меня на землю и побежала. За ней с большой бамбуковой палкой в руке погнался дедушка.

Скоро запыхавшийся дедушка вернулся и начал ругать бабушку.

— Это ты во всем виновата! — кричал он. — Зачем приучила к нашему дому эту женщину?! Она только что осквернила Раджу! Она посмела взять его на руки! Если ты так любишь свою Чируту, уходи и живи с ней в ее хижине. Я один буду воспитывать ребенка!

— Ну чего ты расшумелся? — обиделась бабушка. — Если Чирута дотронулась до Раджи, вели ему вымыться — и делу конец.

Дедушка тут же схватил меня за руку и потащил к пруду смывать «грех».

Мне было жалко бедную Чируту. Она ведь не сделала мне ничего плохого. Она любит меня, как мать. Правда, меня все любят, но тетя Чирута — больше всех.

На другой день я рассказал обо всем дяде. Дядя немного подумал и сказал, что на этом свете осталось еще много дурных пережитков, но жизнь не стоит на месте, и все постепенно изменится к лучшему.

Что он этим хотел сказать, я так и не понял.

Немного погодя дядя позвал меня с собой погулять. Я с радостью согласился. Когда мы проходили мимо хижины тети Чируты, дядя остановился и крикнул:

— Чирута!

Тетя Чирута была дома.

— К тебе пришел Раджа, — сказал дядя.

— Нет! Нет! — испуганно замахала руками тетя Чирута, — пожалуйста, не входите! Тебе нельзя приходить ко мне, мой милый малыш!

И она расплакалась.

— Входи, входи, Раджа, — подтолкнул меня дядя. — Видишь, Чирута плачет. Войди и успокой ее.

— Не надо, Раджа! Тебе нельзя ко мне прикасаться, — продолжала плакать тетя Чирута. — Если дедушка увидит, что ты здесь, он убьет меня!

Я не выдержал и тоже заплакал.

— Успокойся, Чирута, — сказал дядя. — Раджа хочет, чтобы ты еще раз поцеловала его.

Тетя Чирута увидела, что я плачу, быстро вытерла слезы, посмотрела на дядю, улыбнулась, схватила меня на руки, крепко прижала к груди и стала целовать. Мне казалось, что меня целует моя мама.

Потом тетя Чирута сказала:

— Иди, мой золотой теленочек. Иди, пока дедушка не увидел, что ты здесь.

Мы вернулись домой. С тех пор я больше не заходил в хижину тети Чируты. Но встречались мы каждый день. Она всегда очень ласково и грустно смотрела на меня.

Тогда я так и не понял, почему ее называли «неприкасаемой» и запрещали любить меня.

У одного нашего богатого родственника была слониха Лакшми.

Однажды ему куда-то надо было поехать, и он попросил дедушку взять слониху к себе на несколько дней. Дедушке эта затея была вовсе не по душе. Но разве можно отказать родственнику в его просьбе?

Я очень обрадовался, когда узнал, что у нас будет жить Лакшми.

Целыми днями я приставал ко всем и хотел узнать, что нужно приготовить к ее приходу. Бабушка сказала, что слоны любят сахарный тростник, и разрешила взять немного из наших запасов.

Наконец Лакшми вместе со своим погонщиком Китту пришла к нам в гости. Мы все вышли встречать ее.

— Лакшми еще совсем маленькая. Ей всего восемь лет, но она очень умная и образованная. Она любит играть с детьми, — сказал Китту.

Он говорил о ней так, будто она была его родной дочерью.

Я сразу же захотел угостить Лакшми сахарным тростником, но боялся подойти к ней. Тогда Китту взял меня за руку и подвел к слонихе.

— Не бойся, она не тронет тебя. Лакшми любит детей.

Тогда я смело подошел к Лакшми и угостил ее сахарным тростником.

Вечером слонихе надели на заднюю ногу цепь и привязали к дереву. Я долго сидел рядом и смотрел на нее. Я мог бы просидеть около Лакшми целую ночь, но бабушка велела мне идти спать.

На другой день я проснулся очень рано и тут же выскочил во двор. Увидев меня, Лакшми в знак приветствия протянула мне свой хобот.