Татьяна Корниенко - Crazy
- Название:Crazy
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Татьяна Корниенко - Crazy краткое содержание
Психологическая повесть о современных школьниках, их странных проблемах и преодолении себя.
Подходит читателям 11–14 лет.
Crazy - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Разговаривать с Иваном было — супер! Минут через пять я перестала трепетать нервами и задавать себе глупые вопросы. Только умные. Потому что Иван из любой темы вытягивал что-нибудь необычное. До чего сам додумался. Как будто ему не четырнадцать, а двадцать или все сорок. Со мной до этого никто так не разговаривал. С Юлькой мы больше по верхам или сплетничаем, с мамой — дом, школа. Но самое главное, я видела, что он не красуется перед хлопающей глазками козой. Ему интересно моё мнение. Мы даже один раз поспорили, и я победила!
Честно, я перестала понимать, где я, сколько вообще времени. Но потом запахло костром, и меня словно по башке — бац! Потому что дворничихи могут жечь какие-нибудь провода, пластиковые бутылки, которые в огне выделяют смертельные диоксины. Плечи предательски полезли вверх, голова втянулась, диафрагма остановилась, не желая качать отраву. В таких случаях я быстренько ретируюсь. Но Иван шёл медленно, с удовольствием вдыхая дым, и мне пришлось выбирать между приятным и полезным. Думаю, со стороны это было заметно, потому что он тут же спросил:
— Аля, ты чего? Тебе плохо?
Ну, что, подруга crazy? Приплыли? Начинается суровая правда жизни? Может, сразу обо всём рассказать? Чего врать-то? Всё равно завтра или послезавтра узнает. Ему в классе так распишут!
Я представила, как Иван засовывает мне какую-нибудь гадость в сумку, улыбается и говорит: «Мойдодыр! Это тебе подарочек!» Нет! Я резко остановилась.
— Аль, всё-таки, что у тебя произошло? Если не хочешь гулять, я уйду.
— Не уходи. — Я повернулась к нему. Чтобы глаза видеть. Они не солгут, когда будет слушать. — Иван, ты должен знать, что я — crazy.
Он поднял руку, хотел возразить.
— Подожди. Понимаешь, когда я была маленькая, мы с родителями жили в Индии. Нормальная страна, суперски красивая. Только там, на мамин взгляд, везде сплошная антисанитария. Обезьяны в окна лезут, из рук могут пакет с продуктами вырвать. И попробуй не дай! В кустах кобры. Прямо в городе. Их по утрам убирают, к вечеру они снова наползают. Индийцам это всё без разницы, как нам коты или собаки, а мама прямо тряслась, что подхвачу какую-нибудь заразу, на змею наступлю, обезьяна палец оторвёт. Так что, пока мы там жили, я только и слышала: этого нельзя, от того заразишься, это опасно. И сошла с ума. Не совсем, конечно. Я всё соображаю. Но боюсь. Брезгую нажимать на кнопку лифта, когда за руку кто-то берёт, боюсь. Боню твоего. Мне его очень хочется погладить, только я никогда этого не сделаю.
— Меня ты тоже боишься?
Зря он об этом спросил. Потому что меня уже несло. А когда я хорошенько разгоняюсь, говорю только правду:
— Боюсь.
— А если руки помою?
— Всё равно. Пойми, это сидит внутри и не слышит никаких доводов. Я перетерпеть могу, но это ведь ничего не изменит?! И в классе меня никто не любит. Кликуху мою знаешь?
— Знаю. Мойдодыр.
— Уже рассказали.
— Нет, сам услышал. Только я думал, что это из-за Дыряевой. По корню.
— Оно не по корню. Оно — по сути. Вот так. Теперь ты в курсе и тоже можешь убираться ко всем чертям!
Кажется, последнее я проорала, потому что дядька, прошедший мимо, вдруг обернулся.
— Всё?
Голос у Ивана был такой спокойный, что я даже растерялась.
— Всё.
— Хорошо, что предупредила. Я не буду брать тебя за руку, пока сама не захочешь. Гуляем дальше.
И больше ничего. Представляете?
Мы потом бродили ещё часа полтора. Он рассказывал о своей прошлой школе, друзьях, о том, что учился в музыкалке, очень хорошо учился. Думал, что когда-нибудь поступит в консерваторию, станет классным пианистом. Но недавно сломал руку и теперь почти не занимается.
— А врачи?
— Они, Алька, говорят, что после такого перелома о консерватории не может быть и речи. Так только, клавишами пошелестеть для семьи, для друзей. А музыка для меня…
Я быстро глянула на Ивана. Он был такой… Не знаю… У меня даже в глазах защипало. Ну, как можно выносить приговор!? Люди же — не куски мяса! Вон, летом, олимпийские игры были для инвалидов. Да эти инвалиды любого здоровяка за пояс заткнут! А тут, подумаешь, перелом какой-то. Я аж захлебнулась:
— Не верь! Ты обязательно будешь играть! Нужно только потренироваться.
Он остановился, посмотрел на меня долго-долго, потом улыбнулся:
— Да, конечно. Спасибо, Аля.
И вдруг мне захотелось, прямо нестерпимо захотелось показать ему свои рисунки! Вот сию минуту, сейчас!
О них в школе никто не знает. Даже Юлька. Это — мой самый большой секрет. В них — я. Вся наизнанку. А разве покажешь изнанку любому? Её и от себя-то порой скрываешь. Но Иван… Я знала, что он поймёт.
Мы как раз были недалеко от моего дома, и я решилась:
— Хочешь, свои рисунки покажу?
— Хочу. Ты не говорила, что рисуешь. В художку ходишь?
— Нет. Но у меня есть очень хороший учитель. Папин друг. Дядя Вова Решетов.
— Я люблю смотреть картины. Особенно если они с мыслью.
— Не знаю, с мыслью мои или без, но… Пойдём!
Представляете, заявиться вечером, с парнем, домой к моей мамочке?! Нет, это, конечно, и мой дом. Просто об этом никто никогда не помнит. В общем, сцена: Гоголь, «Ревизор».
Иван, правда, молодец. Догадливый. Поздоровался, кроссовки прямо у порога снял, руки вымыл. Но мамульчик была шокирована. Ничего, пусть привыкает.
Я поставила посреди комнаты стул, усадила Ивана, попросила закрыть глаза, включила поярче свет и начала расставлять рисунки. Когда убедилась, что освещённость и расположение меня удовлетворяют, скомандовала:
— Открывай!
Сначала он сидел. Потом встал, начал ходить. Прямо как в музее. Ближе, дальше, опять ближе. Показал на последнюю, с зонтиком:
— Это ты.
— Да. Как угадал?
— Дураку ясно. Зонтик — и цветной мир вокруг. Правильно?
— Угу.
— Зря. Без зонтика лучше. Поверь.
— У меня не получается.
— Хочешь, помогу? Вместе, хочешь?
— Хочу. А как?
— Не знаю. Но придумаю. Обещаю. Меня в младших классах сильно лупили. Из-за музыки. Все пацаны на улице, а я часами за фортепьяно. Им было непонятно, поэтому и лупили. Потом перестали, но я запомнил. Это больно.
— Больно.
— Ты классно рисуешь. Душой.
— Спасибо.
— Но эта, с зонтом, лучшая. Сильно плохо было?
— Плохо.
— Заметно.
— Иван, скажи, почему ты со мной возишься? Я ведь совсем сумасшедшая.
— Это ты так думаешь.
— Нет. Это на самом деле. Я пыталась себя приучить. Например, поднять на улице чужой окурок, а потом выбросить и руки помыть, как это все нормальные люди делают. Или с кем-нибудь за руку поздороваться. Но в самый последний момент словно что-то включается внутри и я… Я не могу.
— Тогда считай, что мне нравится дружить с сумасшедшими. Такой ответ тебя устраивает?
— Дружить? Мы же только второй день знакомы.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: