Альваро Юнке - Мужчины двенадцати лет

Индеец продавал больше газет, чем раньше. Он не только их выкрикивал, но прямо-таки совал в руки прохожим, умоляя купить.

Мариано провел сбор пожертвований среди пьянчужек — завсегдатаев их лавки. Ему удалось собрать пятнадцать сентаво. Спица и Попугай выпросили у своих матерей по пять сентаво.

Малыш чуть было не поплатился головой за свое чрезмерное усердие. Он пытался в трамвае стащить у кого-то часы. Его заметили и чуть-чуть не схватили.

И вот однажды вечером Пончо объявил товарищам:

— Ребята, у нас уже больше двенадцати песо! — и у всех на виду пересчитал деньги.

Оказалось: двенадцать песо и сорок сентаво. Излишек было решено потратить на пирожные, настоящие пирожные, с кремом, и снести их собаке. В этот вечер проведать пса Пончо пошла вся компания в полном составе.

Какой это был счастливый вечер! Собаку осыпали самыми бурными ласками, называли самыми нежными именами. Когда все уже собрались уходить, одна девочка, сестра Спицы, которая тоже была с ними, послала псу Пончо множество воздушных поцелуев и, не зная, что сказать ему на прощание, так как все теплые слова уж были сказаны другими, крикнула:

— До свиданья, сыночек!

Никому и в голову не пришло посмеяться над ней. Все нашли эту фразу совершенно естественной. Ведь все были охвачены радостным волнением. А когда человек охвачен радостным волнением, он делается добрым и податливым, и ему совершенно несвойственно смеяться над своими ближними.

На следующее утро компания — опять в полном состава, предводительствуемая Пончо, который нес двенадцать песо, в основноммелкой монетой, — отправилась выкупать собаку.

Пончо уверенным движением три раза подряд громко ударил молоточком в дверь.

Показалось звериное лицо знакомого нам великана. Увидев мальчишек, он сделал страшную гримасу и взревел:

— Что вам здесь нужно?

— Я пришел купить у вас обратно мою собаку. Вот здесь двенадцать песо, — ответил Пончо и хлопнул по карману, в которомтоненько запели монетки.

Человек шагнул вперед, в изумлении глядя на мальчишек:

— Что ты там такое говоришь?

— Я пришел, говорю, купить у вас обратно мою собаку. Иденьги принес. — И Пончо снова звякнул своими монетками.

Великан презрительно улыбнулся:

— А сколько там у тебя?

— Двенадцать песо!

— А ты думаешь, что я тебе такую собаку за двенадцать песо отдам?

— Я же вам отдал…

— Потому что ты болван! — с откровенным цинизмом ответил людоед. — Если ты мне не принесешь по крайней мере восемьдесят…

Пончо побледнел. Слезы затуманили ему глаза. Он взглянул на товарищей, ища защиты.

Первым опомнился Гайтан, маленький итальянец. Он возмущенно воскликнул:

— Эй, да он есть вор!

— Ах, вот что? Я вор, да?..

Мальчики, тесно прижавшись друг к другу, отступили к самому краю панели.

Великан, нахмурив свое мрачное лицо и сжав кулаки, угрожал:

— Я тебе покажу, как называть меня вором! Чего ты хочешь? Ты думаешь, что раз этот дурак продал мне собаку за двенадцать песо, то я тоже буду дураком, да? Так знайте же вы все: если вы мне принесете восемьдесят песо, я продам собаку. Если нет — до свиданьица! Прощайтесь с собакой, потому что у меня уже есть на нее покупатель. Завтра или послезавтра ее увезут в Тандиль [2] Тандиль — город в Аргентине. . У меня ее один помещик покупает.

И, хлопнув дверью, он вошел в дом.

Пончо почувствовал, что у него подкашиваются ноги. Он пошатнулся, и друзья должны были поддержать его под руки. Его поразило не только злобное коварство этого человека. Известие, что его любимую собаку увезут куда-то далеко-далеко, в какое-то неизвестное поместье, где он, Пончо, никогда больше не увидит ее, холодной волной захлестнуло его сердце.

Спасительные слезы полились из его глаз, а из стесненной груди вырвались судорожные всхлипывания. Остальные мальчишки словно опешили и стояли молча, замороженные ужасом — несказанным ужасом перед жестокой и несправедливой судьбой, о которую, как сказочный фонарик с цветными стеклами, разбились все их совместные усилия и упования… Спица заплакал. Индеец тоже… Остальные, сразу как-то сникшие, жались к Пончо, словно увядшие виноградинки к тоненькой лозе. А Пончо стонал и горестно выкрикивал:

— Собака моя! Драгоценная моя собака!

И снова Гайтана, чистильщика сапог, осенила блестящая идея:

— Перестань плакать все! Слушайте, что мы будем сделать!

Все перестали плакать. В голосе маленького итальянца было столько порывистого вдохновения, что все сразу же поняли, что надо немедленно перестать плакать. Совершенно наверняка Гайтан нашел путь к спасению… Так и было. Он объяснил всем, что теперь, по его мнению, надо делать, и все запрыгали от восторга. Очень просто: украсть собаку. Сегодня вечером, как только стемнеет, все отправятся в поход. Спица, самый высокий из всех, перелезет через забор, отвяжет собаку и передаст ее через забор остальным ребятам…

— А сердитый дядька пускай ищет…

— Ищи да пищи! — сказал Малыш, и все засмеялись.

Надежда зажгла радостные огоньки в глазах наших заговорщиков. В этот день они бы с удовольствием отдали целые годы жизни только за то, чтобы минуты бежали быстрее. Им казалось, что вечер никогда не наступит.

Забыв про все предосторожности и не дождавшись, пока хорошенько стемнеет, движимые страстным нетерпением, они пришли к дому, служившему тюрьмой псу Пончо. Дрожа, приблизились к забору. А вдруг дядька уже увел собаку? Нет, вон она. Осмотрелись, прислушались. Пусто, ни звука. Спица, решительный, бесстрашный, ловкий, одним прыжком перемахнул через деревянный забор. Похищение было произведено быстро и без всяких затруднений. Все оказалось проще, чем они предполагали. Когда собака была уже по эту сторону забора, на пустыре, примыкающем к заднему дворику, ребята вдруг удивились: это так просто, а вот ведь раньше не пришло в голову!

Компания окружила своего освобожденного любимца. Все хотели обнять и поцеловать его. Все хотели сказать ему ласковое слово. Все были искренне взволнованы.

— Ладно, ребята, пошли! — сказал наконец Пончо. — А не то нас могут услышать, и выскочит зверь этот, отнимет собаку…

И компания двинулась в путь, оборванная, но веселая, похожая на яркую бахрому красного полотнища, развевающегося на ветру и вспыхивающего под лучами солнца… Все говорили зараз, перебивая друг друга, смеялись, гладили собаку, которая в растерянности не знала, чью руку лизать — так много рук одновременно протягивалось к ней, и к кому ласкаться — так много голосов одновременно окликало ее.

Вдруг Пончо-мальчик остановился и сказал:

— Ты, Спица, веди домой собаку. Остальные — за мной. Вот увидите, что я сделаю.