Вера Иванова - Пари на любовь

Какой контраст с Оксаной! Мухи на нее не садились, потому что она с ног до головы опрыскала себя репеллентом. Слоны и жирафы ее совершенно не интересовали. А от вида мамбы она, наверное, тут же умерла бы.

Максим все больше и больше убеждался, что горожанка Оксана окончательно отдалилась от природы — и от него.

К полудню маленькая экспедиция добралась до станции — небольшого алюминиевого домика, где исследователи ночевали и хранили оборудование. Мишель и Олег отправились в подсобку проверить генератор, а остальные вошли в жилой отсек.

— Наше пристанище на ближайшие сутки, — сообщил Сема, с облегчением сбрасывая тяжелый рюкзак. — Прошу! — пригласил он жестом гостеприимного хозяина.

— А это что? — Лиза заметила глубокие царапины на одном из плотно пригнанных металлических листов.

— Львы, — коротко бросил Сема. — Периодически навещают.

Вернулись Мишель с Олегом, и после недолгого отдыха и подробного инструктажа группа была готова двинуться на исходную позицию для съемок и наблюдения за львами. Однако обессилевшая Оксана категорически отказалась покидать уютное пристанище.

— Зачем нужно тащить меня в это пекло! Мне и тут хорошо!

— Пожалуйста, оставайся, — пожал плечами Максим. — Заодно и Марфу покормишь. Нальешь молока, когда она спустится, хорошо?

— Хорошо, — ответила Оксана, устраиваясь на раскладушке. — А кто это — Марфа?

— Змея, — пояснил Максим. — Черная мамба. Она здесь под крышей живет. Кстати, готовится стать мамой! Если уже не стала.

Усталость Оксаны как рукой сняло. С визгом она спрыгнула с кровати:

— Садист! Я знаю, тебе нравится мучить людей! Ты нарочно меня пугаешь!

— Да ладно, Оксан, он шутит! Если хочешь, оставайся, отдыхай! Тут ведь нет никакой змеи, правда, Макс? — примирительно проговорил Шумейко.

Словно в ответ мимо них бесшумно прополз толстый черный шланг.

— Привет, Марфуша! — поприветствовал гостью Сема. — Давненько не виделись!

— Хорошо, уговорили! — в сердцах бросила Оксана. — Я иду с вами!

Но выход группы был снова задержан — и на этот раз не по вине Оксаны. Не успели путешественники сделать и нескольких шагов, как впереди, у затенявшего домик баобаба, раздался шум и вскрик.

Подбежав к месту происшествия, ребята увидели лежащего на камнях Мишеля. Лицо руководителя группы было искажено болью, он попробовал встать и тут же со стоном опустился на землю. Путешественники столпились вокруг пострадавшего, Бригитта наклонилась и осторожно ощупала его ногу.

— Недавно закончила курсы первой помощи! — с гордостью сообщил Олег. — Правда, пока еще ей не приходилось применять навыки в реальной обстановке…

Но, несмотря на отсутствие опыта, датчанка действовала умело и уверенно. Аккуратно сняла с поврежденной ноги ботинок, завернула штанину — и общему взору открылась синяя вспухшая лодыжка.

Оксана ойкнула и отвернулась, Олег присвистнул:

— Что-то мне это не нравится…

И действительно, как ни легки были прикосновения маленькой «докторши», Мишель кривился от боли, а иногда не мог сдержать стон.

— Похоже, ногу сломал, — перевел Максим короткий разговор взрослых.

Руководителя перенесли обратно в домик. Бригитта распаковала ящик с медикаментами, наложила пластиковую шину, сделала обезболивающий укол.

— Ты прирожденный доктор! — растроганно ворковал режиссер. Он суетился вокруг и больше мешал, чем помогал.

Мишель закрыл глаза и вскоре уснул. Бригитта подошла к рации. Однако Олег накрыл ее руку ладонью и принялся о чем-то горячо и быстро упрашивать.

— Спорят из-за вертолета, — перевел Сема. — Бюджет съемок не позволяет гонять его туда-сюда дважды. Если вызвать сейчас, съемкам конец.

— Ой, как хорошо! Скорее бы! — вырвалось у Оксаны.

В ответ она получила залпы осуждающих взглядов. Даже Шумейко разочарованно протянул:

— Получается, все зря? И больше никаких приключений? Напрасно тащились в такую глушь?

Олегу удалось убедить Бригитту. Возможно, сыграл свою роль мирный вид спящего, или же в датчанке взял верх азарт оператора. Ну и, конечно, внесли свою лепту жаркие мольбы остальной части группы.

— В общем, так, — подвел итог экстренному совещанию режиссер. — Экспедиция продолжается. Только кто-то должен остаться тут с Мишелем.

Все, не сговариваясь, посмотрели на Оксану. Но та неожиданно заартачилась:

— А почему я? Я не умею ухаживать за больными! И к тому же… К тому же… — взгляд ее невольно обратился к гнезду мамбы.

— Скажи уж сразу — струсила! — в сердцах бросил Максим. Он грубо схватил Оксану за руку и отвел в сторону, прошипев: — Почему ты все время ломаешься? Капризничаешь, мешаешь всем. От тебя не польза, а одна головная боль!

— Может, мне и приезжать не надо было? — вспыхнула Оксана.

— Может быть, — буркнул Максим.

Они вышли из домика поодиночке, как посторонние. С Мишелем остался Сема.

Наблюдательных пунктов было два: Бригитта с камерой укрылась у кустарника, остальные спрятались за грудой валунов.

Львы ленивой группой расположились под деревьями. Малыши карабкались на взрослых, те вяло отбивались. Невдалеке гиены и грифы делили останки мертвой антилопы.

— Знакомься, глава и семейство! — проговорил Максим, передавая бинокль Лизе. Та, налюбовавшись, протянула окуляры Оксане.

Девушка неохотно взяла бинокль, вгляделась, вздрогнула:

— А где сетка?

— Какая сетка?

— Ну, ограда… Как в зоопарке. Они ведь не сами по себе здесь гуляют, верно? Это же опасно! Их надо как-то изолировать…

Ответом стал общий сдержанный смешок.

— Изолировать надо тебя, — вздохнул Шумейко. — Чтобы зверей не пугала. Какая тут может быть сетка! Это же дикая свободная территория.

Визга на всю саванну не последовало только потому, что Максим крепко зажал Оксане рот.

— Тихо, тихо! Мы тут в гостях… Надо вести себя прилично!

Оксана сползла вниз и съежилась на каремате. Невыносимая жара, свободно разгуливающие львы, кошмарные насекомые, змеи, которые мерещились на каждой ветке, — оценит ли Максим когда-нибудь, на что она пошла ради него?! И… нужно ли ей, чтобы он оценил?

Она попыталась нащупать его руку, но парень нетерпеливо высвободился:

— Извини, мне надо сбегать к Бригитте…

«За что? — снова взмолилась Оксана. — За что мне такое наказание?»

Предательская мысль сверкнула как молния: «Лучше бы я и вправду не приезжала!»

Бинокль перешел в руки Шумейко, который тут же восторженно зацокал языком.

— Кроме большого льва здесь три львицы, семь трехмесячных львят. Мы успели вовремя, — сказал Олег. — Прайд скоро уйдет. Переберется на новое место.