Николай Чуковский - Разноцветные моря

— Я папе пожалуюсь! Дураки! Я папе пожалуюсь! Э-э-э-э-э!..

— Я говорил, что его не нужно было брать, — сказал Вовочка очнувшись.

— Надо его отвести домой, — сказала Настя. — Не кричи, Петюшка. Тебя Костя отведет домой.

— Пускай он сам идет домой, — заявил Костя. — Я домой не пойду. Меня папа вздует. Ступай, ступай! Да брось реветь! Боишься? Ну, хорошо, тебя Настя проводит.

И увидев, что Настя медлит, добавил:

— Дома никого нет, кроме бабушки. Иди скорее, пока папа не вернулся. Доведи его до двора и беги обратно.

Потом наклонился к Петюшке и сказал:

— А если ты наябедничаешь, я тебе голову разобью. Ты меня знаешь.

И Настя увела ревущего Петюшку.

После ухода Насти и Петюшки, Костя и Вовочка хмуро посмотрели друг на друга. У них обоих было мрачно на душе. Костя знал, что история с Петюшкой все равно в конце концов выйдет наружу и ему влетит. Да и Петюшку ему было жалко. Вовочка чувствовал, что его товарищ сердится на него и тоже был мрачен.

Но подвал все еще не был исследован до конца. Хорошие путешественники никогда не отступают ни перед какими неудачами. Приключения только подогревают их пыл. А Костя и Вовочка несомненно были хорошими путешественниками. И они пошли вперед.

— Мы уже прошли под всем домом, — сказал Вовочка, стараясь вызвать друга на разговор.

Но Костя только угрюмо пробурчал:

— Угу.

Впрочем, и ему было интересно, когда же наконец кончится цепь зал. Что там будет в самом конце?

Последняя зала оказалась вдвое уже остальных. Во всех было по два окошка, здесь только одно. Воды в ней было меньше и по углам наружу вылезало липкое глинистое дно, усыпанное гнилой соломой. Стена, расположенная против арки, через которую они вошли, была не бетонная, а деревянная. Очевидно, залу перегородили пополам деревянным простенком.

— Дверь! — воскликнул Костя, добравшись до дощатой стены и ощупав ее руками.

Дверь была заперта на ключ. Из нее даже вынули ручку. Костя безрезультатно обшарил ее всю. Вдруг Вовочка, который стоял поодаль, воскликнул:

— А я вижу свет! Там, верно, отверстие.

Костя стал на цыпочки, поднял руку, но мигом отдернул ее, уколовшись о разбитое стекло.

— Там окно. У тебя нет спичек?

Вовочка вытащил из кармана носовой платок, потом пачку папирос «Совет» (он тайком курил) и, наконец, коробок спичек. Костя вынул спичку и чиркнул. Над дверью было узкое окошко с выбитым стеклом. Острые клинья стекла все еще торчали из рассохшейся замазки.

— Интересно, что там, — сказал Костя.

— Полезай и посмотри.

— Сам полезай. Я бы ухватился за край окна и поднялся бы на руках, да боюсь порезаться. Становись сюда к стене — я влезу на тебя и посмотрю.

Вовочке не очень хотелось, чтобы Костя грязными ногами выпачкал его новую курточку. Но он чувствовал, что Костя сердится на него за историю с Петюшкой, и решил согласиться, чтобы этой ценой купить мир и дружбу. Он подошел к самой двери. Костя коленями стал ему на спину. Просунув голову в отверстие, он осторожно осмотрелся.

За дверью была темная комната. Окно, ведущее на улицу, было забито досками, сквозь щели которых проникал слабый свет. Другая струя света шла сверху, с потолка, из квадратного отверстия. К отверстию этому подымалась деревянная лесенка, которую Костя едва различал во мраке.

«Куда она ведет»? — думал Костя, стараясь припомнить, что может находиться под этой частью подвала.

Наконец его осенило.

— Это склад Кооперуча! — закричал он.

«Кооперуч» было название большого кооперативного писчебумажного магазина, находившегося в доме.

— Ты видишь что-нибудь? — прокряхтел Вовочка, который уже устал держать Костю на плечах.

— Там что-то есть. А что — не могу различить.

— Полезай туда, — сказал Вовочка, совсем изнемогая.

Костя ощупал раму и нашел место шириной в локоть, из которого не торчали стекла. Ухватившись за него руками, он стал протаскивать в окошко туловище. Это ему удалось, но когда все туловище оказалось за окошком, он почувствовал, что падает вниз головой. Он хотел удержаться, но Вовочка, которого рассмешили болтающиеся в воздухе ноги, подтолкнул друга вперед. Костя упал ничком на кучу бумаги, чудом не сломав себе шеи.

Он мог бы рассердиться на Вовочку, но любопытство его было так велико, что он сразу забыл о гнусном поступке приятеля. Он встал на ноги и осмотрелся, насколько ему позволил полумрак.

Склад был набит до отказу. Обои, свернутые в огромные катушки, стояли вдоль стен. Пакеты с писчей бумагой были уложены так плотно, что Костя ходил по ним, как по полу.

— Картон! — воскликнул Костя, щелкнув пальцами по широкому серому листу.

— Тащи его сюда, — отозвался из-за стены Вовочка.

— Зачем?

— Пригодится. Мы в подвале построим дом из картона и будем прятать в нем наши вещи. Я спрячу там свой альбом с марками. Ты тоже что-нибудь принесешь.

Костя стал приподымать лист картона. Но лист оказался гораздо длиннее, чем он предполагал. Конец листа зацепился обо что-то в темноте, Костя сделал неловкое движение, чтобы высвободить его, оступился, упал и покатился в самый темный угол склада.

Что-то громко брякнуло, он почувствовал боль в затылке.

— Что случилось? — перепуганным голосом спросил Вовочка.

Косте было очень больно, но он так боялся, что шум привлечет внимание продавцов магазина, что даже не вскрикнул и осторожно поднялся на ноги. Он решил ощупать окружающие его предметы, чтобы не нашуметь еще раз, и, протянув руку, прошептал:

— Бутылки!

— Много? — раздался шопот Вовочки.

— Много.

— Есть магазины, где покупают пустые бутылки. Платят, говорят, по десяти копеек за штуку.

— Это не пустые бутылки. В них что-то есть, — сказал Костя.

— А что?

— Не видно. Здесь совсем темно.

— А ты чиркни спичкой.

Костя вынул из кармана Вовочкин коробок. Спичка вспыхнула и озарила целую армию больших бутылок, которые в боевом порядке, построившись в ряды, стояли в углу. Костя поднял одну из них и при свете догоравшей спички прочел этикетку:

— «Чернила». Странно! — прошептал он. — Я не знал, что чернила бывают в таких больших бутылках.

— А то как же, — сказал Вовочка. — Их сначала наливают в бутылки, а потом из бутылок разливают по пузырькам. Ну, тащи.

— Тащить?

— Конечно, тащи. Продадим. Купим марок и папирос. Давай их мне сюда, через окошко.

Но Костя колебался. Он чувствовал, что тащить бутылки нехорошо. Он уже было взял одну, но тотчас же поставил на место.

— Боишься? — спросил Вовочка.

— Не боюсь, а так как-то.

— Никто не увидит. Ты только не шуми. Передавай их мне по одной. Футбольный мяч купим.

Футбольный мяч был слишком большой соблазн. Он сразу вытеснил из Костиного сердца все сомнения. Всю весну мальчики играли во дворе в футбол. Но мяча у них не было и играть им приходилось комом тряпок, зашитых в клеенку. Этот самодельный мяч совсем отказывался прыгать и из него постоянно вылезали лоскуты.