Люси Монтгомери - Истории про девочку Эмили

Колодезный домик так и не был построен. Сайласа Ли отправили в тюрьму за убийство; там он и умер. Ферма перешла к третьему брату — отцу мистера Джеймса Ли. Он перенес дом на другой конец своего участка, а колодец забил досками. Кузен Джимми добавил, что, как предполагают, призрак Тома Ли часто появляется на месте его трагической смерти, но сам кузен Джимми не мог поручиться, что это так, хотя и написал стихотворение об этой истории — очень страшное стихотворение. У Эмили кровь стыла в жилах от ужаса и восторга, когда кузен Джимми декламировал его ей туманным вечером возле большого картофельного котла. С тех самых пор у нее возникло желание поближе взглянуть на старый колодец.

Удобный случай осуществить это желание представился как-то раз в субботу, когда она бродила одна по старому кладбищу. За его оградой лежало пастбище мистера Ли, и, судя по всему, никаких признаков присутствия быка на нем или вблизи него не было. Эмили решила посетить старый колодец и напрямик помчалась к нему — навстречу порывам северного ветра, налетающего на пастбище с залива. Женщина-ветер была в тот день настоящей великаншей и гнала вдоль берега могучие вихри, но, когда Эмили подбежала к колодцу, оказалось, что большие песчаные дюны, недалеко от которых он находился, создают вокруг него маленькую гавань покоя.

Эмили хладнокровно подняла одну из досок, прикрывавших отверстие, встала коленями на другую и взглянула вниз. К счастью, доски были крепкими и сравнительно новыми — иначе юная девица из Молодого Месяца могла бы обследовать колодец более тщательно, чем собиралась. А так ей удалось увидеть очень мало: громадные папоротники росли изо всех щелей между камнями на боковых поверхностях, закрывая мрачные глубины колодца. Эмили, весьма разочарованная, положила доску на место и отправилась домой. Однако она не сделала и десяти шагов, как вдруг остановилась. Бык мистера Джеймса Ли направлялся прямо к ней и был уже меньше чем в двадцати ярдах [26] Около 18 метров. от нее.

Береговая изгородь, отделявшая пастбище от моря, была совсем недалеко, за спиной Эмили, и до нее, возможно, удалось бы добраться вовремя, если бы Эмили развернулась и побежала. Но она была не в состоянии бежать… как она написала в тот вечер в письме к отцу, ее «пароллизовал» ужас, так что она не могла двинуться с места, совсем как в своих снах при точно таких же обстоятельствах. Вполне вероятно, что в следующую минуту произошло бы нечто ужасное, если бы не мальчик, сидевший на береговой изгороди. Он сидел там, незамеченный, все то время, пока Эмили заглядывала в колодец, но теперь спрыгнул на землю.

Эмили увидела или скорее почувствовала, как чье-то сильное, крепкое тело промелькнуло рядом с ней. Его обладатель подбежал на расстояние десяти футов [27] Около 3 метров. к быку, швырнул камень прямо в волосатую морду чудовища, а затем, круто повернув в сторону, помчался к боковой ограде пастбища. Бык, которому было нанесено такое ужасное оскорбление, угрожающе взревел, развернулся и с тяжелым топотом понесся за незваным гостем.

— Беги же! — крикнул мальчик Эмили через плечо.

Эмили не побежала. Как ни была она испугана, какое-то внутреннее чувство не позволило ей броситься наутек, пока она не убедилась, что ее храбрый спаситель благополучно спасся бегством. Он достиг изгороди в самый последний миг. Тогда и только тогда Эмили тоже бросилась бежать и вскарабкалась на береговую изгородь в тот момент, когда бык рысью пустился назад через пастбище с явным намерением хоть кого-нибудь поднять на рога. Все еще дрожа, она прошла вдоль изгороди по песчаным дюнам, поросшим колючей травой, и встретила мальчика на углу пастбища. Несколько мгновений они стояли и смотрели друг на друга.

Мальчик был незнаком Эмили. У него оказалось веселое, дерзкое, четко очерченное лицо с внимательными серыми глазами и копна рыжеватых кудрей. Надето на нем было так мало, как только позволяли приличия, а голову украшало то, что можно назвать лишь претензией на шляпу. Эмили он понравился; в нем не было ничего от утонченного очарования Тедди, однако он представлялся по-своему весьма привлекательным… к тому же он только что спас ее от ужасной смерти.

— Спасибо, — сказала Эмили робко, глядя вверх на него большими серыми глазами, которые казались синими под ее длинными ресницами. Это был весьма обаятельный взгляд, который ничуть не терял своей обаятельности оттого, что был совершенно простодушным. Никто еще не говорил Эмили, как восхитителен этот ее робкий, неожиданный взгляд из-под ресниц.

— Ну и свирепая же он громадина, а? — свободно заговорил мальчик. Он сунул руки в свои драные карманы и смотрел на Эмили так пристально, что она смущенно потупила глаза… усугубив их роковое воздействие на собеседника своими застенчиво опущенными белыми веками с шелковой бахромой ресниц.

— Ужасно страшный, — сказала она с содроганием. — Я так испугалась.

— Да ну? Я думал, у тебя такая выдержка, что стоишь перед ним и глазом не моргнешь. А как это — испугаться?

— Разве ты никогда не пугался? — спросила Эмили.

— Нет… не знаю, что такое страх, — ответил мальчик небрежно и немного хвастливо. — Как тебя зовут?

— Эмили Берд Старр.

— Живешь поблизости?

— Я живу в Молодом Месяце.

— Где дурачок Джимми Марри живет?

— Никакой он не дурачок! — воскликнула Эмили с негодованием.

— Вот как? Ну да ладно. Я с ним вообще-то незнаком. Но познакомлюсь. Собираюсь наняться к нему батраком на зиму.

— Я не знала, — сказала Эмили, немного удивившись. — В самом деле?

— Ага. Я, правда, сам не знал точно до этой самой минуты, наймусь к нему или нет. Он спрашивал тетю Том насчет меня на прошлой неделе, но я тогда не собирался наниматься. Теперь думаю, что наймусь. Хочешь знать, как меня зовут?

— Конечно!

— Перри Миллер. Я живу с этой старой скотиной, моей теткой Том. Наш поселок называется Стоувпайптаун. Мой отец был морским капитаном, и я прежде ходил с ним в плавания, когда он был жив… поплавал по всему свету. В школу ходишь?

— Да.

— Я — нет… никогда не ходил. Теткин дом слишком далеко от школы. Во всяком случае, я думал, что мне не понравится ходить в школу. Теперь, впрочем, думаю, что буду ходить.

— А ты умеешь читать? — с любопытством спросила Эмили.

— Да… немного… и считать. Отец кое-чему научил меня, пока был жив. А потом я не особенно беспокоился насчет учения… мне больше нравилось торчать в гавани. Там здорово интересно. Но, если решу ходить в школу, все выучу вмиг. Ты, должно быть, ужасно умная.

— Нет… не очень. Папа говорил, что я гений, но тетя Элизабет говорит, что я просто странная.

— Что такое гений?

— Точно не знаю. Иногда это человек, который пишет стихи. Я пишу стихи.