Ольга Матюшина - Жизнь побеждает

Взяв Аню под руку, Надя часто уходила с ней далеко в лес. Она рассказывала девушке о местах, где они шли. Срывала ей цветы, ветки деревьев. Наде всё больше хотелось сблизить подругу с красотой окружающего ее мира.

Осенью Надя уехала сдавать экзамены в соседнее село, где находилась семилетка. Выдержала их неплохо и была принята в седьмой класс. Останавливалась она у родственников Ани. Те предлагали ей жить у них и зимой.

Возвратись домой, Надя никого не застала в избе. Побежала в огород. Геня первый увидел сестру. Бросился к ней: «А мы картошку копаем! Смотри, какая крупная выросла!»

Здороваясь с матерью, Надя подумала: «Она еще больше похудела! Нельзя ее одну здесь оставлять. Надо заниматься самой, а экзамены экстерном держать».

Рассказывая матери о школе, о сданных экзаменах, о предложении Аниных родственников, она добавила: «Лучше я опять дома стану заниматься, а то и мне без вас будет скучно, да и вам без меня труднее». Все, даже мать, были довольны таким решением. Дарья Васильевна хоть и старалась на людях держаться бодро, но уже видела, что с каждым днем слабеет.

Младшие ребята ходили в школу. Надя училась дома.

Геня всегда приносил из школы массу новостей, самых необычайных. Однажды его сообщение поразило всех. Он кричал на весь дом: «Красная Армия разбила фашистов и погнала их!».

Дарья Васильевна и Надя побежали в правление. Они понимали, что выдумать это Геня не мог. «Наверно, что-то есть!..»

В правлении собралось много колхозников. Весть о победе под Сталинградом уже разнеслась по деревне. Все ждали почты из города. Когда принесли газеты, их сейчас же начали читать.

«Мы наступаем!» — слышалось всюду.

Радость быстро разнеслась по всем избам.

Теперь каждый день ездили или ходили в город. Все с нетерпением ждали последних известий.

Если в газетах или письмах было что-нибудь новое о фронте, каждое сообщение горячо обсуждалось.

Войска наши уже окружили гитлеровские армии под Сталинградом. В ответ на победу Красной Армии люди в колхозе старались работать еще лучше. Ребята следовали их примеру. Они не только хорошо учились, но во всем, где могли, помогали взрослым.

Перед Новым годом Геня, придя из школы, сказал: «Завтра мы с механиком поедем в лес. Привезем для школы большую-большую елку». Практичная Валя спросила: «А свечи откуда возьмут?». — «Мы с механиком сделаем из воска», — не сомневаясь во всемогуществе механика, ответил Геня.

После победы под Сталинградом все почувствовали перелом в войне. Надо было только добить, уничтожить врага. И люди не жалели сил. Работали самозабвенно.

Дарья Васильевна не хотела отставать от других. У нее всё кипело в руках. И сама она была веселая, какая-то праздничная, и колхозников умела подбодрить, воодушевить. Она совсем забыла про свое больное сердце…

«И надо же, какое горе случилось! — рассказывала тетя Саша. — Дарья Васильевна одна в хлеву была. Должно быть, она старалась сдвинуть кадку с водой и надорвалась. Сердце у нее, видно, зашлось. Упала…»

Надя вместе с председателем колхоза отвезла мать в городскую больницу. Знакомый доктор, успокаивая, говорил: «Ничего! Поставим на ноги!..»

Оставшись же наедине с Марьей Кузьминичной, он не скрыл, что положение больной очень серьезно.

На обратном пути Надя правила порывисто: то гнала лошадь очень быстро, то опускала вожжи и — лошадь еле плелась. Марья Кузьминична с грустью смотрела на девочку. «Что с ними делать? — думала она. — Одни останутся!.. Колхоз, понятно, поможет, но у них есть родные. Надо известить бабушку. Может, она сюда приедет. Отец — на фронте. Его не надо тревожить…»

Разговаривая с Надей, Марья Кузьминична незаметно выведала у нее адрес бабушки. Вернувшись домой, отправила ей письмо.

Медленно тянулись дни. Надя несколько раз ездила в город. Дарья Васильевна заметно слабела. С приходом дочери бодрилась, расспрашивала о детях. Просила, чтобы Надя следила за их учением и сама занималась. Девочка обещала и старалась выполнить данное матери слово.

В конце января, совсем поздно вечером, кто-то громко постучал в ворота. Надя еще занималась. Накинув платок, она выбежала во двор. Вошла колхозница. Она вернулась из города и, не заходя домой, замерзшая, ввалилась в избу. Надя подала ей стул. Колхозница тяжело опустилась на него, хотела сказать что-то, но только с глубокой жалостью посмотрела на спящих ребят. Надя негромко спросила: «Вы, наверное, были в больнице? Что мама?..»

В это время проснулась Валя. Она с недоумением глядела на позднюю гостью. Женщина молча встала. Уходя, попросила Надю проводить ее… и уже у калитки обняла девочку: «Сиротка ты… Мамка твоя вчера скончалась». — «Мама?!» — стоном вырвалось у девочки. В глазах женщины сверкнули слёзы.

Надя тихо вернулась в избу. Она не хотела говорить ребятам об их горе, но скрыть от сестры свое тяжелое состояние не смогла. Громкий плач Вали разбудил Геню. Мальчик не понимал непоправимости того, что случилось, но плакал сильнее других. Вошла Аня.

«Что с вами?» — тихо спросила она.

Валя всё рассказала.

Утром Надя поехала с колхозницами в город на похороны. Младшие дети остались до́ма.

Когда опустили гроб, когда комки мерзлой земли застучали о крышку, Надя бросилась к могиле. Аня обняла девочку, отвела в сторону. Та с тоской, молча, смотрела на растущий холм. Вот его закидали снегом. Свежая могила стала походить на другие. Низко поклонились колхозницы. Пора в путь.

Надя, закутанная в полушубок, сидит в санях среди приехавших с ней женщин. Мороз. Ресницы у всех заиндевели. Конь быстро несется по укатанной дороге. Надя смотрит на сверкающий снег. Вершины высоких елей освещены солнцем, ветви низко нагнулись под тяжестью снега.

Вспомнив кладбище, девочка прижалась к Ане. Та нежно погладила ее по щеке. Нагнулась к самому уху и прошептала: «Сестричка, родная…»

Рассказывая, Надя делала большое усилие, чтобы сдержать себя и не заплакать. Едва затихшее горе вспыхнуло с новой силой. Девушка уткнулась лицом в диванную подушку. Зорина приподняла голову Нади и, целуя ее, сказала:

— Больше ничего не рассказывай, а то и я заплачу.

— Вы?.. — с изумлением посмотрела Надя на Татьяну Васильевну.

— Я — тоже сирота. В войну потеряла мать, мужа и маленькую дочку.

Сдержанность Зориной заставила и Надю взять себя в руки. Она вытерла глаза и, как бы оправдываясь, сказала:

— Я тогда не только маму потеряла, но и с Аней рассталась… Аня так всё умела понимать. Я плохо сознавала, что́ происходит кругом. Молчала, на вопросы отвечала невпопад. Всё делала как-то механически. За нами приехала бабушка: Марья Кузьминична вызвала ее телеграммой. Бабушка сердилась на меня, называла бесчувственной, говорила, что я сирот забросила… А я тогда словно рассудка лишилась. Когда поняла, что бабушка увозит меня от Ани и я даже на мамину могилу не смогу больше попасть, я отказалась ехать. Если б вы знали, как обрадовалась Аня! Но Марья Кузьминична и тетя Саша объяснили ей: «Наде лучше уехать отсюда. Дорога отвлечет ее, а новые места не будут напоминать о матери. И жить им надо с бабушкой».