Люси Монтгомери - Эмили из Молодого Месяца. Искания

— Расфуфырилась на старости лет, — язвительно заметила тетя Элизабет.

Если бы они обратили внимание на «Мораль розы» и сказали то, чего от них ожидали, тетя Элизабет, вероятно, заявила бы, что Джон Ангус всегда был веселым, добродушным существом и что поистине удивительно, как хорошо сохранилась кузина Маргарет.

Несмотря на все свое возбуждение, Эмили не забыла о письме Илзи; ей лишь хотелось немного успокоиться, прежде чем прочесть его. В сумерки она поднялась в свою комнату и села у окна в угасающем свете дня. На закате ветер изменил направление, и вечер оказался холодным и промозглым. Внезапно налетевший шквал ветра с легким снежком, который кузен Джимми называл «снежной пылью», забелил увядший, некрасивый сад и весь мир. Но штормовая туча прошла мимо, и небо было по-прежнему ясным и желтым над белыми холмами и темными елями… Странный аромат любимых духов Илзи выплыл из распечатанного письма. У Эмили он обычно вызывал смутное отвращение. Впрочем, их вкусы всегда существенно отличались — и не только в том, что касалось духов. Илзи нравились экзотические, восточные, соблазнительные запахи… С того дня и до самой смерти Эмили холодела и ощущала тошноту, когда в воздухе появлялся аромат этих духов.

«Я ровно тысячу раз планировала написать тебе, — писала Илзи, — но, когда вращаешься с безумной скоростью в колесе разных дел, нет никакой возможности сделать то, что действительно хочешь сделать. Все эти месяцы я была страшно загнанной и чувствовала себя точь-в-точь как кошка, которая мчится всего на один прыжок впереди собаки. Если бы я остановилась, чтобы перевести дух, она схватила бы меня.

Но в этот вечер нечто свыше толкает меня на то, чтобы немного повыть. Мне нужно кое-что сказать тебе. А сегодня днем как раз пришло твое милое письмо, так что я решила все-таки сесть и написать тебе — и пусть собака съест меня, если хочет.

Я рада, что ты здорова и в хорошем настроении. Порой я отчаянно завидую тебе, Эмили, завидую тишине, покою и праздности, окружающей тебя в Молодом Месяце, твоей увлеченности и удовлетворению от работы, твоей целеустремленности. „Если око твое будет одно, то все тело твое будет светло“ [66] Библия, Евангелие от Матфея, гл. 6, стих 22. В традиционном варианте перевода Библии на английский язык употреблено выражение «будет одно», в отличие от русского перевода — «будет чисто». . Это то ли из Библии, то ли из Шекспира, но, как бы то ни было, это правда. Я помню, как ты сказала мне однажды, что завидуешь возможности путешествовать, которая есть у меня. Эмили, старушка, метаться из одного места в другое — не значит путешествовать. Если бы ты была такой же, как твоя глупая Илзи, и у тебя было бы одновременно десятка два пустых целей, за которыми ты гонялась бы как за двумя десятками бабочек, ты не была бы счастлива. Ты всегда напоминаешь мне — всегда напоминала мне, даже в давние дни, когда мы проводили вместе столько времени — чью-то строчку… „твоя душа была звездой, вдали от суеты мирской“ [67] Цитата из стихотворения «К Мильтону» У. Вордсворта. .

Но если человек не может получить то, чего он действительно хочет, он вынужден гнаться за тем, что кажется ему неплохим суррогатом. Ты всегда считала меня круглой идиоткой из-за того, что я так сильно любила Перри Миллера. Я знала, что ты никогда до конца меня не поймешь. И ты не поняла. Тебе ведь никогда по-настоящему не было дела ни на грош ни до одного мужчины, правда, Эмили? Поэтому ты считала меня идиоткой. Что ж, смею думать, я действительно была идиоткой. Но впредь я собираюсь быть разумной: я выхожу замуж за Тедди Кента».

«Вот… все сказано!»

На мгновение Эмили опустила… или уронила письмо. Она не чувствовала ни боли, ни удивления — говорят, человек не чувствует ни того, ни другого, когда пуля попадает в сердце. Ей казалось, она всегда знала, что так будет — всегда. По меньшей мере с того вечера, когда был обед и танцы и у миссис Чидлоу. Однако теперь, когда это действительно произошло, ей казалось, что она испытывает смертельные муки, но без надежды обрести милосердный загробный покой. В тускло освещенном зеркале она видела собственное лицо. Выглядела ли когда-нибудь прежде «Эмили в зеркале» вот так? Но ее комната оставалась той же самой. И казалось нелепым, что она та же самая. Через несколько мгновений, или лет, Эмили подняла письмо и продолжила читать.

«Разумеется, я не влюблена в Тедди. Но он стал для меня привычкой. Я не могу обойтись без него, а мне придется или обходиться без него, или выйти за него замуж. Он больше не хочет выносить моей нерешительности. К тому же он становится знаменитым. Я буду наслаждаться положением жены выдающегося художника. Кроме того у него будут миллионы. Не то чтобы я была так уж корыстна, Эмили. На прошлой неделе я отказала одному миллионеру. Довольно приятному малому, но с физиономией как у добродушной выдры, если такие бывают. Он даже плакал, когда я сказала ему, что не могу выйти за него замуж. Ох, это было отвратительно!

Да, все дело в моем честолюбии, уверяю тебя. И в какой-то странной усталости и раздражении, вызванном жизнью, которую я вела последние несколько лет. Все во мне кажется выжатым досуха. Впрочем, мне действительно очень нравится Тедди — всегда нравился. Он милый и общительный… и мы отлично понимаем шутки друг друга. И он никогда не наводит на меня скуку. Терпеть не могу людей, которые наводят на меня скуку. Конечно, он слишком красив для мужчины… и всегда будет мишенью для охотниц за головами. Но так как я не слишком им увлечена, меня не будет терзать ревность. На заре жизни, когда в моей груди билось юное сердце, я могла бы изжарить в кипящем масле любую девушку — кроме тебя, — на которую Перри Миллер взглянул бы влюбленными глазами.

Я много лет предполагала и много месяцев знала, что это произойдет. Но я мешала Тедди, не позволяла ему сказать те слова, которые действительно соединили бы нас. Не знаю, сумела бы я когда-нибудь наскрести достаточно храбрости, чтобы позволить ему сделать мне предложение, но судьба взяла все в свои руки. В один из вечеров, недели две назад мы отправились на небольшую прогулку в автомобиле, и тут совсем не по сезону разразилась самая свирепая гроза. Мы пережили ужасное время на обратном пути, на этой голой, пустынной дороге не было ни одного места, где мы могли бы укрыться, дождь лил потоками, гром грохотал, сверкали молнии. Это было невыносимо, и мы этого не вынесли. Мы просто неслись через грозу и проклинали ее. Затем она утихла так же внезапно, как началась, и мои нервы сдали… Ты только вообрази! У меня теперь есть нервы. Я заревела как глупый, испуганный младенец. И тогда Тедди обнял меня и сказал, что я должна выйти за него замуж… и позволить ему заботиться обо мне. Судя по всему, я ответила, что согласна, так как теперь он явно считает, что мы помолвлены. Он подарил мне голубого щенка чау-чау и кольцо с сапфиром, который купил где-то в Европе, украшение, несомненно имеющее историческую ценность. Я уверена, что когда-то из-за этого камня было совершено преступление.