Павел Головин - Как я стал летчиком

— Обещаю, если построите планер, то сами на нем летать будете…

Ну, раз так — я согласился. Только бы летать! Замечательным человеком оказался этот Иван Архипович! Много лет прошло с тех пор, как я познакомился с ним. Но и сейчас и всегда буду вспоминать о нем с большой любовью и нежностью.

Много он для меня сделал хорошего. Без него я, пожалуй, не скоро бы стал летчиком.

Иван Архипович очень любил молодежь. Он ходил по всей Москве, заглядывал в большие дворы московских домов, где всегда есть ребятишки. Их-то ему и нужно.

Соберет вокруг себя ребятишек и начнет им рассказывать об авиации, об аэропланах и летчиках, о том, как он сам летал когда-то… Ребятишки, понятно, слушают, разинув рты… А ему только того и нужно — заинтересовать.

Смотришь, через несколько дней организовал этих ребят в кружок планеристов или авиамоделистов. И возится с ними Иван Архипович, как со взрослыми.

— Подрастете — летчиками станете! А я буду снизу, с земли любоваться: мои, мол, детки летают. Орлятками стали!..

У нас в техникуме была своя столярная мастерская. Иван Архипович достал нам готовые чертежи планера, и работа закипела.

Я был за старшего, а помогал мне Коля. Ему вдруг тоже захотелось летать.

— Раздразнил ты меня, Медведь, — говорил он: — хочу в воздух!

Строился планер очень медленно. Нехватало времени. И учиться нужно и в комсомоле общественную работу вести, — едва часок урвешь повозиться с планером.

Стипендия была маленькая. Денег нехватало. Приходилось подрабатывать. Мы с Колей ходили на стройку кирпичи таскать.

Бывало, как нет денег, так Коля говорит:

— Ну, Медведь, пойдем сегодня «козу дразнить»?

— Пойдем.

И отправляемся куда-нибудь, где строят дом или еще что-нибудь.

«Козой» называется доска с двумя кривыми ручками в виде рогов. Доску кладут на спину, а ручки цепляют за плечи. На доску положат кирпичей пуда три, и тащишь эти кирпичи куда-нибудь по лесам на третий или четвертый этаж, где каменщики кладут из них стену. Эта вот работа и называлась у нас с Колей «козу дразнить».

Денег нам платили много, потому что работа считалась тяжелой. А нам хоть бы что! Коля — парень крепкий, и меня недаром же «Медведем» прозвали.

К весне мы успели построить только половину планера. А когда настали каникулы, пришлось уехать из Москвы. Кто поехал на практику, кто отдыхать, а я отправился к себе домой. Решил лето поработать в плотницкой артели. Коля тоже уехал.

И остался наш планер недоделанным…

Началось лето. Я жил у себя дома и работал в артели. Вдруг получил письмо от Коли. Он тоже работал где-то недалеко от Москвы. Пишет мне приятель: скучно ему!

«Давай, Медведь, под каждый выходной день приезжать в Москву! Авось не спеша и построим наш планер к осени. Что же мы покинули его, сироту?..»

Город, где я жил тогда, — семьдесят километров от Москвы. Ехать нужно поездом. Под выходной день работа в артели кончалась в двенадцать часов дня. А поезд отходил ровно в час. Надо еще домой забежать, на скорую руку пообедать, переменить рубашку и бегом на вокзал. Два километра пробегал до вокзала, едва успевал к поезду…

В техникуме, в столярной мастерской, Коля дожидается.

— А я, Медведь, думал, ты не приедешь!

— Когда же это было, чтобы я не приехал?

Поработаем весь выходной день и снова разъезжаемся до следующего.

Постройка планера подвигалась медленно. Вдвоем много ли наработаешь?

Пошел Коля по Москве «знакомых искать».

Нашел двух товарищей из автомобильного техникума.

Одного звали Славкой, а другого уж и не помню сейчас, как. Он оказался лодырем. Один день покажется в мастерской, а потом целый месяц его не видно. Мы его невзлюбили за это.

А со Славкой сдружились. Парень он веселый был и чудак. Одна беда — завирался часто. Начнет что-нибудь рассказывать в непременно напоследок соврет. А врал очень интересно — слушать приятно. Начнет рассказывать, какой у него дядя есть. Инженер-изобретатель. Паровоз новый изобрел. И до чего же замечательный паровоз! Ни угля, ни воды этому паровозу не нужно, а бегает чуть ли не тысячу километров в час.

Коля — парень доверчивый. Бывало все слушает и бровями шевелит — соображает.

— А что же в этом паровозе горит?

— Как что? Воздух! У моего дяди паровоз от воздуха ходит. Ты сообрази: кислород в воздухе есть?

— Есть.

— Он гореть может?

— Ну… может.

— Так вот, дядя мой и придумал паровоз воздухом топить…

Мы сначала Славке верили. А ему только того и нужно. До того однажды заврался, чти рассказал, как его дядя-изобретатель на луну летал. И так запутался, что никак не мог объяснить, как он назад вернулся. Тут-то мы и догадались, что Славка все врет.

С той поры Коля ему рта разинуть не давал:

— Не трепись! Изобретатель!..

И правду скажет — все равно ему никто не верит.

К осени мы кончили наш планер. Пришел Иван Архипович, осмотрел, похвалил: хороший планер! Назвала его «Московский политехникум». Мы радовались. Шутка ли, целый год строили!

Отвезли его на грузовике на «планеродром». Это то же, что аэродром для самолетов; только аэродром весь ровный, как стол, а планеродром делают на горе. С этой горы сбрасывают планер, и он летает.

Вы знаете, как взлетает самолет? Прежде чем подняться к воздух, он должен разбежаться. А планер сам разбежаться не может — у него нет моторов. Поэтому ему делают разбег с горы. Как на салазках. А чтобы он быстрое разбежался, ему помогают. Делают это так. Знаете, что такое рогатка? Ну, вот та самая, из которой мальчишки стреляют воробьев маленькими камешками. Положат камешек на резнику, натянут ее — и бац! Камешек летит, как пуля. Теперь вообразите себе длинную-длинную резину, в несколько десятков метров длиною. И толщиной — в палец. Ее натягивают несколько человек, как большую рогатку. А вместо камешка на резине — планер. Резина эта называется амортизатором. Натянут амортизатор и отпустят. Планер и взлетит…

На планеродроме нам дали инструктора, который должен был учить нас летать. Инструктор спросил:

— Сколько вас?

— Трое.

Оказывается, мало..

Некому натягивать амортизатор.

Опять отправился Коля по Москве «искать знакомых». Нашел. Стало нас шестеро. Пятеро ребят и одна девушка.

Показал нам инструктор, как нужно управлять планером. Нам показалось, что это просто. Стали просить поскорее пустить нас летать. Инструктор советовал не спешить, а нам нетерпелось. Наконец уговорили. Разрешил инструктор делать «пробежки». Скользить на планере по земле, а руль держать так, чтобы планер в воздух не поднимался. Нам и это показалось скучно.

Однажды посадили на планер нашу девушку, перемигнулись и натянули амортизатор что было силы.