Марта Финли - Элси выходит замуж

Элси незаметно удалилась и быстро сменила роскошный подвенечный наряд на удобное, элегантное дорожное платье. В нем Элси была так же красива, как и в свадебном.

Переодевшись, она пошла прощаться с близкими родственниками и подругами, которые специально собрались в библиотеке.

Семейный экипаж мистера Динсмора, легкий на ходу, вместительный, удобный, стоял у дверей. Серые в яблоках кони, готовые отправиться в путь, горячились и нетерпеливо били копытами. Новобрачные отбывали в порт, чтобы пересесть на пароход до Нового Орлеана. (Вслед за ними в более скромном экипаже ехали слуги.) А из Нового Орлеана путь Элси и Эдварда лежал в Вайемид, где они собирались провести медовый месяц — план, который созрел в голове Элси еще год назад.

Элси тепло попрощалась с близкими — с миссис Травиллой, тетей Уэлти, мамой Розой и братом, маленьким Хорасом (сестричку Розочку, которая уже давно спала, Элси поцеловала в кроватке).

Остался только обожаемый отец. Когда Элси подошла к нему, от ее оживленности и спокойствия не осталось и следа. Обвив руками папину шею, она разразилась рыданиями:

— Папа, папочка, ох, папа!

Эти слезы чисты и чудесны,

Дивен свет молодого лица —

Белоснежной голубкой невеста

Вылетает из дома отца...

Зов любви — неизведанной, новой —

И пугает ее, и манит.

Но любовь, что ей с детства знакома,

Как святыню, она сохранит.

Мистер Динсмор, утешая дочь, с нежностью погладил ее по голове и сказал:

— Доченька, мы расстаемся ненадолго. Бог даст, все мы будем живы и здоровы, и через несколько недель я вновь обниму тебя, мое сокровище. Время летит быстро. Будем с тобой переписываться. Я стану писать тебе каждый день.

— Да, да, драгоценный мой папочка. А я каждый день буду тебе отвечать!

Мистер Эдвард Травилла стоял рядом. Было заметно, что он искренне сочувствует Элси и мистеру Динсмору. Но вот, держа отца за руку, Элси подала вторую руку мужу. Два джентльмена вместе провели ее к экипажу, усадили и обменялись сердечным рукопожатием. Мистер Травилла сел рядом с Элси. Сопровождаемый хором прощальных возгласов, экипаж быстро укатил прочь.

— Дорогой мой, пожалуйста, не грусти, — с любовью сказала Роза, взяв мужа за руку. — Ведь замужество Элси — обретение, а не утрата. Дочери ты не лишился, да еще приобрел сына.

— А мне чудится, что я расстался с ней надолго... навсегда, — со вздохом ответил мистер Динсмор. — Кажется, что без Элси дом опустел! — он тряхнул головой, отгоняя грустные мысли, улыбнулся жене и поцеловал ее. — Пойдем, дорогая! Нам некогда печалиться. Мы должны вернуться к гостям и проследить, чтобы всем было хорошо.

По щекам Элси неудержимо струились слезы. Час настал: несмотря на то, что расставание с отцом было в высшей степени условным, она вдруг ощутила себя полностью отделенной от него, словно безвозвратно переступила порог до мелочей знакомого, привычного и уютного родного дома и сразу очутилась в новом, огромном, неизвестном ей мире. И замерла, одинокая, осиротевшая, не понимающая, что делать, как себя вести, к кому прилепиться. Но состояние потерянности длилось недолго: Элси бережно обняли мужские руки, такие же сильные, как руки отца. Это были объятия, наполненные нежностью и добротой. В таких объятиях женщина обретает покой. Убирая с влажного горячего лба прядь волос, она опускает утомленную голову на плечо мужа, и слезы ее высыхают.

— Жена! Моя драгоценная жена!

От слов Эдварда и, особенно, от интонации, с которой они были сказаны, Элси затрепетала. Отчаяние от расставания с самым дорогим для нее человеком утихло. В сердце шевельнулось новое светлое чувство. Оно росло, изгоняя страх и одиночество. «К мужу твоему влечение твое» (Быт.3:16), — вдруг всплыли в ее памяти слова Писания, и душа Элси наполнилась радостным ощущением покоя, защищенности, принадлежности мужчине, женой которого ей суждено быть отныне и навсегда — и на земле, и в вечности.

— Муж. Мой муж, — несмело прошептала она, заглядывая в серые, все понимающие глаза. Было очень странно называть мистера Травиллу мужем. Элси даже показалось, что она совершает непростительную дерзость. — Мой милый, добрый друг, не огорчайтесь и не сердитесь на меня из-за моих пустых, глупых слез.

— Не пустых и не глупых, дорогая. Они вполне естественны и оправданы. Я хорошо понимаю тебя: никто лучше меня не знает, кем долгие годы был для тебя отец.

— Он был мне и отцом, и матерью.

— А еще верным другом и мудрым наставником, которому ты всегда доверяла. Я знаю, моя маленькая женушка, чем ты пожертвовала ради меня! Только Богу известно, как сильно я тебя люблю, как высоко ценю твою жертву, и какое бесконечное блаженство ты внесла в мою жизнь и в мою душу!

Элси больше не плакала. Ее сердце, полное любви, радости и благодарности, успокоилось, и молодая жена начала понемногу осваиваться со своей новой ролью.

Доехали новобрачные на редкость удачно. Им сопутствовала теплая, ясная погода. Небо было безоблачным. Днем оно пленяло взор бездонной, чистой синевой, а по вечерам загоралось множеством ярких звезд, которые сплетались в загадочные светящиеся письмена. И Элси с Эдвардом, дождавшись наступления темноты, увлеченно строили предположения о содержании таинственных небесных посланий. Наконец молодые прибыли в Вайемид.

Родовое поместье Элси основательно подготовилось к встрече хозяев. На балконах и на деревьях развевались ленты и флаги. Священник, мистер Мэйсон, встретил супругов у пирса, тепло их поздравил и благословил. Сприггс ограничился сдержанным приветствием, но было видно, что он рад. Когда новобрачные ступили на берег, раздался пушечный выстрел, загремели барабаны, и две миловидные девушки-мулатки пошли впереди, усыпая дорогу цветами. Пройдя под замысловатой аркой, специально сооруженной к их приезду, молодожены оказались между двумя длинными рядами улыбающихся и кланяющихся негров. На черных лицах ярко светились белозубые улыбки. То и дело раздавались громкие возгласы: «Да благословит Бог дорогую мисс и ее мужа!», «Господи, благослови господина и госпожу!», «Добро пожаловать домой!», «Мы вам рады!», «Мы помним вас, мисс Элси! Мы ждали вас, как солнца!». Негры прыгали, размахивали руками и даже танцевали под барабанную дробь. Столь пламенная встреча до слез растрогала нашу добрую героиню.