Хорст Бастиан - Тайный Союз мстителей

Все это было немецкое военное снаряжение, брошенное в конце войны в лесу. Замки карабинов заржавели; и только свой Альберт отчистил и привел в порядок. У Други к ремню был пристегнут армейский пистолет, тоже заряженный.

Теперь оба поднялись наверх. Посреди поляны в полном составе выстроились мстители.

Лязгало железо, стволы карабинов торчали, как флюгеры над головами ребят. Ветер трепал волосы, клочья облаков низко проносились над лесом, и месяц висел на небе, как уличный фонарь. Иногда он даже раскачивался, но, быть может, это только казалось.

— Братья-мстители! — обратился Альберт к ребятам. — Мало нам быть разбойниками — пора нам стать солдатами. Может ведь случиться, что кого-нибудь из нас арестуют, и тогда те, кто не попался, освободят товарища. Дошло? Передаю командование Друге. За неподчинение его приказу — расстрел! По-нашему — намылим шею. Для начала и этого хватит. — Альберт занял место в шеренге.

— Отряд мстителей, смирно! Напра… во! Бег-о-о-ом… марш! — скомандовал Друга.

Ребята бегали по кругу, а Друга стоял посередине, как дрессировщик в цирке. Кое-кто уже начал задыхаться, но на это сейчас нельзя было обращать внимание.

— Ложись! — скомандовал Друга.

Ребята сразу же упали на землю, усыпанную камнями и гнилыми ветками.

— Встать!.. Лечь!.. Длинный, поворачивайся живей, чего плетешься сзади?.. По-пластунски на меня…марш!

Карабины громыхали, дыхание ребят участилось, а Друга отдавал все новые и новые команды.

Альберт исступленно полз на правом фланге. На лице никакой радости, одно ожесточение. Муштра, не имеющая никакой дели и смысла, была его выдумкой, он возлагал на нее большие надежды. Поступок Родики нагнал на него немалый страх — втайне ведь мстители мечтали играть, как все ребята в их возрасте. Альберт это понимал и придумал эту солдатскую муштру.

Через некоторое время Манфред заменил Другу. И снова началось все сначала. В конце концов все они уже только ругались. Одежда прилипла к телу, руки и ноги были покрыты ссадинами. И кое-кто уже стал мечтать о том, чтобы посидеть за партой, а не валяться здесь в грязи. Наконец они собрались в центре поляны вокруг Альберта, пытавшегося разжечь костер. Дрова были собраны заранее и лежали здесь же. Но огонь никак не занимался, должно быть, из-за зеленых веток.

— Тащи патроны! — приказал Альберт Вольфгангу. — И клещи!

— А где я их возьму? — спросил Вольфганг, разглаживая брюки и куртку, даже здесь в лесу пахнувшие прокисшим картофельным супом.

— Что за дурацкий вопрос! — без всякой злобы буркнул Альберт. Он радовался предстоящему. — В блиндаже, где же еще!

Вольфганг бегом бросился исполнять приказание и скоро вернулся, притащив патроны, которых здесь в лесу было больше, чем грибов. Альберт ловким движением выдергивал пули и высыпал порох в кучку под ветками, сложенными для костра. Ребята наблюдали за ним без всякого страха, как будто несчастных случаев с брошенными боеприпасами вообще не бывало на свете.

Зашипев, как сварочная горелка, порох вспыхнул, и костер наконец разгорелся. Устроившись поудобнее, ребята в ожидании смотрели на Другу. Он обещал рассказать им интересную историю — историю, которую он выдумал сам. Но теперь что-то не начинал.

— Давай шпарь! — поторопил его Альберт.

— Это было много-много лет назад, — начал наконец Друга. — И если в те времена кто-нибудь взбирался на высокую гору, то видел вокруг зеленое море — вся земля была еще покрыта дремучими лесами. Глубоко в этих лесах спряталась деревушка, которую называли «Будь оно неладно». Жили в этой деревне очень бедные люди. Весь день они проклинали свою судьбу. То и дело слышалось: «Будь оно неладно!» За это и деревню так назвали.

Десять месяцев в году снег лежал до самых макушек деревьев. Все это время избы крестьян были погребены под ним. Захотелось кому-нибудь пойти к соседу или в трактир — прокапывай себе туннель. Зато два последних месяца года солнце так пекло, что растапливало весь снег. Тогда быстро вырастали хлеба. Вокруг деревни было много тучных и плодородных земель. Пшеница и сахарная свекла росли на ней, как нигде в мире. И хлеба никогда не ложились — от ветров и дождей поля защищал со всех сторон высокий лес. Крестьяне трудились, не щадя себя, но они думали: соберем богатый урожай, и все будет хорошо. Только рано они радовались. Когда они начали хлеба убирать, налетели на них солдаты короля. Отняли все, что было, а того, кто не отдавал своего добра, убили у кладбищенской стены.

«Во имя его величества короля ничего не надо жалеть! — говорили солдаты. — А потом ведь сам господь разделил людей на богатых и бедных. И тот, кому это не нравится, — тот грешник и будет гореть в аду».

И остались крестьяне такими же бедняками, как до этого, и весь год им пришлось ходить в обносках. С горя они стали все чаще наведываться в кабак. Жены и дети голодали. Хозяин возвращался поздно ночью и колотил их — надо же ему было на ком-нибудь злость сорвать. Горе и нужда сделали всех крестьян врагами друг друга. Все чаще в деревне случались убийства.

И вот однажды убили крестьянина Химмельхунда. А было у него два сына, и таких здоровых, что они быка могли унести на плечах. Одного звали Рыжий — такие у него были рыжие волосы, а другого — Смола, потому что волосы у него были черные как смоль. Узнали они, что отец убит, и решили отомстить за него. Они тут же побежали в кабак. На площади перед кабаком уже дралась почти вся деревня — кто кулаками, а кто и камнями. Кругом валялись убитые.

Тут же стояла скрюченная, как ведьма, старушка с клюкой и причитала:

«Все друг дружку поубивают, будь оно неладно!»

«Это почему же?» — спросил Рыжий.

«Почему» — спрашиваешь? — крикнула она ему в ответ. — А потому, что жрать нечего!» — и погрозила кому-то клюкой.

Грустно стало Рыжему от этих слов, и потащил он своего брата опять домой. Но Смола, как только пришел во двор, погрозил небу кулаком и закричал:

«Будь ты проклят там наверху! Все горе-несчастье от тебя».

Рыжий смотрел-смотрел на него и говорит:

«Грози не грози, от этого лучше не станет».

«Это почему же?» — спросил его Смола.

«Чего там! Сверху один снег сыплется, а все, что тут на земле, — это уже наше дело». Рыжий был намного умнее своего брата. Он прочитал много книг.

«Наше дело», «наше дело»! — передразнил его Смола со злостью. — А почему мы тогда ничего не делаем, если это наше дело?»

«Делаем! — ответил Рыжий. — Вот слушай меня. Сегодня ночью мы уйдем отсюда и вернемся только тогда, когда тут все будет по справедливости. А до тех пор мы с тобой будем мстить за всех бедняков. И пусть дрожат перед нами тираны!»

Как только наступила ночь, братья отправились в путь. Высоко над их головами неслись черные тучи.