Лёня Герзон - Приключения Никтошки (сборник)

– Как вам не стыдно?! – сказал Таблеткин, возвысив голос и обращаясь к малышам, которые отрицали график дежурств. – Они за вас всё убирают и полы моют, а вы бездельничаете?

– Мы согласны мыть полы! Только не три раза в день! – возмущенно топнул первый малыш.

– Три раза в день? – поразился Напильник.

– А сколько же? – ехидно спросила Бигудинка, опершись на швабру. – Посмотри на свои ботинки! – ткнула она веником в стоящие у двери ботинки, на которые налипли огромные комья грязи. – Ты каждый раз с улицы приходишь и шлепаешь в этих ботинках в спальню!

– И правда, – удивился Напильник. – Где ты столько грязи нашел?

– Да у нас за домом, на пустыре…

– Сейчас на улице полно грязи, – подтвердил доктор Таблеткин. – А от грязи всякие болезни…

Музыкант Рояль уже смирился с испорченным костюмом. Морщась от криков, он тоскливо оглядывал длинный коридор, который вел куда-то вглубь, в мрачное нутро огромной квартиры. Потолки здесь были такие высокие, что обои наклеивали на стены только до половины – дальше шла крашеная в темно-зеленый цвет стена. Высоко, под самым потолком, к стенам крепилось множество разных полок, с которых выглядывали старые самовары, кастрюли, банки с консервами, вареньем, квашеной капустой. Полки были кривые, а многие банки, словно нарочно, были поставлены с самого краю – того и гляди соскользнут и разобьются вдребезги. С потолка свисали крюки, на которых держалось множество разных вещей. Над головой болтались чьи-то роликовые коньки, клюшки, двух– и трехколесные велосипеды, чемоданы. По коридору время от времени кто-нибудь пробегал. Роялю почему-то казалось, что сейчас один из этих велосипедов или чемоданов свалится на голову бегущему и убьет его. «И зачем я сюда пришел?» – печально думал музыкант.

– Нет! – послышалось возле самого его уха. – У всего должен быть разумный предел! Мыть пол три раза в день – это слишком!

– Ничего не слишком! Для таких свиней и этого мало!

– Вот видите? – закричали из глубины коридора. – Они хотят мыть пол три раза в день – пусть моют! Мы им этого не запрещаем!

– Но ведь вы не помогаете! – отозвалась Бигудинка.

– Подождите! – остановил их доктор Таблеткин. – Знайка говорит, что надо всё решать демократично. На квартирном собрании!

– Не хотим квартирного собрания! – закричали вновь подошедшие малыши Вилик и Плювакин.

Таблеткин поморщился.

– Это почему же?

– А я вам сейчас всё объясню, – выступил вперед низенький малыш по имени Питёнок.

– Как же, объяснит он! Слушай его больше! – кричали малышки Гулька и Будилка.

– А ты – нечего каждое утро будильник на семь заводить!

– Буду!

– Тихо! – хлопнул в ладоши доктор Таблеткин. – Дайте тому сказать! Который хочет всё объяснить!

Обитатели огромной квартиры еще некоторое время пошумели, но все же наконец затихли.

– Дело вот в чем, – начал Питёнок. – На всех голосованиях почему-то всегда так получается, что если что-то предложила малышка, то все малышки голосуют всегда «за»…

– Неправда! – закричали малышки, но доктор Таблеткин попросил не перебивать.

– В нашей квартире шестнадцать комнат, – продолжал Питёнок. – И до недавнего времени в ней жило шестнадцать коротышек: восемь малышек и восемь малышей. И даже если все малышки голосовали за какое-нибудь дурацкое предло…

– Сам дурак!

– Это у вас, малышей, дурацкие предложения! Нет, доктор, вы только послушайте, что за предложение они предложили вчера на собрании: устроить подушечную войну – малышки против малышей!

– Ну и что такого? – спросил Вилик. – Классно же, драться подушками, везде перья!

– А то, что малышки слабее малышей и драться с малышками не честно!

– Но вас ведь больше!

Незнакомый малыш – тот самый, что вышел из туалета – разбежался по мокрому полу и, резко затормозив у кухни, облил всех грязными брызгами.

– Да чтоб тебя! – вцепилась ему в волосы Бигудинка, которую с трудом потом удалось оттащить.

– Товарищи! – надрывался доктор Таблеткин. Он уже едва владел собой.

– Братья и сестры! Нельзя же так. Ведь вы же цивилизованные коротышки! Дайте же наконец сказать вашему товарищу, который хочет всё объяснить!

– Не дадим! – кричали малышки.

– Он нам не товарищ!

– Если бы нас было поровну, вы бы нас вообще заклевали! – кричала Будилка.

– Ага! Вот вы и подселили трех дополнительных малышек незаконно!

– Всё законно! – возражала Сошка. – Мы их не в ваши комнаты подселили, а в свои, и поэтому это наше дело!

– Еще бы не хватало, чтоб в наши! – орал Плювакин. – Если бы тебя подселили в мою комнату, да я бы тебя так… – замахнулся он.

– Как? – подступила к нему Сошка.

Волосы у Сошки были мокрые, и, тряхнув ими, малышка обдала Плювакина мокрыми брызгами. Она уперлась в Плювакина животом. Хоть Сошка и была очень мелкая – на голову меньше других – но ее все боялись.

– Ну, как? – вызывающе спросила она.

– Да отстань! Никак…

– То-то! И нечего тут кулаками размахивать.

И Сошка поднесла к носу Плювакина свой маленький кулачок.

– Вот, понюхай! Понял, чем пахнет?

В это время из кухни донесся такой густой запах вареных щей, что бедному музыканту Роялю, который не выносил капусту, пришлось зажать нос. Пахло так сильно, что спорящие коротышки на время умолкли.

– Ой, что это? – спросил Напильник в наступивший тишине.

– Это наши щи готовы, – пояснила Сошка.

– А почему они такие… крепкие?

– Потому что их очень много, – сказала Бигудинка.

Коротышки по-разному реагировали на запах. Одни шмыгали носом, с удовольствием его вдыхая, другие кривились и морщились.

– Вы вообще видели кастрюлю, в которой они эти свои щи варят? – простонал Плювакин. – В нее же пять коротышек свободно помещаются!

– Ну так что? Мы на неделю суп варим, а потом каждый день разогреваем! Вас тут двадцать человек, на такую ораву как раз получается.

– А как же у вас такая кастрюля в холодильник влезает? – удивился Напильник.

– Неделю щам холодильник не нужен, они могут и так постоять.

– Теперь понятно, откуда такой запах, – пробормотал доктор Таблеткин.

– Мы ваши щи больше есть не намерены, так и знайте! – сказал Плювакин и плюнул на пол.

– Ты что? – топнула на него Бигудинка, – плевать вздумал на пол, который я за тебя тут мою?

– Не за меня вовсе, и потом ты его еще не вымыла, а только воду разлила. Кому такое мытьё вообще нужно? Вода заливается под диваны, всё что на полу лежит из-за тебя промокает!

– А нечего свои носки под диваны швырять!

– А я всё равно буду!

– Еще раз швырнешь – я тебе такое устрою – век помнить будешь!

– А мне ПЛЮВАТЬ!

(За это-то Плювакина и прозвали Плювакиным, что он на всё отвечал «мне плювать»).