Юханна Тидель - Звезды светят на потолке

Йенна всегда моется спиной к остальным.

Уллис всегда моется лицом к остальным.

— В пятницу, де-е-евки! — распевает Уллис, без тени смущения приплясывая в душевой. — В пятницу вечери-и-инка!

— О, кру-у-уто! — подхватывает Карро. — Кто придет?

— Все придут, всех зову! — Уллис радостно смеется и скачет, и груди радостно прыгают вместе с ней.

Сюсанна смотрит на Йенну. Йенна смотрит на Сюсанну. Всех зовут. Но не все придут.

— Будет супер-мега-вечеринка! — Уллис, наконец, удается застегнуть лифчик. — И алкогольный тест на входе.

— Какой еще алкогольный тест? — спрашивает Карро. Ее мокрые каштановые волосы прилипли к щекам. Похоже на утопленного кокер-спаниеля.

На дохлого кокер-спаниеля.

— Какой еще алкогольный тест? — повторяет она. — Ты чего? Пить, что ли, нельзя будет?

Уллис смеется и трясет волосами.

— Карро-Сбарро, совсем дура, что ли?

Я же говорю — алкогольный тест! Надо выпить, а то не пустим.

Йенна старается не смотреть на них, остервенело запихивая спортивную форму в рюкзак.

— А что, Хенке найдет выпивку? — спрашивает Лиселотта и выдувает огромный пузырь из жвачки.

— Ноу проблемз, — отвечает Уллис. — Я ему скажу. Притащим сколько надо.

— Классно! — Карро в восторге. — Он такой клевый!

— Ну да. По крайней мере, выпивку достает, ха-ха.

Ха-ха-ха. Все девчонки в раздевалке смеются, кроме Йенны и Сюсанны, и еще Малин-Уродки, которой там вообще нет.

Черт. У Йенны и вправду невообразимо маленькая грудь.

Она стоит перед зеркалом в своей комнате. Четверг, за окном дождь, и у нее ужасно, ужасно маленькая грудь!

— Не понимаю, — говорит Йенна Сюсанне, которая лежит на полу и читает журнал «Фрида». — Может, со мной что-то не так? Как думаешь?

— Чего?

— Грудь! — Йенна тычет пальцем. — У меня совсем нет груди!

— Ну, немного есть… — говорит Сюсанна, которая недавно начала носить лифчик.

Йенна подходит к комоду и выдвигает верхний ящик. Достав пару свернутых клубком носков, запихивает их под рубашку. Сюсанна хохочет:

— Ну и видок у тебя!

— Чего? Классно смотрится! — смеется Йенна, кривляясь перед зеркалом. — Похоже ведь на грудь!

— Нет, похоже на свернутые носки!

Йенна вытряхивает носки из-под рубашки. Больно. Больно, потому что Сакке не любит ее и, наверное, никогда не полюбит. Потому что завтра вечеринка Уллис, а она не может пойти, хоть ей и хочется, ужасно хочется.

— Блин, я ненормальная.

— Ты нормальная. Просто медленно развиваешься.

— Это одно и то же, Сюсанна. Медленное развитие — это ненормально!

— Нет, неправда. Я читала статью про одну девчонку, которая хотела увеличить грудь, но врач сказал, что надо подождать лет до девятнадцати или до двадцати. Типа, только тогда грудь перестает расти сама по себе. Так что у тебя еще куча времени.

Йенна не отвечает. Она сердито смотрит на свое отражение в зеркале. Нормальная? Да уж. Ни фига. Или может быть. Или плевать вообще — лишь бы стать обычной, такой как все!

— Погоди, я сейчас приду! — вдруг говорит Йенна и выбегает из комнаты.

Зайдя в мамину спальню, Йенна открывает платяной шкаф — тихо-тихо — и достает коричневую коробку. В коробке лежат мамины запасные искусственные груди: две из ткани бежевого цвета и две из какого-то желеобразного материала цвета кожи, совсем как настоящие, даже с соском. Йенна хватает те, что из ткани, и еще берет — не насовсем, конечно! — мамин бюстгальтер.

Выйдя в прихожую, Йенна застегивает на себе бюстгальтер, запихивает в него искусственные груди и возвращается в свою комнату.

— Та-дам!

— Ого! — Сюсанна поднимается с пола. — Слушай, совсем как настоящие! Что это такое?

— Одна вещь! — загадочно отвечает Йенна, крутясь перед зеркалом.

— Ну что это, что это? — Сюсанна вытягивает руку, чтобы потрогать грудь.

— Дон’т лап-лап! Это мамины накладные груди.

В зеркале — совсем новая Йенна. Волосы все такие же бесцветные, лицо все такое же некрасивое, но под рубашкой — совсем другое дело! И это здорово.

— Ты что, правда будешь их носить? — спрашивает Сюсанна.

— Возьму на время, — Йенна раздвигает вырез рубашки: — Приве-е-ет, меня зовут У-у-уллис!

Сюсанна подходит к Йенне и тоже смотрит на кривляющееся отражение.

— Привет, я У-у-уллис! — повторяет Йенна. — Хенке, хочешь потрогать? Хочешь меня обнять? Может, переспать со мной хочешь?

Сюсанна хохочет, а Йенна все выпячивает свои новые груди.

— Ну, потрогай! — дразнит она отражение в зеркале. — Давай, потрогай! Меня зовут Уллис, по прозвищу Сиськуллис! Хо-хо, Уллис-Сиськуллис, Сиськуллис-Уллис! Хо-хо!

— Хватит! — Сюсанна задыхается от смеха. — Я сейчас умру!

И Йенна тоже хохочет так, что больше не может говорить. Она валится на пол рядом с Сюсанной, и они хохочут так, что тетка, которая живет со своей собакой этажом выше, принимается стучать шваброй о пол, чтобы они умолкли.

— Ой, ты чокнутая! — произносит наконец Сюсанна.

— Будь ты школьным психологом, ты бы таких слов не говорила, — еле отдышавшись, отвечает Йенна.

— Но я ж не психолог.

— И слава богу!

Вскоре Йенна вспоминает, что смеяться надо потише, потому что в соседней комнате спит мама. Ей надо спать, последнее время она часто спит, когда Йенна дома.

— Как я уже неоднократно повторяла, — говорит Бритта, перебирая свои скрепки, ручки и справки на столе, — собрать деньги на поездку — дело нелегкое. Начать нужно заранее. Вы принесли листовки с приглашением на праздник? Сегодня последний день.

Сюсанна роется в своей сумке. Йенна неподвижно сидит рядом. Бумажка с двумя отметками «Я приду» и «Я не приду», аккуратно сложенная, лежит в одном из удобных кармашков сумки, но Йенна не собирается ее сдавать. Потому что тогда придется объяснять Бритте, почему выбраны оба ответа, а класс будет пялиться, спрашивать и, может быть, потом шушукаться и шептаться.

Ведь они не знают.

И не узнают, НИКОГДА не узнают, потому что иначе они начнут жалеть и бросать на нее странные взгляды, как и все люди, которые вдруг узнают, что у мамы Йенны Вильсон рак.

Поэтому Йенна не собирается сдавать листок.

Поэтому она ничего не говорит.

Бритта ходит по рядам, собирает листки и говорит «спасибо», «убери жвачку» и «сними кепку». Когда Бритта подходит к Сюсанне и Йенне, Йенна опускает взгляд на парту с надписью «Olle wants to fuck» [3] Улле хочет трахаться (англ.). . Бритта пахнет, как бабушка.

— У меня не все листки, — раздраженно говорит Бритта, забирая листок Сюсанны. — Больше никто не принес, точно?

Раздается сигнал мобильного — очень громкий и переливчатый. Уллис принимается рыться в своей сумке.

— И еще я прошу вас выключать мобильные телефоны на время урока, — произносит Бритта, сверля взглядом Уллис, которая сидит вместе с Карро за последней партой. — Сколько раз повторять, Ульрика?