Ирина Токмакова - И настанет весёлое утро (сборник)

Взмахи вёсел – раз, два! – друг за другом
Движутся по светлой Мере струг за стругом.
Соловей умолк. Дрозд прокричал.
Вон и Холохолны крепкий причал.

Соловей уснул. Проснулась кукушка.
Заалела боровая опушка.
Дунул ветер.
Дуб шагнул из тумана.
Тяжело глаза открылись у Ждана.
Боль в ногах, ноют грудь и плечо.
Голове, что в огне, горячо.
Меч лежит с перебитым клинком.
Рядом шлем, мятый шлем с шишаком.
А под ним постель не постель – ой жестка!
А над ним ель – ель высока.
Прилетел ветерок, правнук
Стри́бога-ветра, сел на ель.
Перепутал у ели ветки, как у пряхи кудель.
Говорит: – Ты послушай, ель, смоляная сестра,
Как разбили злобных ворогов россы вчера,
Да остался на поле воин раненый Ждан,
Да Бушуй, меньший брат его, погибает от ран.
И услышал Ждан тихий шёпот, словно сквозь сон,
Точно кто зовёт его, чей-то вздох, чей-то стон.
И увидел он: поодаль, среди горьких трав,
Брат Бушуй белый лежит, словно выпил отрав.
И со лба сбегает тонкая и багряная нить,
Еле слышно шепчут губы бледные: – Пить! —
Ой как берег крут, ой как Ждан ослаб.
Если б Мера сама да испить дала б!

– Государыня быстра река,
Что торопишь волну,
И зачем ты, быстра река,
Камни катишь по дну?

Долгий век тебе, река,
Берег к берегу шить,
Что бежать тебе, река,
Да куда спешить?

Ты пои́шь волка серого
И медведя пои́шь,
Государыня река Мера,
Ты меня услышь!

Как бежит твоя волна,
Словно конь без узды,
Государыня быстра реченька,
Дай для брата воды!

И взметнулась волна в реке, точно конь гнедой,
До краёв Жданов шлем налила водой.

Прилетают ветры – улетают,
Жар по лугу кубарем катают.
Кузнецы-зеленцы звенят в мураве.
Братья Ждан и Бушуй лежат на траве.
Вышел из лесу Лось, как выплыл.
Воздух носом втянул, как выпил.
Глаз у Лося приветлив, взгляд светел.
Он под елью братьев приметил.
Говорит он: – Горько вам досталось,
Вы ещё потерпи́те малость,
Вот вам свежие ветки еловьи,
Постелите себе в изголовье.
Я пройдусь по травам по росным,
Поклонюсь цветам живоносным.

Выходил Лось на луга, на угóры [3],
Наклонясь, говорил слова-уговоры:
– Упади, тень, тень от дубравы,
Укажи, тень, тень,
На цветы, на травы.
Добрый ветер, дохни́,
Прогони за леса
Ветер чёрный.
Шевельнись, листок,
Распустись, цветок
Животворный.

Возвратился Лось
И принёс цветы братьям.
Говорит: – Без них
Вам не жить – не быть
И не встать вам.
Как первый цветок,
Золотой кружок,
Золотой круг —
Да не сам-друг,
Лепестки вокруг.
Лепесточки малы,
Как зубочки целы,
Белою каймой,
Будто снег зимой.

Говорил братьям Лось:
– Вот найти довелось
Золотой кружок,
Милу солнцу дружок.
Вы ромашкой его назовите,
Из него густо зелье сварите. —
Научал он Бушуя со Жданом:
– Приложите вы зелье к ранам,
В теле жар понемногу остынет,
Злая боль ваши раны покинет.
У второго цветка
Ножка тонка,
Как стрела в небеса,
Вот и вся краса.
Да листочки-плошки
Тоненьки, плоски,
Светлой строчкой стрóчены,
Пушком оторочены.

Говорил он Бушую со Жданом:
– Приложите вы листья к ранам,
Лист целебный не скоро вянет,
Он глубокие раны затянет.
Тот цветок растёт в придорожье,
И зовётся он подорожник.

Ходит солнце синею тропкой.
Продолжает Лось неторопко:
– Вот и третий цвет,
От Ярилы привет,
На тоненькой дудочке
Солнышка чуточка.
Листья сборчатые,
Узорчатые.
А из листьев отвар
Остудит жар,
На сон укачает,
Голове полегчает.
Всю болезнь как рукою снимет,
А цветку – одуванчик имя.

Сладким мёдом пахну́ло с луга.
Братьям любо глядеть на друга.
Лось повёл костяными рогами,
Перебрал тростяными ногами,
То ль ушёл в тёмный бор, то ль уплыл,
Лёгкий след свой росой запылил.

А в Холохолне россы тризну правят по братьям,
Пенный мёд и хмельную брагу пьют из кованых братин [4],
Ложки стучат, гудочки гудят, жалейки [5] плачут,
Да горят костры, да храбрецы над пламенем скачут.
Только Доброгосту ни куска не съесть, не сглотнуть глотка.
Так печаль его темна, так утрата его горька.
Вышел он к Мере на берег, на дубовый причал,
Говорит: – Речной ветер, ты б хоть весть мне домчал,
Где да как погибли братья, где покой обрели,
Да могло ли быть, что вороги их в полон увели? —
Но молчит речной ветер, только волны морщи́т
Да на водах колеблет золотой лунный щит.
Доброгост снова просит: – Сизый сокол мой,
Облети леса-поля да вернись домой,
Ты высмотри, сизый сокол, братья где полегли,
На лугу ль, во сыром ли бору, на краю ль земли. —
Да притомился сокол, никуда не летит,
На осинушке горькой молчком сидит.
И сошёл Доброгост к Мере, прямо к самой воде.
Рассказал реке Мере о своей беде:

– Государыня быстра река,
Что торопишь волну,
И зачем ты, быстра река,
Камни катишь по дну?

Ты постой, быстра река,
Не беги, не спеши,
Ты о братьях родимых
Мне, река, расскажи.

И взметнулась вода в реке, точно конь гнедой.
– Жив твой брат Бушуй да и Ждан живой.
Ты садись-ка в чёлн да греби, я тебе помогу.
И увидишь ты братьев своих на моём берегу.

Ель взмахнула ветвями,
Точно крыльями птица.
У Бушуя и Ждана
Стали светлыми лица.
В небе зори погасли,
День с собой увели.
И луна показалась
Из-за края земли.
В рощах дробным раскатом
Кличет дятел-желнá,
Луг оделся туманом,
Плещет в речке волна.
А на волне в челне – Доброгост,
Добрый гость.
Чёлн в осоке шуршит,
Доброгост на берег спешит.
А перед ним Ждан и Бушуй, как у орла два крыла.
– Здравствуй, брат! Нам родная земля умереть не дала!
Помогли нам река и трава, и помог нам зверь лесной.
Не тревожься, брат! Снова мы сильны, как дубы весной.
Уплывает чёлн, и во тьме уже не видать челна,
Только бор шумит, над рекой только песнь слышна:
– Не ярись ты, враг, и на россов ты не ходи войной.
Непокорен росс. Не отдаст он тебе земли родной.
Верен меч в руке, и надёжен щит, и стрела остра.
Духом крепок росс. И земля к нему, словно мать, добра.
Животворны цветы на родном лугу, там, где он родился и рос.
И в родном краю, на родной земле вечно жив и бессмертен росс!