Александра Анненская - Младший брат

Наконец, дверь в залу растворилась и дети веселой толпой побежали к ярко освещенному дереву. Красивая, роскошно убранная елка не удивила богатых петербургских детей; они мельком взглянули на дерево и обратили главное внимание на стол с подарками; каждый из приглашенных гостей нашел свое имя на билете, прикрывавшем или игрушку или книгу, или какую-нибудь хорошенькую безделушку. Вера прежде всех отыскала свой подарок: это была книга в красивом переплете, с хорошенькими, раскрашенными картинками. В первую минуту девочка очень обрадовалась: она любила читать, а в особенности любила рассматривать картинки; но вдруг глаза ее упали на Жени, вынимавшую в эту минуту из картонки богато одетую куклу, с длинными черными волосами, — и вся ее радость исчезла.

«Видно, что любимица: вон какую чудную куклу ей подарили!» — подумала она и, небрежно бросив книгу на стол, подошла к сестре.

Жени, в восторге от полученного подарка, бросилась всем его показывать.

— Боря! — кричала она, подбегая к своему любимому брату, — посмотри, какую прелесть мне подарили! A y тебя какая игрушка?.

— Вот выдумала — игрушка! — с презрением отвечал Боря, — точно я маленький! Тетя знает, что в мои годы игрушки уже не занимают… Посмотри, какую славную книгу она мне подарила!

Жени с недоверием посмотрела на своего мудрого брата, равнодушно повертела в руках его книгу и пошла хвастать своим сокровищем перед девочками. Вера также слышала слова Бори и они утешили ее.

«Может быть, тетя и в самом деле подарила мне книгу, a не куклу, потому, что я умнее Жени», — подумала она и снова возвратилась к своему подарку. — «А ведь Борина книга больше и толще», — опять мелькнуло в голове ее и, воспользовавшись тем, что брат ее отошел от стола, она быстро смерила обе книги: действительно, Борина была пальца на два больше и значительно толще ее. На душе завистливой девочки снова стало грустно.

Варвара Андреевна увидела недовольное выражение лица племянницы и подошла к ней.

— Ну что, Верочка, — ласковым голосом спросила она, — угодила ли я тебе? Нравится ли тебе твоя книжка?

— Борина больше! — вместо благодарности отвечала девочка.

— О книгах судят не по величине, a по тому, что в них написано, — несколько недовольным голосом заметила Варвара Андреевна и отошла от девочки, думая про себя, что y нее отвратительный характер.

Рассматриванье подарков и разговоры о них так заняли детей, что они почти не заметили, как свечи на елке догорели; надобно было приняться за обрывание с дерева конфет, и вместе с последним яблочком, снятым с ветки Жоржем, погасли и последние две свечки. Детям вдруг стало как-то грустно при виде темного, пустого дерева, и они в раздумье стояли вокруг него.

Варвара Андреевна тотчас заметила это настроение гостей своих и поспешила рассеять его.

— Ну, господа, — громким, веселым голосом произнесла она, — милости просим в столовую, напейтесь чаю и приготовьте ноги: сейчас заиграет музыка!

Дети с удовольствием последовали приглашению любезной хозяйки, и только младшие из них долго засиделись за бутербродами и сладкими печеньями, поданными к чаю; старшие же спешили допить свои чашки и вернуться в залу, откуда уже доносились звуки настраиваемых инструментов.

Бал удался, как нельзя лучше; сказать по правде, он шел не совсем так, как идут балы для взрослых; многие дамы бегали, вместо того чтобы танцевать, многие кавалеры ни за что не могли попасть в такт, приглашение на танцы часто выражалось просто дерганьем за руку или словами: «Давай-ка, пойдем!», a в ответ нередко слышалось нелюбезное: «Ну, с тобой не хочу, ты не умеешь!»; в кадрили фигуры часто путались, a во время вальса две пары столкнулись так, что обе полетели на пол; но все это не только не мешало удовольствию, a напротив, увеличивало его. Взрослые гости любовались веселостью детей и подсмеивались над чопорными четырнадцатилетними барышнями, гримасничавшими, чтобы походить на больших девиц, и над пятнадцатилетними франтами, старавшимися казаться разочарованными мужчинами.

Впрочем, нельзя сказать, чтобы все танцующие равно веселились: среди них были дети неловкие, застенчивые, которые не решались сами приглашать других на танцы, a скромно сидели по углам, ожидая приглашения, и затем неуклюже, медленно выделывали па, краснея и сбиваясь беспрестанно. К числу таких детей принадлежала и Вера: ей постоянно хотелось заслуживать одобрение, похвалы, она постоянно боялась насмешек, и потому, конечно, не могла держать себя свободно, непринужденно. Она ни за что не согласилась бы, как Жени, вальсировать по зале с куклой вместо кавалера, она ни за что не решалась, как Зоя, сама подбегать к мальчикам и звать их на танцы, a между тем к ней подходили немногие. Она была очень неловка, быстрое движение скоро утомляло ее; вечно занятая мыслью, как бы не сделать чего-нибудь смешного, она была невесела, неразговорчива, и маленькие танцоры избегали ее. Большую часть вечера сидела она неподвижно в углу, наморщив брови и завистливыми глазами следя за мелькавшими мимо нее парами. Гувернантка Баймаковых заметила невеселое выражение лица девочки и подошла к ней.

— Вы, кажется, не очень любите танцевать, моя милая, — ласковым голосом сказала она ей, — пойдемте со мной в детскую, посмотрите, как там веселятся Адя и другие дети; может быть, и вам захочется поиграть с ними, — Лицо Веры вспыхнуло; доброта гувернантки не тронула, a раздражила ее. «Жени двумя годами моложе меня да танцует с большими, — мелькнуло в уме девочки, — a меня хотят засадить в дет скую с трехлетними крошками».

— Играйте сами с Адей, если это вам нравится, — грубым голосом проговорила она, — я не уйду отсюда!

Она встала с места и отошла от гувернантки, с удивлением и жалостью поглядевшей вслед ей.

Пробираясь между танцующими парами, Вера стала за дверью в гостиную. В этом уголку никто ее не видел; она могла на свободе хмуриться, ворчать и грызть от злости свой батистовый платок.

— Жорж, — услышала она за дверью голос тетки, стояв шей y входа в гостиную, — ты забыл, о чем я тебя просила?

— О чем, мама?

— Стараться, чтобы всем гостям y нас было весело, расшевеливать конфузливых мальчиков, танцевать с девочками, с которыми другие не танцуют.

— Да я же это и делаю, мама. Я и Борю просил помогать мне. Смотри, как мы расшевелили Ваню Ланина: он прежде боялся с места встать, a теперь — видишь, как отплясывает. Вон Боря танцует с этой толстушкой, как ее? — Сашей Кузьминой, a я сейчас только посадил Глашу Ильину, она мне все руки оттянула!

— A с Верочкой Петровской отчего же ты не танцуешь?

— Ах, мама, да я ведь уже раз танцевал с ней! Она такая неповоротливая, скучная!.. С ней просто мученье!