Владимир Каменев - Долгая дорога домой

Проворные пчёлы продолжали без устали добывать мёд, но теперь Ия даже не замечала их. Эти мохнатые злючки совсем не любят играть. Им бы только работать с утра до вечера. Разве это жизнь?

На заднем дворе за кучей мусора притаился уж. Люди его принимали за гадюку и старались держаться подальше. А вот Ие уж был очень любопытен. Кошка с самого утра наблюдала за лежащим змеем. Он был похож на огромного дождевого червя, выползшего из земли во время ливня.

Кошка медленно приблизилась к ужу — она хотела потрогать лапкой его гладкое тело. Тот вдруг зашипел и стал медленно уползать в кучу мусора. Кошка отпрыгнула в сторону и притаилась. Она ждала, не покажется ли из хлама желтоватая голова.

Так она просидела с полчаса. Вдруг прошлогодние ветки зашевелились, и уж появился вновь. Он внимательно посмотрел на кошку. Не собирается ли она его съесть? Ия миролюбиво помахивала хвостом. Уж уполз под сарай и вскоре поймал там мышь. Со своей добычей он выполз из-под сарая — не иначе, как похвастаться перед кошкой. Ия с удивлением смотрела на ползучего мышелова. Уж не родственник ли он ей? Хоть нет на нём ни шерсти, ни когтистых лапок, зато мышей хватает ловчее самой прыткой кошки.

С самого утра кошка почуяла, что её хозяйка в городе собирает вещи в дорогу.

Балерина действительно уже паковала чемоданы для дачи и вспоминала о своей кошке, брошенной в холодном доме.

Ия долго смотрела в сторону леса. Оттуда, за десятки километров, она, казалось, слышала зовущий хозяйский голос.

На следующий день кошка уже сидела на лавочке у калитки и дожидалась свою балерину. Из-за леса неожиданно выскочила машина. Хозяйка издалека узнала свою ненаглядную и махнула ей рукой из окна автомобиля.

«Жигули» остановились у дома. Балерина подбежала к любимой кошке, пытаясь её погладить, но Ия недовольно фыркнула и спрыгнула с лавочки на землю.

— Ия, милая, иди ко мне. Что ты фыркаешь? Совсем одичала бедняга…

Кошка пристально посмотрела на хозяйку, словно не узнавая её. Знакомая, но чужая женщина жалостно смотрела на Ию.

— Ну я же не виновата, — оправдывалась балерина. — Я тебя предупреждала… Пришла машина, тебя нет. Что мне было делать?

Женщина протянула к кошке руку. Ия вспомнила знакомый запах. Уют дома. Тепло мягкой постели. Ей захотелось вернуться в это сытое прошлое.

Но уже в следующее мгновение она смотрела в поле, откуда дул травянистый цветочный ветер. За полем светлела река, где двигаются царственные рыбы, окрашенные в цвета солнца, неба и далёких звёзд. Ия прошла мимо хозяйки. Балерина умоляла кошку вернуться, вспомнить о том, как дружно они жили вместе. Ия не слушала. Ничто уже не связывало её с прошлой жизнью, потому что она научилась быть свободной.

Маленькая пчёлка Ти родилась в тяжёлые времена. В улье никто не работал. Её старшие сёстры не лепили новые гнёзда, не летали за нектаром. Пчёлы-вентиляторщицы перестали махать крылышками, в улье стало не продохнуть. И даже пчёлы-сторожа ушли со своего поста. В улей тут же проникли воры: осы, муравьи, шершни. Пчёлы из соседских ульев тоже позарились на чужое добро. Улей грабили, но никто не сопротивлялся. В улье сначала было темно, потом засветились два входа. Ти, как всякая пчела, имела пять глаз: два по бокам и три на макушке. Она знала, что взошло солнце и накрыло лучами крышу улья. Сразу посветлело. Голодная Ти побрела искать еду.

Она подбежала к своим старшим сёстрам, сосущим мёд. Они сбились в большой шар, и он крутился на сотах, как клубок на спицах. Тут же копошились трутни. Среди рабочих пчёл трутни казались великанами, но были беззащитны: природа не наградила их жалами. Они совсем не работали, но ели за троих. Трутни давали жизнь всему пчелиному царству, но рабочие пчёлы об этом не догадывались. Эту тайну знали только матушки-царицы из других ульев. Дома их терпели. Ти хотела забраться на гудящий и шелестящий пчелиный клубок, чтоб глотнуть каплю нектара, но испугалась. Она поползла к выходу. Там золотисто переливался солнечный свет. Он напоминал светлый мёд. Ти выбралась на прилётную доску и осмотрелась.

Рядом стоял большой дом под красной черепицей. Над ульем свисали яблоки. Иногда они падали на крышу улья. Перепуганные пчёлы вылетали на шум, а потом возвращались в своё жилище.

Солнце согрело Ти. Впереди у неё была огромная жизнь — целых тридцать пять дней. Больше рабочая пчела не живет.

Хозяин появлялся в своём загородном доме редко и за пчёлами не следил. Соседям говорил, что пчела существо природное, дикое, человек насильно посадил её в деревянный домик, чтоб мёд из неё выкачивать. А у него по-другому — живи, жужжи и радуйся свободе. А от свободы случилась беда.

Главная пчела, матушка Бо, состарилась. Это рабочие пчёлы живут тридцать пять дней, а матушка — до пяти лет. Потому что кормят её пчелиным молочком. А сами едят только пчелиный хлеб — смесь цветочной пыльцы и нектара. Бо жила три года, и силы её иссякли. В улье рождалось всё меньше и меньше пчёл: не хватало работниц. И пчёлы решили матушку Бо выгнать из улья. Но прежде она должна была отложить яйцо для новой молодой правительницы. Матушка Бо не хотела этого делать. И тогда пчёлы стали её заставлять.

Телохранители её предали и подались в сторожа. Но Бо не сдавалась. Она цеплялась ножками за соты, тормозила толстым брюшком. И так впивалась челюстями в соты, что из ячеек брызгал мёд.

Тому, что произошло, Ти не удивилась. Значит — так надо. Ей самой хотелось подтолкнуть матушку хоть одним усиком. Пчёлы пригнали Бо к гнезду. Пожилой матушке некуда было деваться. Но она проучила своих детей. Оставила в царских гнёздах не одно, а десять яиц. Пусть наследницы дерутся за власть. Неожиданно приехал хозяин. С ним были гости. Он подвёл гостей к улью.