Джоан Смит - Кто твоя бабушка?

— Обещай мне, — уговаривал Сэм, — обещай, что придёшь сюда в понедельник. Тогда получишь и этот бутерброд тоже. Обещаешь? — Сэм обращался только к чёрному коту.

Коты глаз не сводили с желанного бутерброда. Интересно, поняли они замысел Сэма?

Сэм спрятал последний бутерброд в бабушкин сарай и запер дверь.

— Итак, — повторил он, — до понедельника! Я приду к бабушке пить чай, и ты постараешься заслужить бутерброд, договорились?

Ответа он не дождался. Коты вдруг заскучали и отправились на крышу сарая досыпать.

Сэм неслышно приблизился к креслу и тихонько погладил бабушку по руке, чтобы она проснулась.

В понедельник в классе стоило Сэму оглянуться, он тут же встречал улыбку Джонатана.

«Чтоб у тебя живот схватило, — страстно пожелал ему Сэм. — Твоя мама испугается и не пустит тебя к бабушке».

День тянулся как тянучка. Сэм всё надеялся — за такой длинный день должно же с Джонатаном хоть что-нибудь приключиться. Пусть не очень страшное, пусть потом сразу пройдёт, но чтобы мама его успела как следует испугаться.

Но ничего с Джонатаном не приключалось.

И вот Сэм, Джонатан и Сара стоят перед парадной дверью бабушкиного дома.

Сара от смущения хихикает и комкает краешек платья. Джонатан смотрит на бабушку с вызовом: мол, превращай меня в жабу, если посмеешь.

— Самое время, молодцы, — встретила ребят бабушка. — Сейчас отнесём всю снедь в сад и поедим там. Будем пить чай под старой яблоней. В тени всё-таки чуть прохладнее.

— А в октябре будет ещё лучше, правда? — сказал Джонатан. — Особенно в конце октября.

— Нет, это для меня слишком холодно, — поёжилась бабушка. — Сперва бутерброды с огурцом, вот, пожалуйста, Сара, детка.

— Ветер свищет в верхушках деревьев, — многозначительно продолжал Джонатан.

— Ты о чём? — шёпотом спросила Сара.

— О празднике первого ноября, конечно, — не унимался Джонатан. — Когда ведьмы слетаются на шабаш и летают над деревьями верхом на помеле, и чёрный кот с ними.

Бабушка поставила на стол тарелки и кстати заметила:

— А у наших соседских котов случилась какая-то неприятность. Весь вчерашний день они плясали вокруг моего сарая и мяукали. Слава богу, их отправили погостить на неделю, пока хозяева уехали отдыхать. Сэм, принеси-ка имбирный кекс, пожалуйста!

Сэм пошёл за имбирным кексом и, выходя из кухни, хорошенько лягнул кухонную дверь. Скверно. Скверно, что нет чёрного кота. У настоящей ведьмы должен быть чёрный кот. Полагается. Выходит, зря он в субботу объелся сардинами — целых шесть бутербродов съел, чтобы три припрятать для кота.

При мысли о сардинах у Сэма опять мурашки по спине поползли.

Вернувшись с кексом, Сэм глянул на изгородь у сарая — ну, хоть помело-то цело? Но нет! От помела осталась только охапка веток. Палка лежала на земле, а рядом валялся скрученный обрывок бечёвки — точь-в-точь червяк, спешащий уползти прочь.

Сэм тяжко вздохнул. Что ж, он слишком долго бегал от правды. Теперь он узнает, что такое презрение Джонатана. Не повезло!

— Схожу-ка я сама за чайником, — сказала бабушка. — А то он у меня со странностями — так и норовит из рук выпрыгнуть. А ты, Сэм, угости друзей бутербродами.

И бабушка скрылась в доме.

— Джонатан, — начал Сэм, собравшись с духом и мучительно разглядывая рисунок на тарелке. — Я наврал тебе. Бабушка никакая не ведьма. Так что, пожалуйста, забудь, что я говорил.

Презрительной гримасы Джонатана, вот чего боялся Сэм больше всего.

«Что он задумал?» — недоверчиво глянула на Сэма Сара. Потом увидела бабушку, как та осторожно пересекает лужайку с чайником для заварки и улыбнулась с облегчением.

— Когда холодно и ветрено, я ношу футбольные носки, — сказала бабушка, обращаясь к Джонатану. — А теперь попробуйте-ка, друзья, мои эклеры!

Сара взяла один, надкусила, и с другого конца выскочил крем, светлый, воздушный, словно пена морская.

— Волшебно! — пробормотала она с полным ртом. На кончике её носа красовалась шоколадная глазурь. — Ой! — спохватилась она, сообразив, какое слово только что сказала.

— Легки и воздушны, как феи лесные, — сказала бабушка. — А секрет весь в том, чтобы в духовке было горячо, как в аду.

Может, Джонатан и не согласен был, что эклеры волшебные, но что вкусные — несомненно, а потому съел подряд пять штук.

Бабушка заглянула в чайник для заварки и не спеша налила себе в чашку чая.

— Люблю крепкий напиток, — проговорила она.

В чашке закружился прозрачный, золотисто-коричневый чай, но в обнимку с молоком постепенно стал матовым.

— Джонатан, будь добр, передай мне кристаллики, — попросила бабушка.

— Что? — в изумлении переспросил Джонатан.

— Я имела в виду сахар. Пожалуйста, Джонатан, — терпеливо повторила бабушка.

— Но вы сказали…

— Сахар, мой мальчик, всего лишь сахар, — и бабушка загадочно улыбнулась ему.

Джонатан протянул сахарницу.

Бабушка медленно сыпала сахар в чай. Джонатан глаз с неё не спускал. «Неужели так важно, сколько кристалликов упадёт в чай? Вот чудеса!»

Потом бабушка помешала чай ложечкой в одну сторону три раза и в другую сторону три раза. Джонатан бросил подозрительный взгляд на Сэма, в его душу начало вкрадываться сомнение.

Сэм попытался припомнить, всегда ли бабушка пила чай с такими церемониями, как сейчас.

— А теперь я хочу показать вам чудо! — лукаво сказала бабушка, когда с едой было покончено. — Пошли в палисадник.

— Сегодня ведь понедельник, — с надеждой прошептала Сара.

— Угу, — Джонатан подтолкнул Сэма локтем в бок и усмехнулся.

— Как красиво! — воскликнула Сара. — Ну точно маленький конский каштан.

Она склонилась к изящным продолговатым белым бутонам души́цы критской и понюхала их. Цветы пахли апельсинами и лимонами.