Борис Лобков - Зачем нам чучела?

Потом Сашка предложил оборудовать зал кино, в котором морякам показывали бы новые фильмы и самые интересные футбольные матчи, а детям и мамам — моря и страны, из которых вернулись моряки.

Пройдут три дня, краны уложат в трюмы уголь, корабли поднимут якоря и уйдут в новые рейсы, семьи разъедутся по домам, а у причальных стенок в порту пришвартуются другие корабли; в дом приедут новые семьи, и такой дом никогда не будет пустовать, он будет светиться днём и ночью, потому что очень много кораблей на Чёрном море. Очень много.

Сашка и Котька два месяца каждый день рисовали свой дом. В те дни, когда Котькин класс собирался на очередное занятие по выделыванию чучел, Котька под разными предлогами старался улизнуть от этого скучного дела. Он шёл на Канатную, где строилась новая высотная гостиница, смотрел, как рабочие укладывают балки, и простаивал часами рядом с водопроводчиками, запоминая названия труб, гаек и ключей.

Через два месяца рисунок дома был готов. Теперь можно было со спокойной совестью ждать встречи с папой, если бы не Севка Петрин.

Год назад Севка ещё жил в Одессе и учился в одном классе с Сашкой, а теперь переехал в Ильичёвск, потому что его отца перевели на работу в новый порт.

— Ну как там? — спросил Сашка Севку. — Город строится быстро?

— Не то слово! — сказал Севка. — Идёшь утром — пустое место, вечером возвращаешься — стоит дом, в окнах свет, из трубы — дым!

— Видно, варится обед, — сказал Сашка.

— Ужин, — поправил Севка.

И тут Сашка подумал, что пока придёт папа из рейса, там, в Ильичёвске, могут занять самые лучшие места на берегу и места для их дома не останется.

— Может, и не останется, — сказал Севка, когда мальчики рассказали ему о своём доме. — Давайте ваш дом, я покажу его, кому следует, и напишу вам, как идут дела.

Братья подумали и согласились.

Теперь прошло больше трёх месяцев, а от Севки ни слуху ни духу.

Завтра вечером, когда приедет отец, можно будет со стыда провалиться! И Сашка не вовремя заболел… Если бы он был здоров, то мама взяла бы их с собой в Ильичёвск, а там они бы разыскали даже под землёй этого болтуна Петрина!..

Конечно, было бы здорово поехать в Ильичёвск вдвоём, — думал Котька, сидя на подоконнике, — посмотреть, есть ли место для их дома, а если нет, то найти и застолбить участок, чтобы его не заняли под какой-нибудь склад или магазин головных уборов. Одного Сашку в Ильичёвск пускать нельзя. Он напридумает такое…

Сашка часто болел, ему было скучно, и он начинал выдумывать такие вещи… Может быть, тогда он и научился врать. Иногда такое соврёт, что Котька только ахал. То вдруг расскажет, что видел на рейде авианосец. (Котька тоже шёл в школу мостом, откуда видны крыши домов и весь порт с кораблями, но авианосца не видел.) А то покажет карандаш со следами зубов кобры, а потом оказывается, что это вовсе не змеиные зубы, а дырочки, сделанные маминым пинцетом.

Вот почему послать Сашку в Ильичёвск — это означало бы никакой правды об Ильичёвске не узнать. Нет, тут нужен он, Котька, да он и старше классом, сам рисовал дом, а Сашка только фантазировал и раскрашивал его акварельными красками. Правда, это здорово у него получилось…

Котька посмотрел на лежащего в постели Сашку и, когда мама вышла на кухню, сказал:

— Ну, что будем делать?

Сашка ничего не ответил, а только виновато засопел.

План возник неожиданно. Он приснился Сашке ночью. Сашка растолкал Котьку и тихо, чтобы не услышала мама, зашептал брату, что у него есть мысль: мама утром едет к папе, а Котька едет в Ильичёвск другим путём — на портофлотовском катере вместе с Вовкой Сафоновым. Вовка устроился учеником матроса на пассажирский катер, хотя всем говорил, что матросом, и стал носить джинсы с клёшем и фуражку с золотым «крабом».

— Даже если мама приедет раньше тебя, я что-нибудь придумаю: скажу — вышел пять минут назад.

— А на какие деньги, интересно, я поеду? — спросил рассудительный Котька.

Неделю назад все их сбережения ушли на соревнования по мороженому и газировке.

— Продукты возьмёшь из дома, а портовые катера возят даром, — сказал Сашка.

У Котьки загорелись глаза, но тут же погасли:

— Так что же, я школу пропущу?

— Ага, — сказал Сашка. — Один день.

— Нема дурных, — сказал Котька.

— Не пропустишь! Не пропустишь! — зашептал Сашка брату. — Я пойду вместо тебя.

— Ты же болен!

— Я уже здоров, — сказал Сашка. — Вчера врач разрешил ходить по комнате.

— А если тебя вызовут? — подумав, спросил Котька.

— Я буду отвечать, — сказал Сашка. — Дай мне фонарик и книжки. Я один раз прочту и буду всё знать. Ты же знаешь, я способный.

Что правда — то правда, Сашка был способный человек, а память у него была как промокашка: один раз увидит — запомнит на всю жизнь.

Котька ещё раз всё взвесил в Сашкином плане, потом осторожно вылез из-под одеяла, не зажигая света, достал из шкафа фонарь, из портфеля книгу и дал всё брату. Сашка соорудил из одеяла шатёр, залез внутрь и осветил жёлтым кружком света учебник. Через полчаса Сашка вылез из-под одеяла и сказал, что всё в порядке. Мальчишек из Котькиного класса он знает как облупленных, никто ничего не заметит, потому что Сашу и Котю может различить только мама.

Котька перевёл будильник на полседьмого утра.

План был простым и опасным. Таким простым, что от этого даже невозможно было уснуть.

— Котя, ты спишь? — зашептал Сашка.

— Нет.

— И я не могу… Может быть, начать считать до тысячи?

— Ну и что будет? — спросил Котька.

— Может быть, уснём.

— Я уже досчитал до миллиона, — сказал Котька.

И ещё долго братья лежали в темноте, пока к ним не пришёл сон, ласковый, как облако, с дрожащими звуками, мерцающими звёздами и землёй, на которой вырастал город с такими необыкновенными домами и деревьями, которые могут быть только во сне.

Котька уже не спал, когда мама поцеловала сначала Сашку, а потом его. Котька притворился спящим и, лёжа с закрытыми глазами, слышал, как мама на цыпочках вышла из комнаты, осторожно прикрыла дверь, потом на лестнице застучали её каблучки и хлопнула дверь в подъезде. Только тогда Котька открыл глаза и толкнул брата.

Конечно, трудно после ночных занятий открывать глаза, но Котька крикнул Сашке сначала в одно ухо, потом в другое, и только после этого Сашка подскочил на кровати и начал испуганно озираться по сторонам.

— Ты что, забыл? — спросил Котька брата.