Натаниель Готорн - Книга чудес

Только девушка ничего не сказала, так как она очень часто пугалась без всякого повода. Вот и на этот раз она убежала, от страха уронив и разбив свой кувшин.

– А где же мой маленький друг? – спросил Беллерофонт. – Он никогда не сомневался в существовании Пегаса и любил смотреть в воду источника.

– Я здесь, милый Беллерофонт, – тихо произнес ребенок.

Мальчик целые дни проводил на берегу Пирены, ожидая возвращения Беллерофонта, но, увидев юношу спускающимся с облаков на крылатом коне, он в первую минуту страшно смутился и бросился в кусты. Робкий и застенчивый ребенок боялся, что старик и селянин заметят слезы на его глазах и примутся насмехаться над ним.

– Ты победил! – воскликнул он радостно, подбегая к Беллерофонту, который все еще сидел на Пегасе. – Я знал, что так и будет!

– Да, дорогое дитя, – отвечал Беллерофонт, слезая с крылатого коня. – Но если бы не твоя вера, я бы никогда не дождался Пегаса, не летал над облаками и ни за что не победил ужасную Химеру. Только

благодаря тебе, мой маленький друг, мне удалось сделать все это. Ну, а теперь пора дать Пегасу свободу.

С этими словами он снял с чудесного коня волшебную узду.

– Ты свободен, Пегас! – печально воскликнул юноша. – Будь же так свободен, как и быстр!

Но Пегас положил голову на плечо Беллерофонта и, по-видимому, вовсе не собирался улетать.

– Ну, хорошо, – произнес Беллерофонт, поглаживая воздушного скакуна, – оставайся со мной, если хочешь. А теперь полетим к царю Иобату, надо сообщить ему, что Химеры более не существует.

Обняв мальчика и обещав ему в скором времени вернуться, Беллерофонт вскочил на Пегаса и умчался.

Впоследствии этот мальчик поднимался на воздушном коне гораздо выше Беллерофонта и совершил много более славных подвигов, чем победа его друга над Химерой. Тихий, ласковый и задумчивый, он стал великим поэтом!

Эту легенду о Беллерофонте Юстес Брайт рассказал с таким жаром и воодушевлением, словно сам летал на крылатом коне. За это он был вознагражден в полной мере: по пылающим лицам его слушателей было видно, как сильно они заинтересованы. У всех, кроме Мальвы, разгорелись глаза, а в глазах девочки стояли слезы: она увидела в сказке то, чего не могли видеть младшие дети. Брайт сумел вдохнуть в эту легенду жар, благородную решимость и пылкую отвагу юноши.

– Я прощаю тебя, Мальва, – произнес он, – все твои насмешки надо мной и моими рассказами. Эти слезы с избытком вознаграждают меня за твои прежние колкости.

– Хорошо, мистер Брайт, – отвечала Мальва, вытирая глаза и одаривая студента озорной улыбкой. – Прогулка над облаками, несомненно, возбуждает ваши фантазии. Я бы посоветовала вам никогда не рассказывать сказок, если вы не находитесь на вершине горы.

– Или верхом на Пегасе, – заметил Юстес, смеясь. – Неужели ты не находишь, что я довольно удачно поймал эту удивительную лошадку?

– Это было так похоже на одну из ваших безумных проказ! – хлопая в ладоши, воскликнула Мальва. – Я как сейчас вижу, как вы висите на нем вниз головой на высоте двух миль! Хорошо, что вам до сих пор не доводилось испытывать ваше искусство верховой езды на какой-нибудь дикой лошади, а лишь на таких спокойных, как наши Дэви и старый Хандред.

– Что касается меня, то я не прочь сейчас же сесть на Пегаса, – сказал Юстес. – Верхом на нем я бы быстро объехал окрестности и навестил своих собратьев-писателей. У подошвы Таконика я бы проведал доктора Дьюи [7] Честер Дьюи (1784–1867) – американский ботаник, профессор естествознания. , а в Стокбридже – мистера Джеймса [8] Джордж Пейн Рейнсфорд Джеймс (1799–1860) – английский писатель, автор более 100 исторических романов. , известного всему свету по целой горе написанных им романов и исторических сочинений. Лонгфелло [9] Генри Уодсворт Лонгфелло (1807–1882) – американский поэт, автор «Песни о Гайавате». , я думаю, нет здесь поблизости, иначе крылатый конь непременно заржал бы при виде его. Но зато в Леноксе я нашел бы одного из наших самых знаменитых романистов, Германа Мелвилла [10] Герман Мелвилл (1819–1891) – американский писатель и моряк, автор романа «Моби Дик». , который создал «Белого Кита» в кабинете, из окон которого виднеется гигантская вершина Грэйлока. Еще несколько прыжков моего воздушного коня, и я очутился бы у дверей Холмса [11] Холмс Оливер Уэнделл (1809–1894) – американский писатель, врач. , которого я упоминаю последним, так как в следующую минуту мне, конечно, пришлось бы слезть с Пегаса и уступить место более достойному седоку.

– А не писатель ли и наш ближайший сосед? – спросила Мальва. – Тот молчаливый человек, который живет в старом красном домике по дороге в Тэнглвуд? Помните, мы иногда встречали его с двумя детьми в лесу или около озера? Я от кого-то слышала, что он написал поэму или роман, или учебник арифметики и истории – одним словом, что-то в этом роде.

– Тише, Мальва, тише! – воскликнул Юстес испуганным шепотом, прикладывая палец к губам. – Ни слова об этом человеке, даже здесь, на вершине холма! Я уверен, если бы наша болтовня достигла его ушей и рассердила его, ему достаточно было бы бросить в нас кипу бумаги, чтобы и ты, Мальва, и я, и Барвинок, и Папоротник, и Резеда, и Василек, и Черника, и Клевер, и Подорожник, и Маргаритка, и Астра, и ученый мистер Прингл со своим нелестным отзывом о моих рассказах, и бедная мистрис Прингл – словом, все превратились в дым и вылетели через трубу! Насколько мне известно, наш сосед из красного дома самый безвредный человек для всего остального мира, но я почему-то думаю, что он имеет ужасную власть над всеми нами.

– А не превратится ли вместе с нами в дым Тэнглвуд? – спросил Барвинок, порядком напуганный мыслью о предстоящей гибели. – И что будет с Беном и Мишкой?

– Тэнглвуд останется совершенно таким же, как теперь, – отвечал студент, – только в нем поселится другое семейство. Бен и Мишка тоже останутся и будут весело проводить время, получая кости с обеденного стола и никогда не вспоминая о прошедших днях, когда они жили вместе с нами.

– Что за нелепицу вы несете! – воскликнула Мальва.

Весело болтая, дети стали спускаться с холма и вскоре очутились под сенью леса. Мальва сорвала несколько веток горного лавра, прошлогодняя зелень которого была еще так ярка и свежа, будто ни мороз, ни оттепель не производили над ней своей разрушительной работы. Сплетя венок, девочка заменила им шляпу на голове Юстеса.