Сергей Иванов - Бывший Булка и его дочь
- Название:Бывший Булка и его дочь
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Детская литература
- Год:1979
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Сергей Иванов - Бывший Булка и его дочь краткое содержание
Повесть о современной семье, о трудном периоде в ее жизни (болезнь отца); автор показывает подлинную духовность и чёрствость, эгоизм, умение преодолевать трудности и переделывать себя; в центре повести — шестиклассница и её отец.
Бывший Булка и его дочь - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:

— Лид, ты можешь ненадолго, да?.. Ну, можешь часа на полтора? — Народ на улице Горького, как всегда, валом валил. Надя взяла её под руку. — У твоего папы как дела? Ты, Лид, если можно, передавай ему от меня привет.
«Милая моя Надя! Как просто дружить: Севка, ты, я. А получается — невозможно! Ты сама же видишь… И эти недомолвки раз за разом — про Севку, про Севку. Как будто его на свете не существует. А он-то существует! Только ты не думай, что я тебя предаю под благовидным предлогом. Я тебя, Надь, в том-то и дело, что очень люблю!..» Она оглянулась на свою мысленную речь. «Видишь, как я говорить научилась: стройно, логично. Ты так говоришь, и я так говорю. Надя!» Они уже дошли до Советской площади, до Моссовета. Впереди хорошо было видно огромное низкое блюдо — Манежная площадь, и сразу за ней тот холм, крутой и весь одетый в камень, на котором стоит Кремль. «Надя! Я с тобой буду дружить сколько смогу, и потом, Надь, я тебя никогда не забуду!»
Она повернулась к подруге. Надя, оказывается, уже давно смотрела на неё:
— Лидка, ты меня не слушаешь… Ты меня совсем разлюбила, Лид?
Он выздоравливал, да. Он набирался сил, и притом быстро. Болезнь делает человека беспомощным, похожим на маленького ребёнка. Теперь Бывший Булка как бы снова взрослел.
Он не любил переедать. Сейчас у него был волчий аппетит. Причём не только к обедам-завтракам-ужинам — к солнцу, воздуху, к Маринке и Лидке.
Целыми днями его не покидало ощущение счастья. Бывший Булка хорошо знал это чувство, оно возникало у него в субботу утром, когда ещё всё впереди, когда ещё можно строить бог знает какие планы и знать: времени хватит на любой.
Он давно уже не выходил на улицу и, смотрясь во время бритья в зеркало, понимал, что выглядит неблестяще. Но не боялся этого, чувствовал: в нём нарастает здоровье, как за окном, в природе, всё более нарастала весна.
Приходили Маринка и Лидка. В новой палате Бывший Булка стал чемпионом по посещаемости, ему даже было неловко.
Лидка немножечко как-то присмирела. Теперь в их семейных отношениях снова царствовала Маринка. Стесняясь, но придавая своему голосу всю возможную взрослость, она говорила Лидочке:
— Ступай, у тебя ведь ещё уроки. А я с папой побуду…
И Лида, тоже до ужаса взрослая, вставала через несколько минут, никак внешне себя не выдавая. Только движения её становились более резкими и подчёркнутыми. Она уходила на тонких своих складненьких ножках. И у Бывшего Булки не было сил остановить её. Хотелось побыть с Маринкой наедине. Кто же мог заменить её? Да никто!.. Как и Лиду, конечно.
— Коля… Я, наверное, должна объясниться… — Голос её неожиданно падал, она быстро промокала слезу в уголке глаза — и театрально, и очень естественно, как умела одна только она, Маринка. — Я обязана…
Он отрицательно качал головой. Ему не хотелось ни говорить о том времени, ни вообще помнить его. То время осталось в прошлом, навсегда отчёркнутое резкой полосой операции.
В эти же дни «весенней субботы» произошло у него два расставания. Выписывался Старик, а несколькими днями позже выписался Снегирёв.
После операции Бывший Булка, конечно, виделся с ними, но это уж было не то. Да и как иначе: раньше жили в одной палате, теперь лишь заходили друг к другу. И разговоры получались уже какие-то куцые. Снегирь не откровенничал больше и не бранился налево и направо, Старик в основном помалкивал.
И вдруг он явился сам — без Снегиря, без приглашения. Торопливой, такой несвойственной для него походкой приблизился к Бывшему Булке, протянул руку. Да вспомнил, что правую-то не годится (у Бывшего Булки она всё ещё была прибинтована к телу). Протянул левую — выходило неестественно. Ах ты господи!.. Схватил своей правой левую Булкину:
— Меня выписывают, Николай Петрович! Говорят, здоров!
Тут и Булка начал трясти его руку.
— Вы подумайте, дорогой мой, я второй раз здесь, а ножа близко не видел — всё на лекарствах! Доктор говорит: «Теперь до ста лет доживёте!» А я, извините, совсем умирать не собираюсь! — И, застеснявшись, рассмеялся…
После, на осмотре, Бывший Булка сказал Павлу, что вот, мол, о ком диссертацию-то писать.
— В цирке — да, можно его показывать! — резко ответил Павел. — А в диссертации — не поверят.
— Так чего не поверят! Факт!
— Скажут: значит, не злокачественная… Да-с… — Он нахмурился. — А ведь секрет прост. У этого деда исключительная сила духа. Вам бы, молодым, поучиться!
Так говорил он, хотя сам вряд ли был старше Бывшего Булки.
А ещё через два дня пришёл прощаться Снегирь. Он был уже в нормальном человеческом платье и оттого не походил на самого себя.
— Выписываюсь по собственному желанию. Так что будь здоров, дорогуша!
— И ты будь здоров, Снегирь.
— Нет, я здоров уж не буду! — Он покачал головой. — Всё болит, Коля!.. Жру лекарства утоляющие, а то бы орал… Лечили от почки, а теперь болит грудь. Понял, куда метастазы дал?.. В общем, выписываюсь, не буду Павлу статистику портить.
— Слушай, — сказал Бывший Булка ровным голосом, — ну, если побаливает, куда спешить-то. Вон Старик наш, смотри: съел свои пять килограммов таблеток…
— Ладно, кончай! — Снегирёв вяло махнул рукой. — Я пришёл к тебе попрощаться, так что нечего мне тут… Телефон мне дай. На похороны тебя позовут. Приедешь?
— Кончай болтать, комментатор! — Бывший Булка записал в снегирёвской книжечке свой телефон. — А ты мне?
— Не понадобится! — ответил Снегирёв.
…Через три недели после того, как он выписался, незнакомый мужской голос сообщил ему по телефону, что скончался Дмитрий Борисович Снегирёв. И если он желает принять участие в похоронах, то ему следует приехать туда-то и туда-то в такое-то время.
Снегирь лежал страшно пожелтевший, восковой. Невероятным казалось, чтобы человек так изменился за месяц. Или его так изменила сама смерть…
Весь гроб убран был цветами, но в комнате сильно пахло формалином. Бывший Булка, который после операции не переносил такие запахи, остался в коридорчике. Из другой комнаты вышла мама Снегирёва. Бывший Булка молча поклонился ей. Она не ответила. Она была в чёрном платье и с чёрным лицом. Никогда он не думал, что может быть такое чёрное лицо.
И ещё он увидел там Аню, ту красивую девушку, которая приходила к Снегирю — даже чаще, чем мать. По лицу её без конца текли слёзы. Она словно к ним привыкла, как привыкаешь к дождю, что зарядил с утра. И так же смахивала их со щёк, словно это капли дождя.
В коридоре тихо переговаривались двое мужчин.
— Говорят, он рукопись оставил?
— Рукопись! Пустоту он оставил. И слёзы он оставил.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: