Ольга Заровнятных - Рецепт идеального лета

Оглядываясь в поисках Наташки, я вновь и вновь твердила себе, что никак не могу понять, что такого она нашла в этом Костике. Но стоило мне так подумать, как я вспоминала его белесые ресницы, длинные, как у девчонки, его насмешливый взгляд, его тонкие, в усмешке изогнутые губы и горячее дыхание… Я тут же пыталась стереть это из головы и думать о том, что он нескладный, худющий, как жердь, у него длинные руки… от которых идет тепло.

Так, нервно озираясь и то и дело встряхивая головой, словно у меня был нервный тик, я обошла рощу вдоль и поперек, но Наташку нигде не обнаружила. Я огляделась, недоумевая, куда скрылась Наташка. Ведь не могла же она двинуться дальше и пойти в аллею грецких орехов. Или, что уж совсем нелепо, пойти еще дальше, на арбузное поле. Дальше арбузного поля мои мысли не простирались, я попросту не знала, что находится за ним. Я бы охотно продолжила фантазировать… но тут за одним из сливовых деревьев, мимо которого я уже прошла, мелькнуло красное пятнышко.

– Наташа! – негромко позвала я.

Наташка не откликнулась, продолжая скрываться за деревом. Может, она даже не знала, что я ее уже заметила. Тогда я двинулась по направлению к месту ее убежища. Меня не покидала мысль, что меня вынуждают играть в прятки. К слову, в детстве я эту игру не любила. В частности, из-за того, что кто-то, прокравшись за спиной водящего, мог «застукаться» не только за себя, но и за кого-то из своих прячущихся друзей, что было в корне несправедливо.

Так что я, словно параноик, приближаясь к Наташке, в то же время оглядывалась, будто кто-то мог внезапно возникнуть за моей спиной. Учитывая вездесущность Костика, его способность внезапно появляться, когда его совсем не ждешь, я ожидала увидеть именно его. Теоретически, он, конечно, мог обежать рощу по периметру и подкрасться ко мне со спины… Другой вопрос – зачем ему это было нужно. Впрочем, учитывая его склонность к розыгрышам, я предполагала, что он мог подкрасться ко мне из чистого озорства.

– Наташка, – повторила я настойчивее, когда до дерева оставалось всего метра полтора.

Снова в ответ мне была тишина. Мягко шелестела листьями сливовая роща, словно шепотом пыталась подсказать мне ответы на мучившие меня вопросы. Так вышедшему к доске двоечнику подсказывают с мест его одноклассники, но так, что подсказок не разберешь. И незадачливый ученик схватывает новую двойку, отчасти благодаря своим отзывчивым друзьям, а учительница в который раз провожает его недовольным, но и насмешливым в то же время взглядом.

– Наташа! – уже с явным недовольством рявкнула я и заглянула за дерево, за которым она скрывалась.

Наташка сидела, прислонившись спиной к дереву. Низко опустив голову, так что челка падала на глаза, она смотрела, казалось, в одну точку. Может, следила за каким-то нерасторопным жучком на земле… Я присела рядом с ней, попытавшись проследить ее взгляд, однако ничего интересного на земле перед ней не обнаружила. Была, правда, группа муравьев, снующих по своим муравьиным делам, но они суетились чуть в стороне от траектории Наташкиного взгляда.

Ничего не понимая, я чуть наклонилась, вытянула шею и сбоку взглянула ей в лицо. Со стороны, наверное, это выглядело довольно смешно. Думаю, в тот момент я была похожа на курицу, высматривающую червячка. Хотя на самом деле ничего смешного в увиденном я не заметила. Наоборот, Наташка долго плакала, судя по припухшим векам и разводам на лице. Да-да, именно разводам. Но не туши, а обычной пыли. Ну или что там так и липнет летом к рукам… В общем, Наташка, словно маленькая девочка, плакала и размазывала слезы по лицу рукой.

То есть плакала до того, как я к ней подошла. Сейчас ее глаза уже были сухими, но вот беда – она снова замкнулась в себе, как и после того ночного свидания, когда Костик бесподобно сыграл роль пришельца, до смерти ее перепугав. Даже когда я повторно позвала ее, сидя с ней бок о бок, она не откликнулась, бровью не повела и вообще делала вид, что меня не замечает. Хотя, может, и вправду не замечала?..

– Наташ… – я прикоснулась к ее плечу, как прикасаются к спящему человеку, чтобы его разбудить. – Наташа!..

Никакой реакции. Но я-то знала, что она меня слышит. Не могла не слышать. Поэтому я решила высказать свою идею. Как говорится, наше дело предложить.

– Я не знаю, что происходит между тобой и Костиком, – смело начала я, чувствуя, как при имени «Костик» у меня вспыхнули щеки, но Наташка же этого не видела, значит, ни в чем уличить меня не смогла бы, так что я продолжила без заминки: – Да это и неважно! Главное, что он совершил очень плохой поступок. И по отношению к тебе, и по отношению ко всем нам. Но больше всего по отношению к тебе. Я считаю, что за такие выходки нужно наказывать, строго и беспощадно!.. – И вот тут я запнулась, потому что почувствовала весь пафос произнесенной речи. Наташка по-прежнему не реагировала на мои слова, но и за это спасибо, другая на ее месте расхохоталась бы… да я бы сама, возможно, фыркнула, настолько неуместным величием были наполнены все эти фразы. Тогда я сменила тактику, вновь прикоснувшись к Наташкиному плечу и произнося слова мягко, доверительно: – Наташ, он ведь и вправду сильно тебя напугал… всех нас напугал. Давай тоже его испугаем, а? Ну хотя бы чуть-чуть, чтобы он почувствовал, каково это. Ну хотя бы просто попробуем испугать, а? Он, конечно, смелый и все такое… Но ведь и мы не лыком шиты! – Последнее предложение я произнесла с восклицанием, призванным поднять героическую мощь нашего девчачьего духа, и мне это в какой-то мере удалось: Наташка хмыкнула, что я посчитала пусть маленькой, но победой.

На минуты воцарилось молчание, запас моих призывающих к действию аргументов иссяк, и я судорожно соображала, что бы еще такое-этакое брякнуть, чтобы вызвать у Наташки реакцию, которая выведет ее из апатии. Какие слова она жаждет услышать? Да и жаждет ли? Может, я вообще тут лишняя и Наташка только и ждет, когда я, наконец, уберусь от нее подальше. Я решила сделать последнюю попытку, исходя из убеждения, что попытка не пытка.

– У меня есть план, – таинственно, вполголоса сказала я. – Ты, как обычно, позовешь его на свидание в рощу, а я вдруг выскочу из-за дерева и испугаю его!

– Я не буду звать его на свидание, – твердо ответила Наташка и подняла, наконец, на меня свой взгляд, горевший такой ненавистью, что мне стало неуютно и я потупилась, словно предложила ей что-то неприличное. – Никогда в жизни я больше не буду звать его на свидание. И ходить на свидания тоже не буду, даже если кто-то другой позовет.

– Ну вот… – огорченно протянула я. – С Леной он после вчерашнего не пойдет, сразу поймет, что подстава… И кого к нему теперь подослать?

– Твой план – ты и иди, – злобно усмехнулась Наташка.