Лора Уайлдер Инглз - У Серебряного озера

Чистая дорога, проложенная в траве папиным фургоном, кончилась, и началась другая, пыльная. Она шла мимо маленького домика, затем мимо лавки. У лавки было крыльцо со ступеньками.

За лавкой была кузница. Она стояла в стороне от дороги, и перед ней была голая площадка. Внутри дюжий мужчина в кожаном фартуке раздувал — пафф! пафф! — кузнечными мехами красные угли. Он вынул щипцами из углей раскаленный кусок железа и ударил по нему большим молотком — бах! Множество искринок вылетело на улицу.

За площадкой, что была перед кузницей, спиной к дороге стоял еще один дом; за ним другая дорога, широкая и пыльная, пересекала ту, по которой они пришли. Мэри и Лора остановились. Напротив стояли еще две лавки. До них доносился гомон ребячьих голосов. Тут папина дорога кончалась.

— Пошли, — сказала Мэри. Но сама она не тронулась с места. — Там, где ребята галдят, это школа. Папа сказал, что так мы ее и найдем.

Лоре захотелось повернуться и бежать назад до самого дома.

Они с Мэри медленно вышли на пыльную дорогу и побрели туда, откуда доносились голоса. Они прошли между двумя лавками, потом мимо сложенных грудами досок. Должно быть, это была та лесопилка, где папа брал доски для их нового дома.

Тут они увидели школу.

Она стояла прямо в прерии, и от пыльной дороги к ней вела длинная тропинка. Перед школой они увидели мальчиков и девочек.

Лора направилась по тропинке прямо к ним; Мэри шла за ней. Все девочки и мальчики замолчали. Они стояли и смотрели, а Лора подходила к ним все ближе и ближе и вдруг, сама того не желая, крикнула, размахивая ведерком:

— Вы галдите, будто стая куропаток!

Они очень удивились, но еще больше удивилась сама Лора. А еще ей стало очень стыдно. Мэри только ахнула:

— Лора!

Тогда огненно-рыжий веснушчатый мальчик завопил:

— Бекасы! Бекасы! Сами вы бекасы длинноногие!

Лоре захотелось присесть, чтобы спрятать ноги под юбкой. Их с Мэри платья были гораздо короче, чем у городских девочек. Еще до того, как они приехали на Тенистый Ручей, мама говорила, что они вот-вот вырастут из своих платьев. А их босые ноги и впрямь казались длинными и тощими, как у бекасов.

Все мальчики стали показывать на них пальцами и вопить:

— Бекасы! Бекасы!

— А ну, замолчите! Хватит шуметь! — сказала рыжеволосая девочка. — Молчи, Сэнди! — велела она рыжему мальчику, и тот послушался. А девочка подошла к Лоре и сказала: — Меня зовут Кристи Кеннеди, а этот несносный мальчишка — мой брат Сэнди, но он совсем не злой. А тебя как зовут?

Ее рыжие косы были заплетены так туго, что торчали палками. Глаза у нее были темно-синие, почти черные, а на круглых щеках — веснушки. Капор висел у нее за спиной.

— Это твоя сестра? — спросила она. — Вон мои сестры. Старшая — Нэтти, а черноволосая — это Кэсси, а еще есть Дональд и Сэнди. А у тебя сколько братьев и сестер?

— Две, — сказала Лора. — Это — Мэри. И Кэрри, но она еще маленькая. У нее тоже золотые кудри. И у нас есть бульдог, его зовут Джек. Мы живем на Тенистом Ручье. А вы где живете?

— У твоего папы две гнедые лошади с черными хвостами и гривами? — спросила Кристи.

— Да, — сказала Лора. — Это Сэм и Дэвид, рождественские лошади.

— Он ездит мимо нашего дома, значит, вы тоже мимо него шли, — сказала Кристи. — Это не доходя лавки Бидлов и почты, по дороге к кузнице. Мисс Эва Бидл — наша учительница. А это Нелли Олсон.

Нелли Олсон была очень красивая девочка. Волосы у нее были светлые и висели длинными локонами. На ней было платье из белого батиста в мелкий голубой цветочек, а в волосах — два больших голубых банта. И на ногах — башмачки.

Она посмотрела на Лору, потом на Мэри и сказала, наморщив нос:

— Фи! Деревенские девочки!

Больше никто ничего не успел сказать, потому что зазвенел колокольчик. Его держала в руке молодая леди, которая появилась в дверях школы. Все мальчики и девочки заспешили внутрь, и она вошла вслед за ними.

Это была очень красивая молодая леди. Ее каштановые волосы спереди были завиты, а на затылке уложены толстыми косами. У нее были карие глаза, приятное лицо и добрая улыбка.

Она положила Лоре на плечо руку и сказала:

— Ты у нас новенькая?

— Да, мэм, — ответила Лора.

— А это твоя сестра? — спросила учительница и улыбнулась Мэри.

— Да, мэм, — сказала Мэри.

— Тогда пойдемте со мной, — сказала учительница. — Я запишу ваши имена к себе в книгу.

Вместе с ней они прошли через всю школу и поднялись на помост. Стены и пол в школе были из свежих досок. Половину комнаты занимали поставленные рядами длинные скамьи. У каждой была спинка, а к ней приделаны две полки — так, что они нависали над стоящей позади скамьей. Только перед первой скамьей таких полок не было, а на самой задней не было спинки.

С одной и с другой стороны комнаты было по окну со стеклами. Так же как дверь, они оставались открытыми, и в комнате свободно гулял ветер. Сюда доносился шорох травы, все звуки и запахи бескрайней прерии.

Все это Лора заметила, стоя рядом с Мэри возле учительского стола, пока они говорили учительнице, как их зовут и сколько им лет. Она не вертела головой, а незаметно оглядывала все кругом.

На скамейке подле двери стояло ведро с водой, а в углу — покупная метла. Позади учительского стола стена была выкрашена черной краской, и под ней — узкая полочка с желобком, где лежали какие-то белые брусочки. Там же стояла деревянная колода, обитая овечьей шкурой. Лора гадала, что это такое.

Мэри показала учительнице, как она читает и пишет. А Лора только посмотрела на мамины книги и помотала головой. Она не умела читать, и даже знала не все буквы.

— Что ж, Лора, тебе придется начать с самого начала, — сказала учительница. — А Мэри пойдет дальше. Есть у вас грифельная доска?

Грифельной доски у них не было.

— Я одолжу вам свою, — сказала учительница. — Без грифельной доски вы не сможете учиться писать.

Она приподняла крышку своего стола и достала оттуда грифельную доску. Стол был как ящик без одной боковой стенки — чтобы она не мешала коленям учительницы. Верх откидывался на петлях, как крышка, а внутри учительница хранила всякие вещи. Там были ее книги и линейка.

Лора еще не знала, что линейкой наказывают провинившихся учеников — тех, кто шепчется и ерзает. Им учительница велела подойти к своему столу и протянуть руку, а потом больно била их по руке линейкой.

Но Лора и Мэри никогда не шептались в школе и старались сидеть смирно. Они сидели рядышком на скамье и учили каждая свой урок. Мэри могла поставить ноги на пол, а у Лоры ноги до пола не доставали. Перед ними на деревянной полке лежала книга. Лора занималась по первым ее страницам, а Мэри учила эту же книгу дальше. Промежуточные страницы они держали стоймя.