Лора Уайлдер Инглз - У Серебряного озера

Лора улеглась в постель. Среди ночи она проснулась и увидела через отверстие над лестницей, что внизу горит свет. Она вылезла из постели и, опустившись на колени, заглянула вниз.

Мама сидела одна в своей качалке. Она сидела совершенно неподвижно, опустив голову и сложив на коленях руки, но глаза ее были открыты. Горящая лампа сияла в окне.

Лора долго глядела вниз. Мама не шевелилась. Лампа продолжала гореть. На улице ураган носился за кем-то с воем и гиканьем, а кто-то с воплями от него удирал. Наконец Лора тихонько забралась в постель и лежала там, дрожа от холода.

На следующее утро мама разбудила Лору поздно. Ураган еще больше рассвирепел. Окна покрылись игольчатым инеем, и, хотя все щели в доме были плотно заделаны, на полу и на одеялах лежала похожая на сахар снежная крупа. Наверху был такой холод, что Лора, схватив свою одежду, поскорее спустилась вниз, чтобы одеться у печки.

Мэри была уже одета, она застегивала Кэрри пуговицы на платье. На столе их ждал завтрак: горячая кукурузная каша с молоком и свежеиспеченный хлеб с маслом. Дневной свет был тускло-белым. Все стекла были покрыты толстым слоем инея.

Мама, одолевая дрожь, наклонилась над печкой.

— Делать нечего, — сказала она, — надо идти к скотине.

Она надела папины сапоги и куртку, закуталась в большую шаль. Лоре и Мэри она сказала, что на этот раз будет отсутствовать дольше, потому что надо напоить скотину.

Когда она ушла, Мэри испуганно притихла. Но Лора не могла сидеть спокойно.

— Пошевеливайся, — сказала она Мэри, — у нас много работы.

Они вымыли и вытерли тарелки. Стряхнули снег с одеял и убрали свою постель. После этого они отогрелись у печки, а потом начистили ее до блеска. Пока Мэри чистила ящик для дров, Лора подмела пол.

Мама все не возвращалась. Тогда Лора взяла тряпку и вытерла подоконник, скамьи и мамину качалку. Взобравшись на скамью, она очень осторожно вытерла часы и полочку, на которой они стояли. Только красивую фарфоровую пастушку на резной полочке она вытирать не стала. Мама никому не разрешала до нее дотрагиваться.

Пока Лора вытирала пыль, Мэри причесала Кэрри, постелила на стол скатерть в красную клетку и достала книги и грифельную доску.

Наконец в пристройку с воем ворвался ветер и появилась мама в снежном облаке.

Шаль и юбки у нее обледенели. Ей пришлось доставать воду из колодца, чтобы напоить лошадей, Пеструшку и теленка. Ветер выплеснул воду прямо на нее, и промокшая одежда замерзла. Ей так и не удалось принести в хлев достаточно воды, зато под обледеневшей шалью уцелело почти все молоко.

Немного передохнув, она собралась идти за дровами. Мэри и Лора стали упрашивать ее, чтобы она позволила им принести дрова, но мама сказала:

— Нет, вам это еще не под силу. Вы не знаете, какой там ураган. Дрова принесу я, а вы открывайте мне дверь.

Она доверху наполнила ящик и обложила его кругом дровами, а они открывали и закрывали за ней дверь. Потом она присела отдохнуть, а они вытерли лужи на полу, в которые превратился оттаявший снег.

— Вы у меня молодцы, — сказала мама. Она оглядела весь дом и похвалила их за то, что они так славно поработали, пока ее не было. — А теперь, — сказала она, — можете садиться за уроки.

Лора и Мэри склонились над своими книгами. Лора смотрела прямо на раскрытую страницу, но учить урок она не могла. Она слышала завывания урагана, а в воздухе — чьи-то вопли и стоны, слышала, как хлещет по окнам снег, и старалась не думать о папе. Вдруг слова перед нею расплылись, и на страницу упала капля.

— Ей стало очень стыдно. Даже Кэрри было бы стыдно сейчас заплакать, а ведь Лоре уже исполнилось восемь лет. Она покосилась на Мэри, чтобы убедиться, что та ничего не заметила. Мэри так крепко зажмурила глаза, что все лицо сморщилось, и рот у нее кривился.

— Пожалуй, девочки, вам не стоит сегодня учиться, — сказала мама. — Что если мы целый день просто будем играть? Во что бы вы хотели поиграть? Может быть, в «бедного котенка»?

— Да, да, — ответили они.

Лора встала в одном углу, Мэри в другом, а Кэрри в третьем. Четвертый угол занимала печь. Мама встала на середину комнаты и крикнула:

— Бедному котенку некуда деться!

Тут все выбежали из своих углов, и каждый старался занять чужой угол. Мама проворно заняла Мэрин, и Мэри осталась без угла и стала бедным котенком. Потом Лора упала, споткнувшись о Джека, и водить пришлось ей. Кэрри вначале просто носилась из угла в угол и смеялась, но скоро и она научилась играть.

Так они бегали, кричали, хохотали, пока совсем не запыхались. Тогда они присели отдохнуть, а мама сказала:

— Принесите-ка мне грифельную доску, и я нарисую вам одну историю.

— А разве историю надо рисовать? — спросила Лора, кладя доску маме на колени.

— Сейчас увидишь, — ответила мама и начала рассказывать:

— Птичка! Это птичка! — завопила Кэрри. Она хлопала в ладоши и смеялась, пока не свалилась со своей скамеечки. Лора и Мэри тоже смеялись и упрашивали маму:

— Мама, расскажи еще историю! Ну пожалуйста!

— Ну что ж, — сказала мама и начала: «Вот дом, который построил Джек...»

Когда она закончила эту историю, грифельная доска с обеих сторон была покрыта рисунками. Она дала ее Лоре и Мэри, чтобы они читали и смотрели на рисунки сколько захотят, а потом спросила:

— Мэри, ты можешь рассказать эту историю?

— Да, — ответила Мэри.

Тогда мама все стерла и дала Мэри чистую доску.

— Запиши ее тут, — сказала она. — А вам, Лора и Кэрри, я сейчас кое-что покажу.

Она дала свой наперсток Лоре, Мэрин наперсток — Кэрри и показала, как прижимать наперсток к замерзшему стеклу, чтобы на нем. Получались ровные кружочки. Так можно было рисовать на окне целые картины.

Лора нарисовала рождественскую елку. Потом нарисовала летящих птиц. Еще она нарисовала бревенчатый дом с трубой, из которой шел дым. Она нарисовала даже толстяка и толстушку. А Кэрри просто делала на стекле кружочки.

Когда Лора кончила разрисовывать свое окно, а Мэри подняла глаза от грифельной доски, в комнате были сумерки. Мама улыбнулась им.

— Мы так увлеклись, что совсем забыли про обед, — сказала она. — Так давайте поужинаем.

— Разве ты сначала не пойдешь к скотине? — спросила Лора.

— Сегодня уже не пойду, — сказала мама. — Утром я ее поздно кормила и дала побольше, чтобы хватило до завтра. Может, ураган хоть немного стихнет.

Вдруг Лоре и Мэри стало очень грустно. Кэрри захныкала:

— Хочу к папе!

— Замолчи, Кэрри, — сказала мама.

И Кэрри притихла.

— Мы не должны бояться за папу, — твердо сказала мама. Она зажгла лампу, но не поставила ее к окну. — Давайте ужинать, — повторила она. — А потом мы все ляжем спать.