Мария Чепурина - Каникулы для двоих. Большая книга романов о любви для девочек

– Я сегодня позвонил, – сказал Никита.

– Очень вовремя! Даже ногами пришел! А до этого тебя было не вытащить из дому! Все, что ты мог мне предложить, – это сидение в душной мастерской и выслушивание твоего нытья!

– Но ведь у меня было задание! Я должен был работать!

– Ну, если ты так занят, – ответила я, сбавив тон, – то, может, тебе вовсе и не надо никакой девушки? У тебя же нет на нее времени.

– И что, мне навсегда остаться одному?

– Ну, это как сам решишь. Ведь есть, наверное, люди, которые посвящают себя одному искусству. Или науке. Или чему-то еще.

– Но я не хочу так!

– Тогда подожди до того момента, когда сможешь полноценно совмещать искусство и девушку. И… когда повзрослеешь. Мне кажется, ты еще маленький.

– Неправда! – захныкал Никита. – Не маленький я! Я хочу быть с тобой не когда-то, а прямо сейчас!

– Сожалею, но я с тобой – нет.

Рыбкин опустил глаза и издал несколько громких, жалобных вздохов. Казалось, он близок к тому, чтобы расплакаться.

– Дать тебе воды? – спросила я.

– Лучше чаю… и бутербродик… с колбаской…

Никита был похож на грустного зверька, с которым мало того, что не играют, но еще и покормить забыли. Ладно, расставание расставанием, а угостить гостя надо. Я пошла на кухню, набрала там всякой всячины, налила чаю.

Мы с Никитой просидели еще с полчаса. Сперва он объяснялся мне в любви, затем оправдывался, потом стал критиковать Диму. Эту последнюю тему я сразу же пресекла. Разговор перешел на какие-то посторонние предметы: я поняла, что Никите по делу сказать больше нечего. В конце мне стало скучно, и я тонко намекнула, что пора бы уходить. Никита понял. На какой-то миг мне показалось, что, покидая мою квартиру, он выглядит уже не таким несчастным и жалким, как по приходе. Я сочла, что это добрый знак, и попрощалась, ни о чем не беспокоясь.

Вернувшись в свою комнату, я заметила, что Никита забыл носовой платок – такой старенький, синенький, в клеточку. Странно, а мне-то казалось, что все перешли на бумажные…

Настал вечер, а Дима, несмотря на вчерашнее обещание, не звонил. Впрочем, я была слишком воодушевлена нашим обретением друг друга, чтобы на него злиться. Ну мало ли, занят. А может, он любит звонить перед сном… Проверять не хотелось. Хотелось поговорить. К тому же погода уже улучшилась, и мне пришло в голову пригласить своего нового кавалера на прогулку. Звонить первой мне было не привыкать… В общем, Димин номер я набрала без смущения и с самыми лучшими ожиданиями.

Но они не оправдались.

– Але, – ответил парень неприветливо.

– Привет! Это я. Как дела?

– Тебя интересуют мои дела? – язвительно сказал Дима. – Как интересно! С чего это вдруг?

– Ты что, Дим? Я хотела позвать тебя погулять…

– Ну спасибо! Я, пожалуй, обойдусь. С кем-нибудь другим иди гуляй!

– Но…

Дима бросил трубку.

Что случилось? У меня дежавю?

Неужто снова Ларченко постаралась? Но ведь Дима обещал не верить ей!

Или просто я ошиблась? Променяла любящего парня на того, который изначально хотел только посмеяться надо мной?..

На следующий день я проснулась разбитой, усталой и равнодушной ко всему. События последних двух недель меня совершенно измотали. Я потеряла подругу, потеряла одного парня, потеряла второго… И мне больше не хотелось ни разбираться в причинах, ни бегать за кем-то, ни умолять, ни пытаться мириться. Я устала. И отчаялась. Какой смысл во всей этой тараканьей возне?! Если бы у меня была настоящая любовь, настоящая дружба хоть с кем-нибудь, этого не случилось бы. Крепкие отношения не рвутся так просто. Видимо, у меня просто не было ничего настоящего. Я пребывала в иллюзии, что не одна. А теперь утратила ее…

Сначала я хотела вообще не выходить никуда из дома и провести день за компьютерными играми и чтением, однако ближе к вечеру оба эти занятия мне опротивели: вместо того чтобы отвлекать от печальных мыслей, они только больше подчеркивали мое одиночество. Ко всему прочему, бабушка, которой совсем недавно не нравилось, что я слишком много гуляю, принялась ворчать, что я «запечный таракан» и «скоро ослепну с этим компутером».

В общем, я решила прогуляться. Как всегда, прошлась по магазинам, ничего не покупая и глазея на товары, которые могли бы быть мне нужны при каком-либо фантастическом допущении. Сама не поняла, как оказалась возле своей бывшей школы, документы из которой забрала в этом июне. Было приятно прийти сюда просто так, а не по обязанности; прийти, никого уже не боясь и не от кого не завися. На площадке возле школы малышня гоняла мяч. Из самого здания доносились звуки дрели и молотка. Стоило приоткрыть входную дверь, как в нос ударил запах краски. Надо же, ремонт! В кои-то веки! Но мне его плодами уже не наслаждаться…

Дальше я решила отправиться к своей нынешней школе – седьмому лицею – и повторила путь, которым несколько месяцев назад бегали ежедневно мои влюбленные одноклассницы. Вспомнив, как они охотились за Костей, как мечтали встретить его у ворот «Семерки», я даже улыбнулась – впервые за день…

…А минут через пять во второй раз! Это произошло сразу после того, как я закрыла открывшийся от удивления рот и начала верить своим глазам. Соболевский! Я только что о нем думала, но никак не ожидала тут встретить!

На моих глазах мой лучший друг вышел из здания и преодолел пост охраны.

– Костя!

– Лена! Привет!

– Ты вернулся! Давно? Почему я об этом не знала?

– Да только сегодня. И как же не знала? Ведь я говорил, что вернусь уже скоро. С билетами была какая-то ерунда, так что точную дату я и сам до последнего не знал. А потом подумал: ну и ладно, сюрприз будет!

– Да уж, сюрприз получился! А Яна?..

– Она пока тоже не знает. Тут надо было в лицей забежать, кое-что прояснить, а теперь сразу к ней. Пойдем вместе?

– Не знаю…

– Чего тут не знать? Ты ж не занята? Просто гуляешь?

– Гуляю…

– Ну вот, прогуляемся вместе! Как раз пообщаемся по дороге!

Я не хотела встречаться с Яной и не хотела, чтобы Костя знал, что мы так и не помирились. Но что было делать? В конце концов неприязнь к Ларченко отошла на задний план. Я так соскучилась по Соболевскому, так давно не общалась с ним! А может быть, он нас помирит? А может быть, Яна забыла о Диме и поняла, что ей нужен лишь Костя?

Короче, мы вместе отправились к Ларченко – прямо домой.

– А Яночки нету, – сказала нам ее мама. – Не знаю, когда вернется.

– А где она?

– Сказала, в «Шоколадушке» с подружками, – беспечно отозвалась Ларченко-старшая.

У меня опять возникло дежавю – ощущение, будто я хожу по кругу, состоящему из одних и тех же событий.

– «Шоколадушка»… Я не был там ни разу, – сказал Костя. – Я ее, наверно, не найду.