Сергей Иванов - В бесконечном лесу и другие истории о 6-м «В»

Тогда мы решили: давайте хоть напишем фразу, что, мол, общеизвестно, товарищи, списывать очень плохо. Но потом подумали: зачем же писать её, раз она и так общеизвестна?

И вообще эта история совсем о другом. О чём? Да о том хотя бы, что если человек серьёзен, если умеет быть добрым не только к себе, он многого может достичь.

Вот это хорошо бы всем нам, как говорится, взять на вооружение: «Быть добрым не только к себе». И не из-за того даже, что так можно многого добиться, а просто…

— Смотри, какой билетик, да? Семь-три-два, ноль-четыре-восемь!

— Ну и что?

— «Что»! Ты сперва найди такой, а потом говори «что»!

Все цифры разные, а он всё равно счастливый.

— А-а…

— Вот именно! И притом я совершенно не подгадывала. А то знаешь, как некоторые: специально не берут, не берут — рискуют вплоть до контролёра, лишь бы счастливый попался. А это же неправильно…

— Это вообще всё ерунда!

— Не обязательно ерунда. Полозовой даже один мальчишка говорил, он в математической школе учится. Знаешь, которая на Петра Болотникова… Что если попадётся такой счастливый билет, то это редчайшее событие, потому что…

— Да нет! Ты же сама всё неправильно делаешь, понятно? Надо… смотри: когда тебе такой билетик попадётся, сразу же, до первой остановки, загадать желание, так? Потом: или же его сразу съесть, или же разорвать на мелкие части и тоже съесть.

— До первой остановки?

— До первой, конечно, лучше!

— А чего ж! У меня этот билет пропал, значит?

— Ну ты сама посуди, Нель! Если б так бы всё было просто, тогда бы знаешь сколько счастья появилось!

— Ну и хорошо!

— Хорошо или плохо, но так же не бывает, правда?.. А потом, ещё неизвестно. Может, не так и хорошо. Когда тебе слишком уж всегда везёт, тоже надоедает. Тебе выпало чего-нибудь хорошее, а ты: «Да ну его! Опять это счастье!»

Ни черта подобного! Я имею на это полное право! И ребята будут за меня, а не за эту рыбу! Подумаешь, какой авторитет — отличница. Перед учителями она, может, и авторитет, а перед ребятами я авторитет. У меня дело в руках. Мне самому интересно, и всем интересно. А не то что с этой рыбой.

Видите ли, Люда Коровина «считает, что…». Считальщица какая! Да ничего она не может считать! Ей лишь бы поменьше делать, лишь бы каким-нибудь формализмом заниматься для отвода глаз.

Сборы — это же удавиться можно от скуки. Сама — Коровина, и сборы коровьи: жуём, жуём одно и то же… А чего ж? На честность так на честность. Всё скажу!

Нет, погоди! Если я так начну говорить, то сразу будет казаться, что я Коровину хочу переизбрать, а себя на её место… А я хочу себя на её место? Ничего я не хочу и не собираюсь даже! Если, конечно, меня сами ребята выберут, тогда другое дело! Надо так и начать: только не думайте, что я хочу, чтоб Коровину переизбрали из-за меня! Раз выбрали, значит, доверяете! И разговор окончен.

Нет, если я так скажу, то сразу станет понятно, что я именно хочу, чтоб меня назначили. И специально для этого всё дело затеял… Вот ёлы-палы! Я же не для того! А чтоб у нас следопытская работа лучше велась.

«Ребятам неинтересно этим заниматься!»

Не ври!

Ребятам интересно этим заниматься! А вот тебе не интересно. Потому что тридцатилетие Победы прошло. Никто больше тебе галочку за это не поставит.

Рыба хитрая!

Ладно, сегодня ты у меня получишь. Сбор существует для того, чтобы отстаивать свои взгляды, а не для того, чтобы под партой в морской бой играть.

Сегодня классный час, по меткому выражению Князя Шуйского, не предвещал ни космических пришельцев, ни цунами, ни раздачи волшебных палочек. То есть, в переводе на общечеловеческий, это значило, что сегодня ругать сильно не будут и хвалить сильно не будут — не за что. И особенно интересного ничего не предвидится.

Тамара Густавовна расскажет, как у них дела с успеваемостью и «поведяемостью» (тоже княжеское словечко). Наверно, похвалит Лаврёнову, что сумела подтянуться, поговорит с Жужиной, которая подтягиваться не думает. В общем, тыр-пыр, восемь дыр. Вот и все дела.

Однако вышла ошибочка в Лёнькиных расчётах — оказалось кое-что! И именно как раз «космические пришельцы».

Вместе с Тамарой Густавовной в класс вошёл некто неизвестный. Возраст примерно на уровне восьмиклассника. Он стоял рядом с учительницей, но только по другую сторону стола.

Был этот пришелец одет как бы в военную рубашку, в синие нерасклёшенные штаны. На рукаве шеврон — звезда с неровными острыми лучами, на голове пилотка, на груди галстук.

Стоял такой весь подтянутый, спокойный… Внимательно оглядел шестой «В», словно что-то выискивая в его физиономиях — самых разномастных, самых разнокалиберных, самых разносообразительных и разносимпатичных. Но все они под внимательным этим взглядом как бы чуть повядали, опускали очи долу. Однако уже через секунду выстреливали глазами вслед непонятному взгляду.

Тамара Густавовна между тем говорила, что «у вас в районе, ребята, при Доме пионеров работает тимуровский штаб. И сейчас перед нами выступит его представитель Аркадий Моряков». Она, конечно, заранее знала о приходе этого Морякова, но — обычная её манера! — держала всё в тайне до последнего. Зачем это надо?

О тимуровском штабе шестой «В», ясное дело, слыхал. Было известно, что вокруг штаба группируется несколько отрядов, которые именуют себя ЧОН — части особого назначения. И принимают сюда не абы кого, а только людей проверенных. В своё время чоновцем хотел стать Дима Соколов — известная в шестом «В» сильная личность. Пришёл он в штаб. Ему говорят:

«Хочешь? Не возражаем. Первое задание будет тебе такое. В пятиэтажном доме по улице Болотникова — квартиры восемь, тридцать и двадцать шесть — живут старики. Надо ходить для них за продуктами».

«Сходить?» — уточнил Дима.

«Нет, ходить».

«Сколько же, интересно, я это должен делать?»

«Пока не изменится ситуация».

Не сказав ни да, ни нет, Дима ушёл; однако стиснул зубы — побывал в доме на Болотникова раза два. Потом сходил в штаб, доложился честь по чести. Ему сказали:

«Молодец. Продолжай».

Больше он в штабе не показывался и на Болотникова тоже.

И ему из штаба никаких вестей не было. Хотя в первый раз взяли и адрес и телефон. И записали фамилию. О своей попытке поступить в ЧОН Дима, естественно, никому не говорил. Так дело и заглохло.

А ЧОН между тем продолжал жить, то исчезая в мелких делах, то гремя на весь район. Последний раз чоновцы сверкнули этим летом. Вдруг пронёсся слух: объявилась компания неизвестных, которые воруют велосипеды.

Приезжает, например, человек в магазин за хлебом, ставит велосипед у входа. Возвращается через десять минут, а велика и след простыл. Человек, естественно, в слёзы — ищет-рыщет, родители мрачнее тучи, а какие понесознательней, и за ремень берутся.