Евгения Мекшун - Хранители оберегов

– Мы не успеем, – закашлялась девочка и растёрла красные от дыма глаза. На плечо запрыгнул обережек.

– Хвостик, – пискнул он, посмотрел на Бэллу, а потом снова скакнул на дерево.

– Точно! – хлопнул себя по лбу Андрей. – Обернёмся обережками. Белка и воробей быстрее человека.

– Но я не смогу, – запротестовала подруга. – Прыгать с ветки на ветку, с дерева на дерево. Я не умею.

– Хвостик покажет. Я тоже только один раз птицей был.

– Не знаю. Это сложно…

– Ты Малинку спасти хочешь? – оборвал её Андрей. Бэлла, не раздумывая, кивнула. – Тогда всё получиться.

Девочка глянула на бельчонка, который покорно замер у неизвестного ей дерева, а затем одним махом скинула обувь и взобралась по стволу. Цепляясь за неровности коры, Бэлла неслась без оглядки, опасаясь, что если остановиться, то тут же превратиться в человека и упадёт. Через некоторое время её настиг и обогнал обережек. Тщательно повторяя каждое его движение, каждый взмах и поворот пушистого хвоста, она преодолевала одну за одной ветку, одно за одним дерево.

Бэлла не видела Андрея, но слышала близкое щебетанье птиц над головой. Они ни на метр не отставали от бельчат, лишь изредка поднимаясь выше леса, чтобы облететь особенно густые заросли.

Вскоре показалась малинкина опушка. Внизу, плотно окутав траву, лежало грязно-серое облако дыма. Оно как фонтан клубилось волнами от тропинки, с которой дети сюда приходили.

Оставаясь в образе животного, Бэлла кинулась навстречу пожару. Девочка хотела обойти его по верхушкам деревьев, куда горькая пелена почти не доходила, развеивая силу по ветру, но не успела приготовиться для очередного прыжка, как почувствовала, что тело тяжелеет, а пальцы, лишённые когтей, начинают бесполезно карябать по стволу. Бэлла падала.

– Хвостик?! – звала она обережек, хватаясь на лету за ветки дерева, благо, их оказалось на нём в избытке. – Хвостик, ты где?! – но зверёк молчал.

Получив пару сильных ушибов и множество мелких ссадин, Бэлла приземлилась в дымовую завесу. Приземлилась и совершенно ослепла, настолько непроглядной она оказалась. С одной стороны девочка явственно ощущала жар огня и различала треск горящей древесины, а с другой веяло холодом. Выбрав последнее направление, она двинулась в неизвестность, мелкими шагами и на ощупь. Ей было страшно, так страшно, что не получалось даже плакать. Периодически она пыталась выкрикивать имена бельчонка и Андрея, но выходило это плохо. Горло сдавила судорога.

По мере приближения к холоду, он становился всё нестерпимее и в какой-то момент превратился в липкий и невыносимо ледяной. Бэллу сверху до низу окатило стылой жижей, а затем она почувствовала, как чьи-то большие жёсткие руки подхватывают и куда-то её уносят. И ей было всё равно куда, потому что нет больше Малинки, Хвостика и Андрея. Никого нет. Бэлла закрыла глаза. Очень хотелось спать.

***

– Бэллочка, к тебе гости, – сообщила мама из прихожей.

«Какие гости в такую рань?» – девочка сладко зевнула, но увидев на пороге комнаты Андрея, моментально проснулась.

– Привет, – улыбнулся мальчик.

– Привет, – натянула Бэлла одеяло до подбородка.

– Как себя чувствуешь?

– Хорошо. А ты?

– Вот, – показал он загипсованную руку, – поломал.

– Плохо.

– Да нет, мне освобождение от школы дали. Правая. Я писать не могу.

– У меня тоже освобождение, – Бэлла отвела глаза. На языке вертелся вопрос, но спросить она не решалась. Про тот день, когда пожарные вынесли их из пылающего леса, вспоминать было больно. – Ты как руку сломал? – любопытство оказалось сильнее.

– С дерева упал.

– И я тоже. Знаешь, – она подняла на Андрея полный уныния взгляд, – Хвостик пропал. Он исчез, и я упала.

– Может, найдётся ещё. Не плачь, – подбодрил её друг. – Вот выздоровеешь, и пойдём на полянку сходим.

Но на волшебную полянку они больше не попали. Ни старого дуба-проводника, ни оберегов, что указали бы к ней дорогу, ребята так и не отыскали. На месте оврага с озерцом и самодельным плотом ничего не осталось, не осталось ни тропинки в лес, ни самого леса. Дети долго ходили по выжженной земле, надеясь найти хоть какие-нибудь ориентиры, но тщетно. От безысходности и грусти по потерянному миру не смог удержать слёз даже Андрей. Позже ни он, ни Бэлла никогда сюда больше не возвращались.

Спустя месяц после пожара, когда на улице уже лежал первый снег, Андрей вдруг услышал чёткий цокот по стеклу. Бросив взгляд на окно, он не поверил собственным глазам. С другой стороны на подоконнике на одной лапке скакал его оберег – взъершенный воробей по имени Храбрый. Отложив все дела, мальчик схватил птицу в охапку и бросился к Бэлле.

– Как же он выбрался? – спросила девочка, аккуратно гладя воробушка по головке.

– Да, нелегко ему пришлось, – показал мальчик на подвернутую лапку и опалённое по краю крыло. – Он плохо летает.

– Интересно, а ты сможешь воробьём обернуться?

– Пробовал пока к тебе шёл. В парке. Не получилось, – вздохнул Андрей. – Из-за крыла, наверное. Ну и пусть! Главное, что он вернулся.

– Где же сейчас мой Хвостик? Вдруг он тоже когда-нибудь вернётся?

Андрей с жалостью посмотрел на Бэлу. Ему не хотелось её расстраивать, хотя он прекрасно понимал, что Хвостик не вернётся. Бельчонок жил в будущем, на той волшебной малинкиной полянке.

– А давай Храбрый будет нашим общим обережком. Мы будем его вместе хранить.

– Хранители оберега, – застенчиво улыбнулась Бэлла. – Давай.

***

Бэлла, высокая стройная женщина, спешила домой к мужу. Ей не терпелось сообщить ему замечательную весть. Открыв входную дверь, она почувствовала манящий к столу аромат ужина. Сегодня у них запечённая в духовке курица с молодой картошкой.

– Я дома, – известила Бэлла о своём приходе и с удовольствием скинула туфли на высоком каблуке. Навстречу вышел обаятельный широкоплечий мужчина.

– Привет, – чмокнул он жену в щеку, вытирая руки о полотенце.

– Есть новости, – загадочно улыбнулась она.

– И, судя по всему, хорошие.

– Отличные! – Бэлла заглянула мужу в глаза: – Андрей, у нас будет ребёнок.

Мужчина взял её за руки и крепко сжал ладони в своих:

– Это девочка. Я уверен.

– Да. Малинка.

Конец.