Валентин Лысов - Приключения Принцессы кошек

Я осматривалась по сторонам, а Рекс в это время суетливо бегал из угла в угол и наконец, сказал: «Здесь были врачи. Я чую их запах. Побегу во двор, проверю там, всё ли в порядке».

Посреди стола стоял большой электрический самовар. Я потрогала его: он был тёплый, почти горячий. На столе были ещё сахарница, коробочка с чаем в пакетиках, а в углу за шкафом я заметила холодильник, и он был полон всяких продуктов. Я снова испытывала голод и решила, что Борис Владимирович не рассердится, если мы с Рексом немного поедим. Я достала из холодильника кольцо колбасы, маслёнку, в серванте нашлись чашки, блюдца, чайные ложки и нож, а в хлебнице, спрятавшейся за самоваром, обнаружились батон и половинка хлеба.

«Странно, кажется, ни…» Вошедший Рекс прервал фразу на полуслове и жадно втянул ноздрями вкусный запах еды. Я предложила ему поесть, и вскоре мне стало страшно за Рекса – не лопнет ли он, и за холодильник – не опустеет ли он. Когда пёс, наконец, немного утолил свой голод, я спросила его, что он хотел мне сообщить, когда вошёл. «Аф, да! Штранно…» – «Рекс, прожуй сначала!» – «Странно, кажется никого поблизости. Вездеходом сегодня никто не пользовался. Правда, кто-то совсем недавно уехал отсюда на какой-то другой машине. Но ни собак, ни лесничего здесь нет. Ой, спать-то как хо-о-очется!» И правда, в уютном тёплом домике после вкусного и сытного ужина так и клонило в сон. Не прошло и десяти минут, как мы с Рексом уже крепко спали. Проснулась я ночью от того, что кто-то тряс меня за плечо. «Дьефочка, дьефочка, проснись!» – говорил этот кто-то, и, с трудом раскрыв глаза, я увидела в лунном свете странного незнакомца с огромными горящими глазами.

Давно мы что-то не слышали про Хвостуна. Пока Лиза переживает такие невероятные приключения, этот бездельник, наверное, спит целый день, а вечером выходит во двор и рассказывает о своих великих подвигах молоденьким кошечкам. Так и есть. Вот он, несётся через весь двор, хвост трубой, глаза горят, усы встопорщились. Поинтересуемся, куда это он так спешит. «Здравствуйте, господин маркиз! Вы…» – «Здравствуйте! Извините, у меня совсем нет времени. Каждая минута дорога. Потом я обо всём расскажу вам». И действительно, он всё мне потом рассказал, этот славный кот, а я передаю его слова вам точно в таком виде, в каком получил их от Хвостуна.

Странно, почему-то Лизы нет из школы. Без неё скучно. Как хорошо лечь на раскрытый учебник, лениво катать карандаш и греться в лучах настольной лампы! Покушаю немного и лягу спать. А когда проснусь, Лиза, наверное, уже будет дома, и мы вместе будем делать уроки.

Непонятно, я проснулся, а Лизы всё ещё нет. А на улице уже темно. Надо выйти на улицу, поискать её, да и новости всякие интересно послушать. Хотя наши кошки такие сплетницы! Но иногда и правду скажут. Интересно, а куда это все бегут? Эй, как тебя, Мурзик, куда все бегут-то? В мясной магазин? А что там? Какой переворот? Какой новый король? Ничего не понимаю!

Я бросился со всех лап к мясному магазину. Кажется, свершилось нечто ужасное. Я, как один из ближайших придворных Её Величества, должен вмешаться и восстановить права Королевы! Я вбежал в мясной магазин и увидел, что множество котов и кошек сбегается к складскому помещению. Я протиснулся сквозь толпу поближе и увидел, что холодильник, в котором хранились товары, распахнут настежь, и в нём на импровизированном троне из колоды для рубки мяса восседает живущий в этом самом магазине толстый рыжий кот, а собравшиеся оказывают ему всяческие знаки почтения, какие можно оказывать, объедаясь мясом и сосисками, рыбой и курами. Я протиснулся ещё ближе и рявкнул: «Немедленно прекратить! Именем Её Величества Королевы Кошек приказываю прекратить это безобразие!» Мой крик подействовал, многие образумились и стыдливо отворачивались от меня, когда я переводил взгляд с одного разбойника на другого. Но рыжий кот, имя которого я от негодования в тот миг забыл, вдруг нагло сказал: «Какой такой Королевы? Теперь я – король! Зовите меня – он задумался на миг – зовите меня Мясославом Первым! Я больше достоин быть королём, чем какая-то полубаба-полукошка. Я – кот, и мои родители были коты, и вы тоже все коты. Жрите, господа, тут на всех хватит! И ты присоединяйся, маркиз! Нечего из себя благородного строить!»

У меня от возмущения даже дух перехватило. Так отзываться о Королеве, так оскорбить меня! Я с воем взлетел на колоду и столкнул самозванца на пол. Началась драка. Кто-то встал на мою сторону, кто-то – на сторону самозванца. Силы были примерно равные, и неизвестно, чем бы всё закончилось, если бы вдруг не появилась продавщица. Она вихрем ворвалась в холодильник и стала шваброй разгонять дерущихся котов. Многие ретировались сразу, но некоторых, и нас с Мясославом в том числе, пришлось разливать водой. Я, отступая, решил прихватить в качестве доказательства бунта для Королевы пару сосисок, а вот куда они потом делись, не помню, потому что бой продолжился на улице, но Мясослав, оказавшись вне магазина и без поддержки в виде сарделек и селёдок, проявил себя как последний трус и юркнул назад в магазин. Победа была за нами!

А тому, что продавщица рассказывает, вы не очень-то верьте. Она ведь пришла к шапочному разбору.

Так рассказал мне историю этого ужасного бунта Хвостун. И я думаю, он рассказал правду, ну, может быть, где-то схитрил. Но рассказ продавщицы объективности ради надо тоже привести. Вот что мне поведала бедная женщина.

«Я только на минутку отлучилась, приняла машину с товаром и пошла водителю документы отдать. Не знаю, как так получилось, что я дверь холодильника не закрыла, кажется, надо было ещё что-то туда доложить, вот я и подумала, что вернусь и доложу. Прихожу, а тут такое! Котов сорок, наверное, товар мой жрут и дерутся. А один, здоровый такой, наглый, на вашего Хвостуна похож, нашего Пушка бедного под колодой для рубки мяса под себя подмял. Я как стала шваброй на них махать, все и разбежались. А этот, на вашего похожий, ещё и целую дюжину сосисок утащил и тут же, за углом, сожрал. Я из окна видела. Бедный Пушок теперь всего боится, из магазина на улицу совсем перестал выходить. Убытков-то сколько! Хотя, думаю, если бы Пушок не защищал так отважно товар, убытков бы ещё больше было!»

Я пересказал слова продавщицы Хвостуну и спросил: «Ну, что вы на это скажете, маркиз-обжора? Кажется, продавщица пришла не к шапочному, а к сосисочному разбору». Хвостун ответил: «Точно. Его Пушком зовут». Больше я от него не добился ни слова.

Проснулась я ночью от того, что кто-то тряс меня за плечо. «Дьефочка, дьефочка, проснись!» – говорил этот кто-то, и, с трудом раскрыв глаза, я увидела в лунном свете странного незнакомца с огромными горящими глазами. Я от испуга даже вскрикнула. Но, вглядевшись пристальнее в лицо незнакомца, я увидела, что у него глаза самые обычные, и даже очень добрые, а то, что я спросонок приняла за горящие глаза – это просто очки, в которых отражался лунный свет.