Александр Ампелонов - Специальный приз

Впереди торжественно выступал Юрик. Рядом с ним осторожно переставляла свои платформы Наташка Калига. Остальные девчонки облепили Володю.

Про Костю никто не вспомнил. Все вдруг забыли, что до сегодняшнего дня голы забивал именно он. Но Костя нисколечко не унывал. Он шел позади всех и на ходу подбрасывал мяч, пытаясь остановить его головой, как это делал Володя.

На ужин для победителей испекли пирог с черникой. Его принесли прямо из печки на огромном железном подносе. Юрик проглотил четыре куска, а пятый принесла ему Наташка, пояснив, что решила беречь фигуру.

Потом до самого отбоя танцы. Юрик надел расклешенные штаны и выделывал такое… Казалось, еще немного — и он развалится на части. Девчонки умирали от восторга.

Тут вожатый поручил нам с Костей закрыть окна в палате: поднялся ветер и рамы оглушительно хлопали. Когда мы вернулись, Максим сообщил:

— А Блинова вальс танцевала!

Я лично Максиму не поверил: Ленка всегда сидела на танцах зрителем.

— Кроме шуток! С Петровым.

Но тут объявили дамское танго, и Ленка пригласила Володю. Заиграла музыка. Это была какая-то восточная мелодия. Ленка танцевала легко, как балерина…

…Прошло две недели. Однажды на утренней линейке Ленка вместе со старшей вожатой стояла на трибуне. Как дежурная от совета дружины она объявила распорядок дня.

После полдника был назначен первый матч на кубок восьми лагерей, и никакие распорядки нас не касались. И вдруг — я не поверил своим ушам! — Лена как ни в чем не бывало прочла: первый отряд после завтрака работает в подшефном совхозе.

От неожиданности все растерялись, и только Максим сразу вступил в спор:

— У нас же сегодня игра!

— Первый отряд, прекратите разговоры, — официально сказала Лена и посмотрела в нашу сторону так, как будто не имела к первому отряду никакого отношения.

Володя в этот день дежурил по палате и на линейку не пришел. Когда заиграли марш, Костя незаметно выскользнул из строя и помчался за капитаном. Нужно было срочно делать ход конем. Кому не известно, что футболистам перед игрой положено отдыхать.

Недалеко от столовой висела доска объявлений. Ленка прикрепляла к ней разрисованное цветными карандашами расписание дня.

— Зря стараешься! — крикнул Максим, отойдя на безопасное расстояние. — Все равно снимать придется.

— Посмотрим, — не оборачиваясь, ответила Лена.

— Погоди, — вмешался Юрик, — наверное, про игру просто забыли.

— Никто не забывал, — уточнила Лена, — но нас срочно просили помочь.

— Ничего не знаю… — снова вскипел Максим.

— Ты просто работы испугался, — спокойно сказала Лена и направилась в столовую.

Максим посмотрел ей вслед, потом подскочил к доске и сорвал распорядок дня.

Ребята ахнули. Блинова обернулась, и Максим, опасаясь возмездия, пустился наутек. Он бежал, как заяц, петляя между деревьями. Лена догнала его, отобрала листок и повесила на место. Толпа молча рассеялась.

После завтрака мы насели на вожатого.

— Валерий Иванович! — отчаянно скулил Максим. — Игра-то на вылет, а нам — работать…

— Вы что, профессионалы? — сказал вожатый. — Я тоже в хоккей на первенство города играю. И никто, между прочим, от работы меня не освобождает.

Юрик отозвал Володю в сторону:

— Пошли к начальству! Если он разрешит — вожатый нам не указ.

Третьим в делегацию затесался Максим. За главного был Юрик. У дверей административного корпуса он остановился, чтобы пригладить волосы. Было видно, что он трусит и не знает, с чего начать. Но тут дверь распахнулась, и начальник вышел на крыльцо. Делегацию пустили в кабинет, а мы спрятались за беседку.

Через три минуты на крыльце появился Максим. Он кубарем скатился по лестнице и радостно запрыгал, будто забил решающий гол на первенстве мира. За ним вышли Юрик и Володя. Юрик снисходительно улыбался и делал вид, будто заранее знал, что все будет в порядке.

Скоро к беседке подкатил автобус из совхоза.

Юрик шнуровал мяч. Мы собирались на поле. Девчонки прошли мимо и сели в автобус. Нас они не замечали. Нетрудно было догадаться: про ход конем им уже известно. Только Калига посочувствовала:

— Значит, вы не поедете? Ну и правильно — у вас же игра.

Потом она поманила Юрика, и они долго шептались у заднего колеса. Юрик почесал в затылке и подошел к Володе:

— Капитан! Опять твоя Блинова воду мутит. Валеру в столовой обрабатывает.

Володя молча поправлял гетры.

— Пойди и успокой ее, — предложил Юрик.

— Почему я? — спросил Володя.

— Ладно, не притворяйся, — хихикнул Юрик. — Уже весь лагерь знает.

Володя встал, прихватил футболку и вместо столовой пошел в спальный корпус. Юрик, пожав плечами, бросился вслед за ним.

— Володька! Ты же капитан. Если она к начальнику пойдет, нам крышка.

Володя колебался. На дорожке показалась Лена. Злая, как Бармалей. Она быстро шла к автобусу. Виновато улыбнувшись, Володя шагнул ей навстречу. Юрик с облегчением вздохнул. Но Лена вдруг ни с того ни с сего повернула на сто восемьдесят градусов и обошла автобус с другой стороны.

— Воображала! — крикнул Юрик.

— Знаешь, я, наверно, поеду, — вдруг сказал Володя. — Брось форму в палату.

Он передал Юрику футболку и пошел к автобусу.

— Ты что, из-за нее? — изумился Юрик. — Подумаешь, красавица!

Володя прыгнул в автобус.

Девчонки переглянулись.

Вслед за Володей в автобус вошел Костя. Третьим был я. Во-первых, за компанию, а во-вторых, из принципа. Пусть девчонки не думают, что мы испугались работы.

Когда появился Валера, в автобусе не было ни одного свободного места. Вскочив на подножку, вожатый спросил:

— Так… Все здесь?

— Нет, — спохватилась Наташка, — Силкина нет.

— А где он? — строго спросил вожатый.

— Может, у ворот ждет, — не очень уверенно предположил Витек.

Автобус громко просигналил, и тут же на крыльце изолятора показался Юрик. Левая рука его висела на марлевой повязке.

— Все ясно, — сказал Валера и захлопнул дверь.

Юрик поплелся в палату.

Автобус развернулся и взял курс на совхоз.

На разминке Юрик носился по полю свеженький, как огурчик. Доставал мяч из-за боковой и один раз даже махнул за ним через забор. Рука у него была по-прежнему перевязана. Остальные ползали по полю, как сонные мухи. Максим никак не мог отыскать середину ворот и держал только правый угол. Юрик вызвался нарисовать для него черту до одиннадцатиметровой отметки, но его окликнул Валерий Иванович:

— Силкин, ты почему на поле?

— Как почему? — изумился Юрик. — Разминаюсь, как все.

— У тебя же болит рука?

— Ничего, я потерплю.