Эдуард Корпачев - Тройка запряженных кузнечиков

Притиснул Игорь шапочку к груди, обвел ребят горячими глазами, растолкал плотное кольцо товарищей — и бросился бежать!

Шурка разыскал Игоря на задворках конезавода, подле стожка сена — тот лежал на спине, глядя в небо, и по усталому лицу бродила улыбка, атласная же шапочка покоилась на его раскрытой ладони.

— Дай примерить… — попросил Шурка, дотрагиваясь до гладкого атласа, тут же надел на голову и сразу стал почему-то серьезным. — Великовата, — сказал он, отдавая шапочку. — Но ничего, ушить можно.

Игорь согласно кивнул головой и неожиданно озорно подмигнул другу: дескать, вот как, Шурка! А Шурка тоже растянул рот в широкой улыбке, затряс его за плечи:

— Эх, Игорь, я так обрадовался, что нам общий старт вышел! И сразу понял: ты победишь, но я не сдамся без боя. Так и получилось. Горячий был поединок! — Он задумался, словно снова переживая жаркую схватку на ипподроме, и заговорил о позабытом Чубаре: — Не удалось ему никакой подлостью помешать… А ведь это он угнал тогда Амальгаму. Знаешь, Игорь, меня не проведешь. Это он тогда…

— Неужели он? — сдавленно спросил Игорь, поднимаясь в полный рост.

— А чего еще ждать от завистника? — Шурка презрительно сплюнул. — Вообразил, что самый первый в школе… Поганка! Я раньше думал отлупцевать его, а теперь — поверишь? — даже неохота мараться. Говорит, переведется в шестой «В»…

— И хорошо, если переведется! — горячо подхватил Игорь. — А из конноспортивной школы мы его сами исключим. Не имеет права такой человек быть на конезаводе. Ведь это государственное хозяйство, понимаешь? И кони государственные. Эти кони еще будут, наверное, рекорды ставить за границей… Нет, идем к ребятам и при них спросим у Чубаря!

Они поспешили к конюшне, а здесь как раз все были в сборе и, разнося корм лошадям, шумно обсуждали состязания. Вот теперь, при всех, и надо поговорить с Чубарем!

Игорь зло посмотрел на Чубаря, а Чубарь наверняка догадался, что сейчас пойдет разговор о нем, и съежился, часто-часто заморгал глазами.

«Да он же трус!» — с брезгливой досадой подумал Игорь и, чтобы не видеть поникшей спины Чубаря, шагнул в знакомый денник.

Лошадь протяжно заржала, приветствуя наездника, Игорь сунул ей в губы сахар, провел рукою по теплой морде, и на ладони у него осталось влажное дыхание Амальгамы.