Андрей Жвалевский - Смерть мертвым душам!

Вот и сейчас они сидели перед накрытым столом: объелись так, что едва дышали, а вкусностей на тарелках вроде как и не убавилось.

В самом начале чаепитий по средам, которые образовались, в общем-то, случайно, Елена Степановна заявляла, что в библиотеке будет работать «литературный салон» и пыталась за столом поддерживать разговор о книгах, но чем дальше, тем реже бабушки вспоминали о литературе.

Говорили о внуках, о рецептах и о погоде. Вязали крючком, вышивали, приносили сухие букеты. Все это потом в огромном количестве стояло и висело по библиотеке. Выкидывалось только то, что совсем потеряло вид или запылилось до неузнаваемости.

Если бы не Афанасий, который периодически прореживал коллекцию этих ненужных «красивостей», на полках вскоре не осталось бы места для книг.

Вот и сейчас тишину нарушило котиное чавканье.

— Фу! Кому говорю! Фу! — взвилась Марья Эдуардовна.

Елена Степановна подняла с пола обмусоленную тряпичную куклу.

Марья Эдуардовна возмущенно потрясла седой головой и принялась куклу отряхивать.

— Разбойник!

— Мяу!

— Как ты мог!

— Мяу?

— Это же тончайшая вышивка! Тут же бусинки из этого… как его… Ладно, все равно уже ни одной не осталось. На! Ешь!

Кукла полетела на пол, и следующие несколько минут бабушки с интересом наблюдали за тем, как Афанасий пытается откусить ей голову.

— Вот и мы тоже скоро будем совсем никому не нужны… — грустно сказала Елена Степановна и стала убирать со стола. — Эх, сколько вкусного осталось… Пойду Никиту покормлю.

— А он еще здесь? — удивилась Марья Эдуардовна.

— А он всегда здесь, — махнула рукой заведующая. — Жалко мальчишку, такой хороший и такой недосмотренный. Я бы его родителям…

Гневную речь Елены Степановны прервала хлопнувшая входная дверь. Бабушки прислушались.

— Здравствуйте! — разнеслось через минуту по библиотеке. — Есть кто живой?

Елена Степановна вышла в зал абонемента и оглядела посетительницу. Она была высокая, рыжая, со смеющимися зелеными глазами.

— Здрасьте, — сказала гостья, чуть кивнув Елене Степановне. — Меня зовут Кира. Я буду проходить у вас практику!

Афанасий вышел из угла, сладко потянулся и возложил к Кириным ногам останки тряпичной куклы.

— Это мне? Какая прелесть! — обрадовалась Кира и почесала кота за ухом.

«Предатель!» — подумала Елена Степановна.

Книги не сводили с практикантки настороженных глаз — или, вернее, корешков.

— Рыжая… Не к добру… — пробурчала Энциклопедия.

— И бодрая слишком, — согласился с ней Словарь.

— Слушай, Ильф-и-Петров, ты у нас специалист по разговорам с людьми, поговори с ней так, чтоб к нам не приставала, а? — попросила Энциклопедия.

— Что я вам — ужастик, людей пугать? — буркнул Ильф-и-Петров. — Это «Сумерки» у нас любят страху напустить…

— Засохни, а? — лениво отозвалась книга с вампиром на обложке.

— Из-за таких вот, иноземных, — подал голос том с рожью на обложке, — мы и растеряли духовность! А все почему? Сильной руки нет! Сильная рука смогла бы всех к ногтю!..

— К сильному ногтю? — уточнил Маленький принц, но ответа не дождался.

Энциклопедия глянула на полки классиков: там царила такая значительная тишина, что сразу стало ясно — думают о вечном.

— Кинг, вы как? — спросил Словарь. — Можете шугануть эту дамочку?

— Могу! — ответил Кинг. — Только мне помощь понадобится. Добровольцы есть?

Валя раньше не видела бабушку такой — сухой и сжатой, как засохший лимон на тарелочке.

Даже голос у нее стал бесцветный. Она никогда не говорила про свою любимую библиотеку таким мертвым голосом.

— Это у нас абонемент, тут читальный зал, там… ох…

Елена Степановна присела на стул.

— Воды? — подскочила Кира.

— Нет! — отрезала Елена Степановна. — Обойдусь я без вашей воды!

Бабушка грубит? Валя так удивилась, что даже не испугалась бабушкиной грубости. А Кира, кажется, не понимала, что происходит что-то невозможное, спокойно шла вдоль стеллажей, рассматривала книги.

Оглянувшись на сердитую бабушку, Валя побежала за практиканткой.

— А вы знаете, что книги умеют разговаривать? — выпалила Валя.

— Конечно! — спокойно ответила Кира и сняла с полки затертый томик.

— «Вдруг свет погас, выстрел и ее крик!» [5] Борис Акунин. Азазель. — громко прочитала она.

Но вместо того, чтоб испугаться, Кира засмеялась:

— Напугать меня решили? Ну-ну. Мы еще посмотрим, кто кого напугает.

— Я давно поняла, что книги страшные консерваторы, — сказала Кира. — Ты знаешь, кто такие консерваторы? Те, кто не хочет, чтобы в жизни что-то менялось. Они привыкли жить, как живут, и боятся перемен.

— Сейчас я вам погадаю, товарищи книжки, — заявила Кира и пристально оглядела стеллажи, пошла к дальнему, наклонилась и вытащила с полки книгу. Вале показалось, что книжка при этом упиралась изо всех сил.

громко прочитала Кира.

— Где вы видите пыль? — голос Валиной бабушки зазвенел, как трамвайный звонок.

— Елена Степановна, дорогая, вы посмотрите вокруг! — мягко начала разговор Кира.

Они окинули взглядом помещение и уткнулись взглядом в кота, который сидел на подоконнике и внимательно изучал бумажную розу в керамической вазочке.

— Зачем вам эти салфеточки и букетики из прошлого века?

— Они создают уют!

— Это для вас уют, а молодежь от такого уюта шарахается.

Афанасий решился и осторожно откусил бумажный лепесток. На него никто не обратил внимания.

— Неправда! У нас есть молодежь! Вот! — бабушка ткнула пальцем в сторону Никиты, который тихо сидел на лесенке.

Он никак не отреагировал ни на появление Киры, ни на крики в библиотеке. Уши его были заткнуты наушниками, а руки заняты телефоном.

— Отличная молодежь! — хмыкнула Кира. — Но его одного маловато. Вы не обижайтесь, Плена Степановна, но теперь, когда я пришла, мы все здесь переделаем. Нужно сделать зону вай-фай, поставить побольше компьютеров, купить базу электронных книг…