Виталий Бианки - Лесная газета. Сказки и рассказы (сборник)

С ЗАПАДА НА ВОСТОК

«Че-й! Че-й! Че-й!» – так переговаривались в стайке красные канарейки – чечевички. Они начали своё путешествие с берега Балтийского моря, из Ленинградской и Новгородской областей ещё в августе. Летят не спеша: еды всюду достаточно – куда торопиться? Не на родину летят – гнёзда завивать, детишек выводить.

Мы видели их на пролёте через Волгу, через Уральский невысокий хребет, а теперь видим в Барабе – западносибирской степи. День за днём они подвигаются всё на восток, всё на восток – в ту сторону, где солнце всходит. Летят от рощи до рощи: вся Барабинская степь в колках – берёзовых рощицах.

Лететь стараются ночью, а днём отдыхают и кормятся. Хоть они летят стайками и каждая пичуга в стае смотрит в оба, как бы не попасть в беду, всё-таки случается: не укараулят себя, и одну-другую из них схватит ястребок. Очень уж их много тут, в Сибири: перепелятник-ястребок, соколки – чеглок-белогорлик, дербник… Быстрокрылые – страсть! Пока летишь от колка до колка – скольких выхватят! Ночью всё-таки лучше: сов меньше.

Тут, в Сибири, чечевичкам свёрток: через горы Алтай, через пустыню Монголии – сколько ещё гибнет их, маленьких, в трудном пути! – в жаркую Индию. Там зимуют.

С ВОСТОКА НА ЗАПАД

Тучи уток и целые облака чаек выводятся каждое лето на Онежском озере. Приходит осень – эти тучи и облака подаются на запад – на заход. Стая уток-шилохвостов, стая чаек сизых тронулись в путь на зимовки. Полетим за ними на самолёте.

Слышите резкий свист? За ним плеск воды, шум крыльев, отчаянное кряканье уток, крики чаек!..

Это шилохвосты и чайки расположились было на отдых на лесном озерке, а перелётный сокол сапсан тут их и настиг. Как длинный пастуший кнут, со свистом пронизал воздух, пронёсся над самой спиной поднявшейся в воздух утки – рассек её когтем заднего пальца, острым, как кривой ножичек. Плетью свесив длинную шею, раненая птица не успела упасть в озеро, как стремительный сокол круто повернул, скогтил её над самой водой, умертвил одним ударом стального клюва в затылок и унёс себе на обед.

Сапсан этот – горе-злосчастье утиной стаи. Вместе с нею тронулся он в отлёт с Онежского озера, вместе с ней миновал Ленинград, Финский залив, Латвию… Когда сыт – равнодушно смотрит, сидя где-нибудь на скале или дереве, как летают над водой чайки, как кувыркаются на воде вниз головой утки. Как они поднимаются с воды и, собравшись в кучку или растянувшись вожжой, продолжают свой путь на запад – туда, где в серые воды Балтийского моря жёлтым шаром опускается солнце. Но как только сапсан проголодается, он быстро нагоняет свою стаю и выхватывает из неё себе уточку.

Так он будет лететь за ними вдоль берегов Балтийского, Северного морей, перелетит за ними на Британские острова – и только близ их побережья, быть может, отвяжется, наконец, от них этот крылатый волк. Здесь наши утки и чайки останутся зимовать, а он, если захочет, полетит за другими стаями уток на юг – во Францию, Италию, через Средиземное море в знойную Африку.

НА СЕВЕР, НА СЕВЕР – В КРАЯ ПОЛНОЧНЫЕ!

Гаги-утки – те самые, что дают нам для шуб такой изумительно тёплый и лёгкий пух, – спокойно вывели своих птенцов на Белом море – в Кандалакшском заповеднике. Уже много лет здесь охраняют гаг, а студенты и учёные кольцуют их: надевают им на ножки лёгкие металлические колечки с номерами, чтобы знать, куда гаги улетают из заповедника, где у них зимовки, много ли гаг возвращается назад в заповедник, к своим гнездовьям, и разные другие подробности жизни этих чудесных птиц.

И вот узнали, что гаги летят из заповедника почти прямо на север – в полночный край, в Ледовитый океан, где живут гренландские тюлени и громко, протяжно вздыхают белухи-киты.

Белое море скоро всё покроется толстым льдом, и гагам тут зимой кормиться нечем. А там, на севере, весь год открыта вода, там ловят рыбу тюлени и огромные белухи.

Гаги сощипывают со скал и водорослей моллюсков – подводные ракушки. Им – северным птицам – главное, чтоб было сытно. И пусть тогда страшный мороз, и вода кругом, и тьма кромешная – им это не страшно: у них шубки на гагачьем пуху, на непроницаемом для холода, самом тёплом в мире пуху! Да то и дело там сполохи – чудесные северные сияния на небе, и огромная луна, и звёзды ясные. Что ж такого, что солнце там несколько месяцев не выглядывает из океана? Полярным уткам всё равно хорошо, сытно и привольно проводить там долгую полярную зиму-ночь.

БЕЙ ОТВЕТОМ ПРЯМО В ЦЕЛЬ! СОСТЯЗАНИЕ СЕДЬМОЕ

1. С какого дня (по календарю) начинается осень?

2. У какого зверя осенью в листопад ещё родятся детёныши?

3. Листья каких деревьев осенью краснеют?

4. Все ли перелётные улетают от нас осенью на юг?

5. Отчего старых лосей-быков называют «сохатыми»?

6. Какие птицы весной бормочут: «Куплю балахон, продам шубу», а осенью: «Продам балахон, куплю шубу»?

7. Что значит, если над каким-нибудь местом в лесу с карканьем вьётся вороньё?

8. Куда осенью деваются бабочки?

9. Сидит – зеленеет, летит – пожелтеет, падёт – почернеет.

10. Долговяз в траве увяз.

11. Серовато, зубовато, по полю рыщет, телят, ребят ищет.

12. Маленький воришка в сером армячишке по полю шныряет, корм подбирает.

13. На бору, на юру стоит старичок – бурый колпачок.

14. Сам не берёт и воронам не даёт.

С 21 октября по 20 ноября

Солнце вступает в знак Скорпиона

ОКТЯБРЬ – листопад, грязник, зазимник.

Ветры-листодёры срывают с леса последние отрепья. Дождь. Скучает на заборе мокрая ворона. Ей ведь тоже скоро в путь: летовавшие у нас серые вороны незаметно откочёвывают к югу, а на их место также незаметно перемещаются такие же вороны, родившиеся на севере. Выходит, и ворона – птица перелётная. Там, на дальнем севере, ворона – первая прилётная, как у нас – грач, и последняя отлётная.

Покончив с первым своим делом, раздеванием леса, осень принимается за второе: студит и студит воду. Всё чаще по утрам лужи покрываются хрупким ледком. Как воздух, вода уже оскудела жизнью. Те цветы, что красовались на ней летом, давно уронили свои семена на дно, утянули под воду длинные свои цветоножки. Рыбы забиваются в ямы, ятови, зимовать там, где не замерзает вода. Мягкий хвостатый тритон-харитон всё лето прожил в пруду, а теперь выполз из воды – пополз зимовать на суше, где-нибудь во мху под корнями. Льдом покрываются стоячие воды.

Стынет и на суше нежаркая кровь. Прячутся куда-то насекомые, мыши, пауки, многоножки. Забравшись в сухие ямы, переплетаются, застывают змеи. Забиваются в тину лягушки, прячутся за отставшую кору пней ящерки – обмирают там… Звери – кто одевается в тёплые шубки, кто набивает свои кладовки в норах, кто устраивает себе берлогу. Готовятся.