Наталья Евдокимова - Боруэлла

– Не надо, мы с родителями, – возразила я. И крикнула как будто издалека голосом Бориной мамы в состоянии лёгкой истерики:

«Тоня, Соня, Коля! Вы с кем там разговариваете? Давайте побыстрее, сейчас поедем уже! Ветеринару позвонили, он ждёт!» И воспроизвела звук, как будто дверца машины хлопает. Десять раз подряд.

– Ну что же, – пожал плечами полицейский. – Здоровья зверю вашему. Бегите, – и добавил совершенно непонятное. – Береги сестёр, Коля…

– Угу, – кивнул Вадик, и мы побежали. Мнимый больной в рюкзаке, подпрыгивая, недовольно мявкал. Прислушиваться, что же он имеет в виду, мне не очень хотелось. Да я и так догадывалась.

По пути мы трижды повторили уже отработанную историю с больным животиком Шурика, на полицию и одного добровольца это действовало безотказно. Шурик довольно выпячивал живот, пару раз даже мурлыкнул. Пришлось сказать, что бредит…

– Вон, третье справа… Это окно. Стучи туда, – сказал Вадик, от нетерпения приплясывая на месте.

– Не прыгай, – недовольно сказала Аня. – А то я нервничать начинаю.

– Извини, – сказал Вадик и принялся грызть ноготь. Потом подёргал меня за рукав и нерешительно попросил: – Только ты не пугай её сильно… ладно?

– Естественно, – заверила его я. – Уж лучше пусть рисует, чем заикается.

– Это точно, – вздохнул Вадик, уселся на траву и стал гладить рукой рюкзак, в котором спокойно спал уставший от путешествия Шурик.

Приступаем к делу! Мы сидим в кустах, поэтому можно не волноваться – нас никто не заметит. А если и заметит, то не догадается… Я сосредоточилась и в районе того окна, где живёт Вика, изобразила стук по стеклу. Подождала. Никаких результатов!

– Ой-ой-ой… – сказал Вадик.

Я изобразила звук погромче. Подождала пять минут. Нет, эта юная танцовщица, похоже, спит мертвецким сном!

– Ой-ой-ой-ой… – снова сказал Вадик.

Делать ничего не оставалось, и я изобразила звук разбившегося стекла. В окне тут же появился лохматый мужчина в майке…

– Ой-ой-ой-ой-ой… – сказал Вадик. – Я подъезды перепутал…

«Умники, – язвительным тоном сказал включившийся пояс, которому, похоже, надоело дуться. – И умницы… Меня спросить не догадались. Я же тут тысячу раз был!»

«Это когда?» – поинтересовалась я.

«Я же переходящий трофей», – грустно сказал пояс и снова замолчал. Снова обиделся, что ли? Надо же, какая вещь обидчивая. А сначала ведь казался таким неуязвимым!

…Вика проснулась сразу. Когда она появилась в окне, сонная и ничего не понимающая, Вадик облегчённо вздохнул.

– Отыскали, – тихо сказал он. Я посмотрела на Вадика и приложила палец к губам. Вадик кивнул. На всякий случай с таким же предложением я обратилась и к Ане. Аня не кивнула, а показала язык. Что же, тоже сойдёт. Главное, чтобы молчала.

Потому что нельзя отвлекать человека в тот момент, когда он становится звездой! Ну, пусть не звездой, а звёздочками… «Звёздный голос» у меня получился на славу. Он был серебряным, рассыпающимся и звенящим. Он у них и правда такой. Во всяком случае, Вика сразу поняла, что это звёзды – потому что смотрела вверх. Что же, время общения настало. Вперёд!

– Здравствуй, маленькая танцовщица… здравствуй… здравствуй… – сказали звёзды.

– Здравствуйте, – тихо ответила Вика. – А вы кто?

– Мы звёзды… звёзды… звёзды… – сказали звёзды. Надо же! Всё-таки не признала звёздного голоса!

– Здравствуйте, звёзды, – Вика приложила ладонь к стеклу. – А я вас ждала…

Хорошенький поворот событий… Что же, придётся менять сценарий.

– Мы не могли прийти раньше… не могли… не могли… – грустно молвили звёзды.

– Но вы пришли, – с тихой радостью сказала Вика.

– Конечно, пришли… пришли… пришли… – прошептали звёзды.

– А почему вы назвали меня маленькой танцовщицей? – спросила Вика.

Хороший вопрос! С этого надо было начинать!

– Нам нравится, как ты танцуешь… танцуешь… – радостно, наперебой заголосили звёзды. – Очень нравится… безумно нравится…. Но в последнее время мы не видим, как ты танцуешь… не видим… совсем не видим…

– Но я же танцую… дома… иногда? – осторожно сказала Вика Дома танцует. Надо было такое придумать! Ох уж мне эти девчонки… И что теперь мне говорить? Она же мне весь номер срывает! Хотя…

– Концертные версии… – сказали звёзды… – Любим концертные версии… предпочитаем концертные… Это красиво… Очень красиво… Это как звёзды… как мы… это так похоже на нас…

– А рисунки вам не нравятся? – осторожно спросила Вика.

– Нравятся… – сказали звёзды. – Но не концертные версии… не концертные… домашние… лучше такие…

– Вот и Вадик говорит, что лучше рисовать в свободное время, – задумалась Вика.

Собственно говоря, дело сделано. Теперь пора делать ноги.

– Нам пора, – сказали звёзды. – Время идти… время… время…

– Подождите! – крикнула Вика. – Не уходите… пожалуйста! Я хочу спросить…

– Мы слушаем… слушаем… слушаем тебя…

– Ведь правда, что вы можете творить чудеса? – спросила Вика. – Мне бы так хотелось посмотреть, очень!

Опять она не по тексту говорит! Какие ещё чудеса? В такое время?! Похоже, без демонстрации не обойтись. Заодно и закрепление материала будет.

– Можем… мы умеем… – сказали звёзды. – Чудеса могут быть и обычными… привычными… обыкновенными… Ты хочешь увидеть звёздного кота?..

– Конечно, хочу! – обрадовалась Вика.

– Сейчас звёздный кот… огненный кот… волшебный кот… спустится на землю и пройдёт по тропинке возле твоего дома… видишь?., слышишь?., вот он уже спустился… смотри…

В это время сообразившие, что нужно делать, Вадик с Аней вытряхивали спящего Шурика из рюкзака. Он шумно упал на землю, но даже усом не повёл, а продолжал спать дальше. Пришлось прибегнуть к интенсивному пробуждению. «Еда!» – мяукнула я ему на ухо. «Где?» – тут же отреагировал Шурик. «Там», – мяукнула ему я и пинком вытолкнула на дорогу.

– Еда! Где? Еда! – протяжно орал обманутый кот, вышагивая по тропинке.

– Вижу! Я вижу его! – сказала Вика.

В это время Шурик уселся посреди дороги и стал кричать ещё протяжней и жалостливей.

– Он поёт песню… – сказали звёзды. – Он поёт песню звёздам… нам… нашу песню… А теперь нам пора…

И звёзды ушли, прощальным звоном пытаясь заглушить звёздную песню Шурика.

– Всё-таки это как-то нехорошо, да? – беспокойно спросил Вадик, когда мы шли домой.

– Очень нехорошо, – подтвердила я. – Подумать только, этот зверь полчаса орал свою песню, пока мы его не выловили. Что же тут хорошего?

– Я не об этом, – грустно сказал Вадик.

– По-моему, тоже, – сказала Аня. – Если бы меня так надули, я бы до конца дней своих обиделась.

– Это страшно – узнать, что звёзд не было, – тихо сказал Вадик.

– А почему ты думаешь, что звёзд не было? – спросила я, а звёзды светло и серебристо засмеялись в вышине.