Наталья Евдокимова - Боруэлла

– Аста ла виста, беби! [2]

После этого он поднял указательный палец вверх, многозначительно покачал головой и важно изрёк тем же голосом:

– Ай-л би бэк! [3]

Петька расслабил лицо и хлопнул Борьку по плечу:

– Понял? А после этого поворачиваешься и ме-е-едленно, вразвалочку уходишь.

– Глупости всё это, – сказал Борька.

– Почему?

– Потому что мы должны делать что-то большее! – Борька бухнулся на кровать и уставился в потолок. – Мы, может, помогать должны! Понимаешь, мы же одни такие! Кроме Эльки, но толку от неё… Нужно что-то грандиозное! Я всё пытаюсь придумать, а… никак не получается. Давай мозговой штурм устроим, что ли.

– Можем стать первоклассными шпионами, – сразу же предложил Петька. – Представляешь, какая польза государству! Или даже спецагентами! Синтезация голоса – это тебе не шутка.

– Да ну, шпионами… Я же про хорошее, а ты!

– И я про хорошее! – оживился Петька. – Тебя назовём агентом два-два-два, а меня – агентом три тыщи восемнадцать.

– Почему три тысячи восемнадцать? – удивился Борька.

– Число хорошее, – отмахнулся Петька. – Ну так как?

– Не… агентом и шпионом – не годится. Давай ещё.

Петька помолчал, после чего уселся на пол и стал вещать оттуда:

– Ну… в квартиры проникать можем, – и тут же громыхнул большим детским хором:

– Зачем? – удивился Борька. – Грабить, что ли?

– Ну не знаю… Вдруг там помочь кому-то надо! Не режь на корню отличные идеи! Это нечестно!

– Если б идеи были отличными, я бы их не резал.

– Ещё мы можем слушать вещи. И вообще всё, что вокруг, – сказал Петька, как будто открытие совершил.

– Можем, – подтвердил Борька.

– А у многих людей есть старые вещи, – сказал Петька, будто намекал на что-то.

– Есть, – подтвердил Борька.

И уже через полчаса намёков и уточнений выяснилось – есть, есть хорошее и большое дело, которое могут сделать только они! Оно пахло тайнами и загадками… немного сокровищами и… в общем, хорошее было дело! Разговаривая со старыми вещами, они могли выяснить, – кому те принадлежали, какие скрывают секреты, и многое, многое другое! Что именно включало в себя это «многое-многое другое», мальчишки не стали уточнять. Настала пора действовать. Они тут же побежали на улицу, как будто там их ожидали горы старинных вещей и предметов. И Борька, конечно же, не вспомнил, что ему, хворающему, должна была позвонить мама.

На улице было достаточно прохладно – тёплая осень заканчивалась. Видимо, именно это подействовало на Борьку с Петькой отрезвляюще. Они остановились в полной растерянности. Что делать дальше? Куда идти? Кому предлагать свои тайнораскрывательные услуги? Будний день, улицы пустуют, да и все взрослые, скорее всего, на работе…

– Продумали всё до мелочей, – сказал Петька и почесал переносицу.

– И что теперь? – невесело спросил Борька.

Петька нахмурил брови и через какое-то время выдал:

– Пенсионеры! Да, пенсионеры! У кого, как не у них, толпами хранятся старые вещи?

– Точно! – обрадовался Борька. – Пойдём в какой-нибудь дом и в каждую квартиру будем звонить! Там пенсионеры и найдутся!

– Зачем звонить в каждую? – удивился Петька. – Разве мы не можем просто… подслушать под дверью?

– Но это же нехорошо!

– Но для хорошего же дела! Если хочешь, подслушивать буду я. А ты будешь слушать вещи. Тогда я буду делать нехорошее дело, а ты хорошее. Или будем так поступать через раз, чтобы никому обидно не было.

– Ты меня запутал! – сказал Борька. – Ладно, пойдём.

Они выбрали дом за несколько кварталов от Борькиного – чтобы новость об их приключениях не добралась до родительских ушей. Многие квартиры действительно были пусты. В одной был слышен храп, но кто храпел – пожилой человек или нет, разобрать не удалось. В другой женщина успокаивала раскричавшегося младенца. Наконец-то они нашли квартиру, в которой какая-то бабушка пыталась разговаривать с котом. «Ах ты, негодник! – говорила она, шамкая. – Совсем молодое поколение котов испортилось! Совести никакой! И зачем это ты моей челюстью игратья вздумал, окаянный?»

– Давай сюда звонить не будем, – шёпотом предложил Борька.

– Давай, – кивнул Петька.

Наконец им повезло – они услышали, как за дверьми бабушка читает внуку сказку, а дедушка эту сказку злобно комментирует.

– Наши клиенты, – сказал Борька, радостно потирая ладони. – Звони!

– Кто там? – спросила незнакомая бабушка.

– Здравствуйте! – крикнул Борька, чтобы его наверняка услышали. – А у вас есть старые вещи?

– Какие ещё вещи? – забеспокоилась бабушка. – Вы кто?

– Нам нужны вещи, в которых есть тайны! Мы разгадываем тайны! Так есть или нету?

– Какие ещё тайные вещи, мальчик? Нет у нас ничего такого!

– Да не тайные вещи! Может, вам нужно какую-то семейную тайну раскрыть! Которая давно! И вещи нам про это расскажут! Всё бесплатно!

– Какие ещё семейные тайны? – совсем растерялась бабушка.

– Ну вдруг у вас, например, консервы пятидесятилетние остались! – сказал в отчаянии Борька. – Помидоры! И если они как-то связаны с разными тайнами, тогда мы эти банки просто послушаем и всё скажем!

– Тьфу на вас, – сказала бабушка и пошла обратно в комнату.

Борька с Петькой прислушались.

– Кто это был? – спросил дедушка.

– Мальчишки хулиганят. Цыганята вроде. Погадать предлагали, на помидорах.

Борька уселся на ступеньку и прислонился головой к перилам лестницы. Петька сел рядом и прислонился головой к стенке коридора.

– Да, – сказал Борька убитым голосом. – Неудачный пример.

– Вот что я скажу, – сказал Петька. – Речь подготовить нужно.

– Ладно, готовь, – согласился Борька.

– А ты как бы и ни при чём? Нетушки, тогда я умываю руки. Или давай думать вместе, или я иду искать умывальник. И, если думать, то тоже пойдём на улицу. Устроимся где-то на песочнице – там свежий воздух, думается легче. Так что ты выбираешь?

Конечно же, Борька предпочёл думать вместе. К умывальникам и кранам он питал крайне отрицательные чувства со времён глубокого детства. По этому поводу мама с папой вспоминали где-то услышанную ими шутку – что вещи, которые ребёнку находить необязательно, нужно прятать в мыльницу. И только в связи с этим Борька в эту мыльницу действительно заглядывал. Находки были разными – то мыло было, то его не было. Такая несправедливость часто компенсировалась очень приятными снами. В них он доставал из мыльницы то всякие монеты – старинные и действующие, то велосипед, о котором ему до дня рождения знать не положено, то пароль от папиного компьютера…

Борька случайно поймал себя на том, что о речи он и не думает. Оказалось, что думать он может сейчас о чём угодно, только не об этом! Он посмотрел на Петьку – тот, похоже, тоже погрузился в воспоминания. Эх, Эльку бы сюда! Она им такой речитатив насочиняла бы – Пушкин от зависти бы лопнул!