Екатерина Каретникова - Кто живёт за стеной?

Я опустила голову так низко, что видела только слой рыхлого снега и чьи-то следы. Поэтому когда мне под ноги упала огромная тень, закрывшая не только тропинку, но и края сугробов вокруг неё, я вздрогнула и остановилась.

– Леночка, – окликнули меня. – Куда ты так поздно?

Передо мной улыбалась тётя Зоя, одетая в объёмный зелёный пуховик.

– Ой, – пискнула Настя, уткнувшись мне в спину.

Наверное, она тоже спрятала лицо от снега и ничего впереди не замечала.

– Здрасьте, – ответила я. – А мы к Насте. Хотели у меня посидеть, а в подъезде пожар был, и теперь дымом пахнет.

– Пожар? – охнула тётя Зоя.

– Да всё уже потушили, – успокоила я соседку и посторонилась, уступая тропку.

– У кого же горело-то?

– Мы не знаем.

– Ладно, пойду, – заторопилась тётя Зоя.

– Передавайте привет племяннику, – хихикнула Настя.

Тётя Зоя протиснулась мимо нас и изумлённо уставилась на Настю.

– О чём ты, девочка?

– Так вас же племянник ждёт!

– Что за шутки! – возмутилась соседка. – Нет у меня никакого племянника! Может, вы и про пожар сочинили? Вот уж не ожидала от тебя, Леночка!

– А кто… – начала было Настя, но я дёрнула её за рукав и сделала страшные глаза.

– Извините, тётя Зоя!

Просить прощения мне, конечно, было не за что, но я хотела, чтобы соседка ушла как можно скорее. Не объяснять же ей здесь и сейчас, как мы вломились в её квартиру? Пусть уж племянник, или кто он там на самом деле, рассказывает.

Тётя Зоя обиженно поджала губы и быстро потопала к своему подъезду.

– Нормально, – пробормотала Настя. – Сама не знает, что к ней племянник приехал, а мы виноваты!

Я не ответила, снова опустила голову и помчалась по тропинке.

У Насти дома всегда полно народа. Мама, папа, дедушка, бабушка, младшая сестрёнка Оля, старший брат Андрей… И все ютятся в трёхкомнатной квартире. Но их это ни капельки не смущает и не мешает приглашать гостей. Не по праздникам, а просто так. Причём, понятное дело, гости у каждого свои. Поэтому найти укромный уголок, чтобы поболтать, там трудно. А тут ещё эти пирожные! Не будем же мы их вдвоём лопать? А как разделить четыре штуки на всех?

– Слушай, давай в магазин зайдём! – попросила я.

– Зачем?

– Ещё чего-нибудь вкусненького купим.

Настя стряхнула снег с моего капюшона:

– Да брось ты! Как-нибудь обойдёмся.

Я помотала головой.

– Нет, Насть. Неудобно. У меня же день рождения.

Она на мгновенье задумалась и кивнула.

– Ладно.

Наверное, Настя тоже с трудом могла себе представить, как делить пирожные.

В магазине было тепло, пахло свежим хлебом и корицей. Продавщица куда-то ушла, зато уборщица в сером халате тёрла пол огромной шваброй и ворчала. Она ругала снег, который валит и валит, покупателей, для которых коврик положен, а те всё равно ноги не вытирают, темноту, наступающую сразу после обеда, и даже кота Мурзика, заснувшего под прилавком. Полосатому Мурзику досталось больше всех и не только на словах, а наделе. Влажная тряпка, намотанная на швабру, угодила ему по спине.

Кот коротко мяукнул и вылетел из-под прилавка в торговый зал.

В этот же миг появилась продавщица. Она была совсем молоденькой и совершенно незнакомой. Днём, когда я заходила в этот магазин, за прилавком стояла полная тетёнька лет пятидесяти. Вот ту я и раньше видела часто. И её сменщицу – симпатичную худенькую брюнетку непонятного возраста. Иногда мне казалось, что брюнетка не старше двадцати пяти, а иногда – что ей глубоко за сорок. А больше никаких продавщиц в булочной не было. По крайней мере до сегодняшнего дня я о них не знала.

– Ирин Петровна! – вскрикнула девушка. – За что вы Мурзика тряпкой?

Уборщица перестала водить шваброй по полу и громко засопела:

– А нечего животине рядом с едой отираться! Ишь, бока наел, бездельник. Скоро всех покупателей распугает. Вон, и так почти никого.

Она обернулась и широким жестом указала на нас с Настей. В её мутно-серых глазах плескалось не то безразличие, не то презрение.

– Разве такие купят что?

Я хотела развернуться и уйти, но продавщица улыбнулась мне и подмигнула так, будто мы с ней были знакомы сто лет.

– Это не Мурзик, – заявила она уборщице, – это вы покупателей распугаете. А кот полезный. Он в подсобку крыс не пускает.

– Ну-ну, – хмыкнула Ирина Петровна, но спорить не стала.

Девушка поправила рыжую чёлку под форменной шапочкой и снова улыбнулась:

– Девочки, выбрали уже?

– Нам нужны пирожные, – объяснила Настя. – Но мы не знаем, на сколько человек. Может, на восемь. А может, и на двенадцать.

Продавщица удивлённо вскинула брови:

– У вас торжество?

– День рождения, – уточнила я.

– А возьмите торт! – предложила девушка. – Его же можно разрезать на сколько угодно кусков.

– Торт – это классно, – согласилась Настя. – Но у нас уже есть четыре пирожных. Мы просто хотели докупить.

Она показала на коробочку у меня в руках. Коробочка была жёлтенькая с красными бутонами. Я такие только в нашей булочной видела.

– Так вы к нам сегодня уже заходили? – догадалась продавщица и вдруг стала серьёзной. – А ничего здесь не теряли?

Настя покачала головой, а я набрала побольше воздуха в лёгкие и решилась:

– Теряли.

Голос прозвучал так тихо и хрипло, что я сама удивилась.

Настя посмотрела на меня вопросительно.

– Я ключ потеряла, – призналась я. – От домофона.

– Ой, как хорошо, что я спросила! – обрадовалась продавщица. – А то у меня один мальчик хлеб покупал и мелочь рассыпал. Нагнулся подобрать, а на полу ключ. Он его мне и отдал. Я всё ждала – вдруг хозяин вернётся, спрашивать начнёт. Но никто не пришёл. А вещь-то нужная.

– Ага, – согласилась я.

– Врёшь ты, голубка! – вдруг вмешалась в разговор выглянувшая из подсобки уборщица, – Я в четыре часа полы мыла, видела, как ты корзиночки с буше берёшь. И как ушла, видела. Только никаких ключей тогда под прилавком не было! Я не слепая! И убираюсь, как положено – в каждый уголок заглядываю! Их потом кто-то обронил.

Я покраснела и почувствовала, что ещё чуть-чуть – и расплачусь.

– Тогда, наверное, это и правда не мой ключ. А мой где-то ещё.

– Чужой присвоить хотела? – напирала уборщица.

– Да что вы, Ирина Петровна! – вступилась за меня продавщица. – Зачем девочке чужой ключ нужен? Она же даже не знает, от какой он парадной.

– Я уж не в курсе, зачем, – пропыхтела уборщица. – А видно, есть какой-то резон.

– Как вам не стыдно! – возмутилась Настя. – У человека сегодня день рождения. Она за пирожными пришла. А вы её невесть в чём обвиняете! Лен, ты расскажи, как твой ключ выглядел. Может, он на брелке был?

– На брелке, – закивала я. – С камушком бело – коричневым.

– Точно! – обрадовалась продавщица. – Такой он и есть! Значит, твой. Авы, Ирина Петровна, перепутали что-то.