София Сегюр - Примерные девочки

И девочка стала на колени, истово прося Бога, чтобы он простил ее и дал силы исправиться. Едва успела она кончить молитву, как вошла Лиза и принесла тарелку супу, большой кусок хлеба и графин воды.

– Вот вам, барышня, арестантский обед. Но, если вы проголодались, он вам покажется вкусным.

– Ах, Лиза, мне и этого не стоило бы давать! И этого много такой дрянной девочке, как я!

– A-а! Вы иначе теперь заговорили? Я очень рада, барышня. Если бы вы видели, какое у вас было лицо… Ну, просто можно было вас назвать дьяволенком!

– Да, я была такая злая… Как мне грустно это! Но я постараюсь вперед ничего подобного не делать, ничего, никогда!

Соня села за стол и съела суп, потом доела кусок хлеба и выпила стакан воды. Лиза с сожалением смотрела на нее.

– Видите, барышня, – сказала она, – как нехорошо быть злой. Мои барышни добрые, и их никогда так не наказывают. Они никогда не доводят себя до этого, оттого они всегда веселы и добры.

– Да, Лиза, – кивнула Соня. – Но вот что странно: когда я была злой и мачеха наказывала меня, я после этого еще злее становилась. А госпожу де Флервиль я, напротив, теперь, после наказания, еще больше люблю, и мне хочется исправиться.

– Ваша мачеха со злости или по капризу наказывала вас, а госпожа де Флервиль вам хочет добра. Вы это и чувствуете, – пояснила няня.

– Именно так, Лиза, вы сказали правду!

Когда Соня закончила обед, Лиза унесла прибор, и девочка принялась за работу. Она писала долго, потому что ей хотелось написать как можно лучше, и, окончив письмо, стала читать.

Начинало темнеть, Соня положила книгу, и у нее было довольно времени подумать о том, как скучно сидеть в карцере. Долго сидела она, наконец явилась Лиза и позвала ее спать. Маргарита уже крепко спала. Соня потихоньку подошла к ней и поцеловала, как бы прося прощения за давешнее, потом помолилась, легла и скоро уснула.

Следующий день прошел довольно печально. Маргарите было стыдно, что она вчера рассердилась и тем подвела Соню под наказание, Камиле и Мадлен было скучно потому, что скучала Маргарита и что Сони не было.

Соня весь день просидела в карцере, никто не приходил к ней, кроме Лизы, которая принесла ей чай.

– Как там девочки, Лиза? – спросила Соня.

– Здоровы, только не веселы, – ответила няня.

– Говорили они обо мне? Называли меня злой? Разлюбили меня? – волновалась девочка.

– Говорили ли о вас! Да они только и повторяют: «Бедная Соня! Как она несчастлива! Бедная Соня! Как ей скучно! Как долог покажется ей день!»

– Какие они добрые! А Маргарита не сердится на меня?

– Сердится? Как же! Она в отчаянии, что рассердилась. Говорит, это ее вина, что вы вспылили, что это ее следовало бы наказать, а не вас, и что как только вас выпустят отсюда, она попросит у вас прощения.

– Бедная Маргариточка! Я сама во всем виновата. Но знают ли они, как я сердилась здесь в карцере, как я разорвала книгу и бумагу и не хотела слушаться госпожу Флервиль?

– Да, знают. Я им рассказала, но они знают и то, как вы раскаялись и как вы хотите загладить свою вину. Девочки вас любят по-прежнему.

Соня поблагодарила няню и принялась заниматься.

Госпожа де Флервиль задала ей уроки, объяснила их, принесла также книги для чтения, вышивание, и, видя, что она ведет себя умно, послушно и старается загладить прошлое, сказала, что вечером, перед сном, она может прийти в гостиную, проститься с подругами и помолиться вместе с ними.

Соня обещала вести себя хорошо и благодарила за доброту. Госпожа де Флервиль еще раз поцеловала девочку и сказала, что перед прогулкой придет спросить ее уроки и задать новые после обеда.

Соня примерно занималась, и время пролетело незаметно. Она удивилась, когда Лиза принесла ей второй завтрак.

– Уже? Разве пора завтракать?

– Да. Разве вам не хочется есть?

– Хочется, только я не думала, что уже столько времени. Что вы мне принесли на завтрак?

– Свежее яичко, хлеб с маслом, котлетку, кусок курочки, картофель под белым соусом. Но пирожного нет, госпожа де Флервиль сказала, что арестантам пирожных не полагается и что вы умница, а потому не удивитесь этому.

Соня покраснела от удовольствия, услышав эту похвалу.

– Спасибо, милая Лиза, – сказала она, – и поблагодари госпожу де Флервиль, что так хорошо обо мне думает. Она так добра, что все возле нее становятся добрыми. Я надеюсь, что скоро стану такой же доброй, как мои подруги.

Лиза была тронута такой скромностью, она поцеловала Соню и сказала ей:

– Будьте покойны, барышня, вы уже становитесь доброй. Погодите, приедет ваша мачеха и не узнает вас совсем.

Соня испугалась этого предполагаемого возвращения мачехи, она старалась не думать о нем. Когда девочка позавтракала, Лиза, убирая тарелки, сказала, что она сейчас вернется:

– Мы погуляем с вами, барышня, с часик. Потом вы еще позанимаетесь, а после обеда опять пойдем гулять.

Соня провела день не очень скучно. Камила, Мадлен и Маргарита каждый раз дожидались выхода Лизы из карцера, чтобы расспросить ее, что делает и что говорит Соня.

– Что, она грустит? – беспокоилась Камила.

– Очень ей скучно? – вторила ей Мадлен.

– Она сердится на меня? – спрашивала Маргарита.

Лиза ответила им, что Соня с такой кротостью, так безропотно переносит заключение, что нет никаких сомнений: выйдя из карцера, она исправится навсегда и никогда больше не доведет себя до наказания.

Вечером госпожа де Флервиль пришла за Соней. Камила, Мадлен и Маргарита с нетерпением ожидали ее в гостиной.

– Вот вам и Соня, дети. Только не такая, какой была третьего дня, а добрая, тихая, умная Соня. Мы прежде сожалели о ней, теперь станем ее крепко любить – она стоит того.

Соня бросилась обнимать и целовать подруг, плакала от радости. Она и Маргарита просили друг у друга прощения. Когда пришло время молиться, госпожа де Флервиль к обычным молитвам прибавила благодарственную молитву об исправлении кающихся.

Усердно помолившись, дети нежно поцеловались и пошли спать.

Через месяц Камила и Мадлен сидели в саду на скамейке. Они плели корзинки из тростника, который Соня и Маргарита нарвали в канаве.

– Мадлен, Мадлен! – подбегая, закричала Соня. – Я принесла тебе хорошенького птенчика, я тебе дарю его.

– Что за птичка? – спросила Камила, отложив тростник, и бросилась навстречу Соне.

– Коноплянка. Маргарита увидела ее, а я поймала. Посмотри, какая она миленькая!

– Прехорошенькая, бедняжка! – воскликнула Камила. – Она, должно быть, боится. А маменька ее? Она, наверное, в отчаянии.