София Сегюр - Примерные девочки

После обеда дамы ушли домой, а Лиза с детьми осталась, чтобы помочь Люси перемыть и перетереть посуду и поставить все на место.

Когда все было убрано и остаток от обеда спрятан в шкаф, Лиза и дети пошли домой. Люси уложила мать в постель и сама, усталая от радости и счастья, скоро уснула.

На Соню произвел сильное впечатление случай с Франциской и Люси, она почувствовала, как приятно делать добро людям. Ни ее мачеха, никто из живших с нею никогда не помогали бедным, девочка прежде не знала, что такое милосердие. Она обладала большим состоянием и теперь мечтала, что, когда вырастет, будет много помогать бедным.

Соня размышляла, где бы найти другую Люси и другую Франциску. Однажды мадам Лефруа, славная женщина, с которой Соня любила поговорить, сказала ей:

– Ах, барышня, много есть бедных, про которых вы и не знаете! Да вот за лесом живет славная старушка, а как бедна! У нее иногда и кусочка хлеба нет на обед.

– А где она живет? Как ее зовут? – заинтересовалась Соня.

– Она живет в домике на конце деревни, а зовут ее мадам Тутэн. Бедная старушка, маленькая такая, с восьмилетнего ребенка, а руки у нее длинные, как у мужчины. Ей восемьдесят два года, она еще держится прямо, не хуже меня, работает, сколько может, да только стара уже, силы нет. Спит она на печи, на подстилке из папоротника, а ест только хлеб и сыр, да и то, когда случится.

– Как бы мне хотелось ее видеть! – загорелась Соня. – Это далеко отсюда?

– Нет, барышня, недалеко, с полчаса ходьбы. Вместо прогулки можно сходить.

Девочка ничего не сказала, но стала раздумывать, как бы сходить к старушке. Ей хотелось сделать доброе дело одной, без чужой помощи, никому не говоря, разве что Маргарите, с которой она была особенно дружна. Соня знала, что Камила и Мадлен никогда ничего не делают без позволения матери, и потому могут помешать ей идти одной, без няни. Девочка решила, что только одной Маргарите можно рассказать про бедную старушку и предложить ей пойти вместе, чтобы помочь бедняжке.

– Отлично, – тут же согласилась Маргарита, выслушав старшую подругу. – Пойдем сейчас же, если маменька позволит. И возьмем с собой Камилу, Мадлен и Лизу.

– Нет, Маргарита, – покачала головой Соня, – никому не нужно об этом говорить. Лучше пойдем одни и сами отдадим мадам Тутэн все наши карманные деньги. У меня в кошельке три франка двадцать сантимов [16], а у тебя сколько?

– Два франка сорок пять сантимов. Вполне достаточно. Но почему лучше скрыть это от остальных?

– Потому что твоя мама всегда говорит, что не следует хвалиться добрым делом, надо творить его тайно. Стало быть, лучше помочь старушке потихоньку.

– Все-таки, я думаю, хоть маменьке надо сказать, – сомневалась Маргарита.

– Вовсе не надо! Если ты скажешь маменьке, они все пойдут с нами, все дадут старушке денег, а мы тогда что? Нам придется только стоять да слушать, как тогда в лачуге у Франциски и Люси. Что мы там сделали доброго? Ничего. Твоя мама и говорила, и давала.

– Мне кажется, мы еще очень малы, чтобы идти одним в лес, – упрямилась Маргарита.

– Очень малы! – фыркнула Соня. – Тебе шесть лет, а мне восемь, и мы не можем пойти без взрослых или няни? Да я далеко ходила, когда мне было всего пять лет!

Маргарита все еще не решалась.

– Я вижу, ты просто трусишь, – презрительно произнесла Соня. – Ты и десяти шагов ступить не смеешь без маменьки. Ты, верно, боишься, что тебя волк съест?

– Вовсе нет, – возмутилась задетая за живое Маргарита, – я совсем не так глупа, как ты думаешь, и знаю, что в нашем лесу волков нет. Я не боюсь и докажу тебе это. Идем!

– Наконец-то! Пойдем скорее, мы меньше чем через час вернемся домой.

И девочки пустились в путь, не подозревая, каким ужасам и опасностям подвергаются. Они шли быстро и молча. Маргариту мучила совесть, она понимала, что делать этого не следует, и несколько сожалела, что послушалась Соню. Соня тоже не была спокойна, ей припомнились возражения Маргариты, и она боялась, что подбила подругу на дурное. «Нас журить будут», – думала она. И тем не менее продолжала идти. Прошел час, как они вышли, а домика бедной старушки все еще не было видно.

– Ты хорошо знаешь дорогу? – несколько беспокойно спросила Маргарита.

– Еще бы! Садовница мне подробно рассказала, – уверенно отозвалась Соня, хотя в ее сердце начинали закрадываться сомнения.

– Скоро мы придем?

– Не позже как через десять минут.

Девочки пошли дальше молча. Казалось, лесу не будет конца, не было видно ни дома, ни деревни, только бесчисленные деревья окружали их.

– Я устала! – пожаловалась Маргарита.

– Я тоже, – сказала Соня.

– Мы уже давно вышли.

Соня не ответила, она была слишком взволнована и не могла скрыть своего ужаса.

– Не вернуться ли нам домой? – спросила Маргарита.

– Да, вернемся.

– Что с тобой, Соня? Ты плачешь?

– Мы заблудились, – расплакалась Соня, – я не знаю, куда идти!

– Заблудились! – с ужасом повторила Маргарита. – Господи! Что с нами будет?

– Я, верно, не по той дороге пошла, – оправдывалась Соня, – на перекрестке мы не туда повернули, я теперь не знаю, куда идти.

Маргарита, видя отчаяние Сони, старалась успокоить ее, в то же время успокаивая и себя.

– Полно, Соня, мы найдем дорогу, пойдем назад, как шли. Мы уже давно из дому, маменька и госпожа де Флервиль наверняка беспокоятся, я уверена, Камила с Мадлен всюду нас ищут.

Соня вытерла глаза и последовала совету Маргариты. Они пошли назад по прежней дороге и через некоторое время достигли перекрестка. Тут девочки остановились.

– По какой дороге идти? – спросила Маргарита.

– Не знаю, все одинаковые.

– Постарайся припомнить, по какой мы шли сюда.

Соня смотрела на дороги, стараясь припомнить, и ничего не припоминала.

– Кажется, – сказала она, – по той, на которой мох растет.

– Да на двух мох растет, но мне кажется, по той, где мы шли, мха не было.

– Как не было? Его даже много было.

– Я помню – всю дорогу было пыльно.

– Вовсе нет, ты не смотрела под ноги. Повернем налево, через полчаса будем дома.

Маргарита пошла за Соней, обе шли молча, обеих одолевали самые мрачные думы. Через час Маргарита остановилась:

– Лесу конца не видно, я устала.

– Я тоже, ноги ужасно болят, – отозвалась Соня.

– Посидим немного, я не могу идти.

Девочки присели у дороги, Маргарита тихонько плакала, думая, что Соня не заметит этого, – она боялась огорчить подругу, потому что Соня подучила ее идти и теперь сама печалится. Соня была в отчаянии, она чувствовала, как дурно поступила, соблазнив Маргариту идти так далеко в незнакомый лес.

Они долго молчали, наконец Маргарита вытерла глазки и предложила продолжить путь. Соня с трудом поднялась. Незадачливые путешественницы пошли тихонько, усталость увеличивалась ежеминутно, беспокойство возрастало. Начинало темнеть, они боялись, что придется заночевать в лесу, голод и жажда мучили их.