Катерина Скобелева - Король для Снежной королевы (сборник)

– Пойдём, – позвала та, – прогуляемся вместе, – и махнула рукой в сторону неширокой аллеи, ведущей от ворот в темноту.

– Но… – Снежана неуверенно посмотрела в ту сторону, где скрылся Кирилл, на тропинку вдоль ограды. – Разве… я не пойду за ним?

Хольда с улыбкой покачала головой:

– Не беспокойся так. Мы просто срежем путь, и ты поймаешь своего разлюбезного героя прямо в объятья.

– А если кто-то догонит его раньше меня…

Хольда снова мягко улыбнулась, словно уговаривала ребёнка:

– Не догонит. Никто за ним не пошёл – видишь, вот его следы, и рядом нет других. Пойдём, – она снова поманила Снежану, и та последовала за ней, на сей раз беспрекословно.

Некоторое время они шли молча. Ветер стих. Безмолвные деревья обступили аллею с двух сторон. Казалось, они чутко прислушиваются к шагам Хольды, но не решаются пошевелить хоть одной ветвью в её присутствии, как зачарованные стражи. В воздухе кружились отдельные снежинки, не такие крупные, как раньше, – должно быть, другой породы.

– Так странно… – заговорила Хольда. – Люди почему-то думают, что двери в потусторонний мир открываются только накануне Дня всех святых. Или в День всех усопших. Но ведь те, кто приходит оттуда, не обязательно святые или усопшие, правда? На самом деле двери всегда отворяются в твоей душе, главное – услышать стук с другой стороны. И радостно распахнуть их настежь. А время года совершенно ни при чём… Просто в тёмные месяцы человек чувствует себя наиболее беззащитным, вот и выдумывает всякие страшные сказки… Но сегодня, впрочем, ночь и правда необычная. В некотором роде – ночь посвящения. Для тебя по крайней мере. Ты это чувствуешь?

Снежана слушала Хольду с недоумением, но одновременно – с возрастающим беспокойством. Ночь и вправду казалась ей особенной. Одной из тех, когда девушки читают заговоры и ведьмы разъезжают на чёрных корягах. В это легко было поверить, путешествуя среди кромешной тьмы и белого снега рядом с Хольдой. Но что она имела в виду, когда сказала о посвящении?

– Видишь ли, – продолжала Хольда негромко – так, словно доверяла Снежане какую-то важную тайну, – многие, очень многие люди втайне думают, что они необыкновенные, особенные, исключительные. Герои собственной сказки. Ты тоже так считаешь, я уверена – и не надо спорить… Но большинство заблуждается. Они совсем не сказочные персонажи, простые смертные, не более того. А вот ты… кажется, ты действительно не такая, как все. Точнее, можешь стать не такой, как все. Из обычной гусеницы превратиться в бабочку. – Хольда поймала снежинку на ладонь и крепко сжала тонкие пальцы в кулак. Она была без перчаток, но, кажется, не чувствовала холода.

– И что для этого нужно? – спросила Снежана, вместо того чтобы осторожненько поинтересоваться: «В каком смысле?!» Разговор становился всё более странным, однако он удивительно соответствовал месту и времени. Снежану не покидало ощущение, что нежданно-негаданно она очутилась в какой-то непонятной сказке – возможно, чужой. В сказке Хольды. Здесь все подчинялось её воле – чёрная ограда между мирами, дикие псы, ветер и деревья.

Мир застыл, вслушиваясь, что скажет хозяйка, а ответила она очень просто:

– Тебе нужна я.

И пояснила без лишней скромности:

– Ты же видела, какой властью я могу обладать над людьми, как легко подчиняю их своей воле. Представь, что и ты на это способна, что у тебя будет дар – собирать вокруг себя преданных, одержимых тобою рабов. Представь, что я дам тебе крючок.

Универсальный крючок, чтобы ловить чужие души. Те, кого ты выберешь и поймаешь, останутся рядом, пока ты этого хочешь. Они будут сиять как светлячки в твоей ладони, согревать тебя своим огнём. Конечно, это всего лишь образ, но суть, я полагаю, понятна… Ты отвергла всех своих поклонников – и они забыли тебя, а ведь было бы намного забавнее, если бы они продолжали следовать за тобой без надежды на освобождение – не просто влюблённые, а ручные, беспомощные, приворожённые. Покорные единственному кумиру. Чем больше народа ты привязываешь к себе, тем больше энергии получаешь, тем сильнее становишься. Забирать сердца – это, разумеется, приятно, но забирать души – ещё веселее. Можешь называть это магией, можешь – психологией. Главное – Кирилл будет твоим. И не только он, если пожелаешь.

Как можно было верить этим словам? Но, с другой стороны, как можно было им не верить?! Хольда говорила так вкрадчиво – и в то же время так естественно, так буднично… А возле её ног змейками вилась позёмка – ласкалась, заискивала.

Снежана всё-таки задала вопрос, который с самого начала не давал ей покоя:

– Ты говоришь, что станешь моей наставницей, так? Но зачем? Тебе-то какой в этом интерес?

– Ну, во-первых, мы, девушки, должны помогать друг другу, – засмеялась Хольда из-под капюшона. – Я совсем не против, чтобы у меня была ученица, это даже лестно. А во-вторых… Я, пожалуй, кое-что попрошу у тебя взамен.

Снежана нервно фыркнула:

– И что же ты хочешь? Мою душу?

Хольда неожиданно одарила её колючим взглядом:

– Хочу. Только не твою. Зачем мне душа человека, который сам желает от неё избавиться? Она ведь тебе совершенно ни к чему, верно? Ты не ценишь её, не хочешь, чтобы кто-то заглянул внутрь, даже Кирилл. Должно быть, это порченый товар…

Театральная пауза – и утешающий возглас:

– О, не смущайся, не надо! Я всего лишь пошутила. Дело вовсе не в том, что в твоей душе какая-то червоточина. Просто она, скажем так, не подойдёт для моей коллекции. Мне больше нравится охотиться на молодых мужчин, как ты могла заметить, – её губы чуть скривились в мечтательной и в то же время недоброй усмешке, а затем Хольда добавила уже совершенно деловым тоном: – А с твоей душой, несомненно, всё в порядке. Более того, она обладает необычным и очень полезным качеством. Некоторые души всегда распахнуты настежь и открыты для любого воздействия, к другим легко подобрать отмычку, а твоя закрыта на семь замков, и ключи от неё – не снаружи, а внутри. Никто не может проломить её ледяной панцирь, зацепить каким-то хитрым крючком живую мякоть и утащить с собой. Поэтому я и сказала, что ты особенная. Такие хладнокровные личности становятся наилучшими охотниками. Иногда неосторожные ловцы, привязав к себе чужую душу, начинают не только забирать её энергию, но и отдавать свою. С тобой ничего подобного не случится. Ты всегда будешь знать, когда нужно захлопнуть двери, чтобы сохранить собственную силу в неприкосновенности.

Вдоль дорожки не горели фонари, луны не было и в помине, но Снежане всё время казалось, что лицо Хольды озаряет бледный мерцающий свет. Должно быть, из-за белизны её кожи. Совершенно мраморной.

Снежана помолчала, потом спросила: