Ольга Колпакова - Это всё для красоты

– Сидите тихо, – сказала мама. Все замолчали. Было темно-темно. И тут ещё к темноте прилепилась тишина. Получилась настоящая зловещая ночь. А потом завозился во сне на тополе грач, уронил несколько листьев. Упала на крышу перезревшая ягодка черёмухи и загремела, словно большое яблоко. Выполз на крыльцо большой жук, но увидел, что оно занято, побежал назад, шмякнулся в траву. Ветер качнул вишню у окна, и она стукнула веткой по стеклу.

Даша подняла голову и обомлела от огромного количества звёзд. На небе из большого ковша вылилось звёздное молоко. Молочные капельки висели совсем рядом. Хотя даже с большого тополя всё равно не достать. А то бы грачи точно их уже все посклевали, маленькие молочные звёзды-то.

– Много кто сейчас не спит, – сказала Даша. – Одних только нас четверо, а ещё ветер, и жук, и, может, на звёздах кто-нибудь.

– Вот и сверчок запел. Слышите? – спросила мама. – Что-то долго он собирался.

– Может, у него тяжёлый день был, а теперь ещё ночью вкалывай, – предположил папа.

– Или он просто не любит играть на скрипке, а любит на синтезаторе, а ему его не покупают и не покупают, – пожалела Даша сверчка.

– Пусть сначала на скрипке научится как следует играть, – сказал папа. – А то в прошлом году он просил губную гармошку, да так и бросил её. Потом скрипку выпросил и опять отлынивает от занятий.

Мама улыбнулась. Даше уже давно не было страшно. Ночь стала добрая и мягкая. Приди сейчас самое страшное чудище, и Даша бы предложила посидеть ему рядом с ними на тёплом крыльце. Только на нижней ступеньке. А то вдруг Илюшка испугается.

– Пора спать, – сказала мама.

– Ну мам, – заныла было Даша.

– Особенно тем, кто собирается завтра на рыбалку, – продолжила мама.

И они пошли в дом. Илюшка уже спал, а Даша ещё немного полежала. В подполе всё же кто-то шуршал. Наверное, это Бука пришла в гости к кикиморе. Они открыли дедушкину бутыль с яблочным вином, бабушкино варенье и банку прошлогодних солёных огурцов, пригласили сверчка и под его песню что-нибудь празднуют. День рождения Буки, например. Или поймание сотого непослушного ребёнка. До чего должно быть им тесно и темно. Шли бы на крыльцо, оно уже свободно.

В бабушкином селе две речки. Одна мелкая, тихая, маленькая. Её так и называют – Тихоня. Вода в Тихоне мутная, потому что на её дне – песок и тина. А вторая речка – не речка, а настоящая река.

Она быстрая и прозрачная. На её дне камни. Детям в такой реке можно купаться только у самого берега или в заливчиках. Большая река называется Чарыш.

– Что за название? – удивилась Даша. – Что за «чар», да ещё «ыш»?

– Есть такое слово «чары». Дословно если, то обозначает «накапливать». Слово «чарка» слышали? Сосуд такой. Из чар древние колдуньи выливали воду, когда наколдовывали дождь. Затем от этих сосудов-чар получилось слово «очаровать», то есть заколдовать, – попробовала объяснить мама. – Очаровательный Чарыш…

– Правда, может, он волшебный! Может, на этой реке живут речные феечки, – тут же предположила Даша.

– На Руси феечки не живут. Не климат. Только водяные и русалки, – сказал папа.

Но Илье очаровательный Чарыш понравился не из-за феечек и русалок, а из-за каменистого берега. Илюшка бросал, бросал, бросал камни в воду, а они всё не кончались.

Но вот резиновая лодка накачана, вёсла вставлены.

– Отдать швартовы! – крикнул папа. И дедушка хотя никакие швартовы никому не отдал, но оттолкнул лодку от берега и долго махал путешественникам рукой.

Мама была никудышный лоцман. Она то жмурилась на солнышко, то что-то пела, разглядывая берега. И папе пришлось непросто: когда на пути лодки неожиданно встречалось сваленное дерево или большой камень, нужно было очень сильно грести.

– Влево поворачивай, ой, то есть право руля, – спохватывалась мама.

– Паво! Лево! – кричал Илюша.

– Нет, надо прямо плыть! – помогала советом и Даша. – Только осторожно!

Волны несли лодку быстро. Все берега заросли деревьями – настоящий лес. Иногда река делилась на две части, огибая острова. Илюша и Даша сидели смирно, не вертелись. Да и в спасательных жилетах было непросто вертеться. Илюша только и успевал кричать:

– Ица! Ица!

Это значит, он увидел в заводи цаплю, или в небе – коршуна, или зимородка над самой водой.

– Ой, утки! Сбежали из дома, что ли? – показала вперёд Даша.

Но это были настоящие дикие утки, с длинными клювами. Они захлопали крыльями, разбежались прямо по воде и взлетели над рекой.

Через полчаса путешествия Илюшке надоело сидеть смирно, а папе сильно захотелось рыбачить. Все стали высматривать место для стоянки. И нашли его очень быстро. Ещё издалека мама заметила остров с поповником. Это такие цветы, похожие на ромашки, только очень крупные. Они росли целыми букетами. Берег в этом месте был немного крутоват, но зато там уже лежало поваленное бурей дерево, на котором можно будет сидеть.

– Это настоящий необитаемый остров! – обрадовалась Даша. – На нём обязательно должны быть феечки. Или снежный человек.

– Да уж, снежный человек-то в нашем климате должен был выжить, – согласилась мама.

И пока папа готовил удочку, они поискали феечек. Но не нашли.

– Придётся нам самим стать феями. Или снежными человеками. Или русалками, – предложила мама, – кто кем пожелает, – и сплела венок из цветов и травы. Конечно, Даша тут же стала цветочной феечкой. А мама решила стать ведьмой, которая собирает хворост, чтобы сварить зелье, и принялась носить сухие ветки к берегу.

А папа в это время рыбачил.

Илюша превратился в индейца. Вымазанный в песке и цветочной пыльце, он бегал по острову, повизгивая, с палкой в руке и, за неимением бизонов, охотился на бледнолицых феечек и ведьм. Тогда Даше с мамой тоже пришлось вооружиться, и они немного поиграли в рыцарей, которые сражаются на шпагах.

А папа в это время рыбачил.

Затем мама разожгла костёр, и они стали играть в первобытных людей, у которых на ужин огромный фаршированный мамонт. Ну не такой уж чтобы очень огромный.

Вернее, небольшой такой, размером с рюкзак. И такой же синий. Его ещё дома бабушка нафаршировала, а мама теперь доставала из мамонта лук, чеснок, яйца и огурцы, пряники и хлеб, помидоры и соль, конфеты и бутерброды с колбасой. Разложив этот фарш на стол из листьев, шкуру мамонта бросили в лодку: вдруг ещё пригодится.