Ольга Колпакова - Место силы

– Обязательно приходите! – ещё раз пригласил Лёху Водолей, когда мы выходили из музея. Грустный экскурсовод печально смотрел нам вслед, размешивая в тазу глину для практических занятий по лепке керамики. Лёшка вернулся к нему, чтобы подбодрить:

– Вы тоже перемещаетесь в будущее. Все мы перемещаемся в будущее. И пока шла экскурсия, мы все переместились на сорок минут вперед. Это в среднем.

– А, – махнул рукой практикант, и глина разлетелась во все стороны. – Иногда такое отчаяние накатывает – гипотез много, какая из них верная? А хочется точно знать, что там оно раньше было! Хотите горшки полепить?

Нам неудобно было отказываться, и мы остались лепить горшки, чтобы подбодрить парня. Экскурсовод Николай дал нам таз для замеса.

– Я к гончару зашёл: он за комком комок

Клал глину влажную на круглый свой станок:

Лепил он горлышки и ручки для сосудов

Из царских черепов и из пастушьих ног, – сказал Николай. Я не запомнил, но Лёха мне слово в слово повторил, и я записал.

– Сам сочинил? – спросил я.

– Нет, – признался Николай. – Омар Хайям сочинил.

Мы какое-то время молча разминали в руках бывшие растения, черепа, камни, ракушки, бывших мамонтов и рыб. Я подумал, что там и остатки древних лошадей есть. Потом пришла группа новых туристов, которые, в отличие от нас, записались на мастер – класс по лепке. Они сели у гончарных кругов, а мы остались за столом.

– Вообще-то в Аркаиме жители не знали гончарного колеса, – Николай показывал каждому, как крутить станок, а мы с Лёхой пытались сообразить горшки по старинке, по-аркаимски. Вылепили донышки. И как в детском садике, из колбасок стали накручивать стенки.

Когда мы вышли из мастерской на солнце, папа посмотрел на нас и показал пальцем в сторону палаток: переодеваться немедленно! Динки с ним не было.

– Будем родителям говорить про твои практические занятия или нет? – спросил я братца, пока он менял футболку на плащ Бэтмана. Другого в его рюкзаке ничего не нашлось.

Мы немного помозговали и решили, что скажем позже, когда принесём зарплату.

Когда мы вылезли из палатки, то увидели, как папа поехал куда-то на лошади. Сначала хозяин лошадки шёл за ним следом, потом побежал и, наконец, совсем отстал. И почему это папа должен скакать, а я опять присматривать за братом! В конце концов, это мне нравятся лошади, это я хочу себе домой коня, а вовсе даже не младшего брата. Но, конечно, я ничего Лёхе не сказал.

Мы пошли на обратную сторону сопки Шаманки или Лысой Горы, которая раньше называлась ещё горой Змеиной. Туристы змей пораспугали, траву повытоптали, вот и получилась Лысая Шаманка. Если бы не ветерок, можно было расплавиться от жары. Но целитель – Водолей велел впитывать всем энергию бога Ра, и желающие стать расой Водолея организовали кружок для впитки. Мы стояли немного в стороне, скромно рассматривали напопники. У всех водолейцев они были голубые.

– Сегодня у нас необычный гость, – наконец, напитавшись, объявил главный Водолей. – Это ребёнок, пришедший на землю из космоса, как и мы все. Но ему было даровано не растерять связь с космосом, не растерять свои вселенские знания. Как мы знаем, устами ребёнка глаголет истина. Ребёнок Индиго, о котором мы так много говорим!

Истина заглаголила. Лёшка рассказал о квантах, лептонах и нейтрино, о форме Вселенной всё, что прочитал в подаренной на последний день рождения книге «Самые главные тайны на свете». Чтобы слушатели получили хоть какие-то практические знания, он дополнил доклад рассказом о появлении Первозданного Быка и смысле очищения коровьей мочой.

– А теперь вопросы! – объявил Водолей с главным напопником, тьфу, главный Водолей.

– Вы не знаете, как подзывают сусликов? – спросил его Лёшка.

– За-ачем? – удивился тот.

– Для дружбы.

Водолей на секунду замешкался, а потом его пробило.

– Мир во всем мире! Мы должны жить в гармонии со всеми существами, потому как на квантовом уровне всё может перейти во всё! В любом суслике уже есть часть ваших предков и, наоборот, в нас живут предки сусликов!

Лёшка согласно кивнул и добавил, что в каждом из нас есть несколько молекул Александра Сергеевича Пушкина, и Заратуштры, и тех аркаимцев, которые жили пять тысяч лет назад. Ну и какая-то часть предков суслика тоже есть. А потом он прочитал Омара Хайяма, которого цитировал Николай, чем развеял последние сомнения в своём неземном происхождении.

– Так давайте прислушаемся к тем молекулам, в контакт с кем мы хотим войти! Мы не можем не знать, как подзывают сусликов, потому что в каждом из нас живёт и суслик тоже! Всё, что нужно знать, уже внутри нас. Нам остаётся вспомнить!

Все стали вспоминать. У меня в животе забурчало. Видать, мои части суслика и Александра Сергеевича давали знак перекусить. Я был вполне готов прислушаться к совету.

Меня сообщения о молекулах не поразили, Лёшка, когда выпрашивал у родителей электронный микроскоп, поведал, что на земле ограниченное количество материи, и поэтому молекулы и атомы переходят из одного существа в другое. Но как-то я об этом раньше не задумывался. Вроде бы знал, но не осознавал. «Получается, – думал я, пока Лёшка после лекции получал свой первый в жизни гонорар, – что во мне есть молекулы Рокфеллера. То есть, в принципе, я тоже его наследник. Все живые люди наследники тех, кто умер. Прошлое внутри нас. Мы несём прошлое в будущее. Со скоростью один час в час».

Лёхе заплатили тысячу рублей и пригласили приходить завтра.

– У тебя есть что ещё рассказывать? – поинтересовался я.

– Ага, – кивнул гений. – Я ещё читал «Что мы вообще знаем?», «Мама Му на дереве» и «Кто накакал кротику на голову», но последняя на немецком языке.

Если с темой мы определились быстро, то говорить родителям о Лёхиной просветительской деятельности или нет – не знали.

– Ладно, будь что будет, – мы купили по мороженке и махнули кататься на лошадях. На честно заработанные деньги. Вообще-то, есть смысл иметь такого младшего брата, как Лёха.

– Дим, а правда, суслики красивые? Почти как твои лошади, да? – спросил Лёха. – Может, я посижу, на суслика посмотрю…

Лёха опасается животных размером больше нашего Очкарика. Но мне хочется, чтобы он хотя бы погладил лошадь. Нужно просто потрогать лошадь, чтобы понять… Не знаю, что понять. Я сначала тоже не мог переварить: как это, сесть верхом на живое существо. А потом родился Лёха, стал на мне кататься, и мне было радостно, когда он обнимал меня за шею. Я казался себе очень сильным, и мне хотелось Лёху защищать, хотя иногда он может достать. А вот лошадь никогда не надоест. Может, потому что они больше слушают и мало говорят. Когда я пришёл в «Подкову» и обнял за шею лошадь, мне показалось, что ей тоже радостно. Я не видел никого красивее лошадей. Мне кажется, что не человек приручил коня, а наоборот.