Владимир Длугач - Тройка без тройки

Тут Таня попросила Володю полить Маришку чистой водой. Но на собаку пришлась только небольшая часть воды, все остальное пролилось на пол.

— Хоть бы делал все аккуратнее, — рассердилась Таня. — Пол сам по себе не просохнет, его надо будет вытирать после тебя, медведь.

— Маришка, Маришка, какие же у тебя грязные лапы! — укоризненно покачал головой Володя, пропуская мимо ушей замечание сестры. — В футбол не играешь, а такая грязная.

— Не хватает еще, чтобы Маришка занялась футболом! — совсем уже рассердилась Таня. — И так с ней забот много.

— Я не предлагаю ей это делать, — примирительно проговорил брат, набирая из ведра новую порцию воды. — А то еще чего доброго и ее обвинили бы в краже…

— Ой, Володя, лучше не напоминай! — воскликнула Наташа. — Я не могу без ужаса вспомнить, как Васю вызывали к следователю…

— Но ведь все уже в прошлом, — сказала Таня. — Я сама за этого Ваську поволновалась. Слава богу, что у него все благополучно кончилось. Может, он теперь будет умнее.

— А если бы там был другой следователь, — не успокаивалась Наташа. — И не поверил бы Васе? А? Что тогда?

— И другой следователь поверил бы, — категорически заявил Володя. — Между прочим, конечно, большую роль сыграл режиссер… Не поленился два раза сходить в милицию… А Сережку мне не жалко… Ты как думаешь, Татьяна? Пусть посидит… И Юрку с Валеркой… Очевидно, есть за что, если их тоже до сих пор держат.

Володя вытащил Маришку из корыта и уложил ее на диван, укрыв простыней и платком.

— Трудное все-таки дал мне Дугин задание, — сказал он, снова подсаживаясь к подоконнику. — Другой вряд ли справился бы.

— Хвастунишка несчастный! — рассмеялась Наташа. — К тебе теперь просто не подступишься.

— Ой, если мама увидит, что не все лежит на месте, она две недели будет напоминать мне об этом, — воскликнула Таня и, взяв полотенце со стола, направилась с ним к двери. И тут же остановилась:

— Лида!

— Она самая! — подтвердила Лида, быстро входя в комнату. — Я так и знала!

— Что вы знали? — спросила Наташа, вставая со стула.

— Сиди, сиди, — положила руку на ее плечо Лида. — Я бегу сюда, сама не своя, а они… Они собаку купают!

— Она давно уже грязная, — начала оправдываться Таня.

Но Лида ее не слушала:

— Фомичев наделал таких дел, что я просто не могу… Если бы в моих силах, я бы его… Ну, просто не знаю, что с ним сделала бы…

— А что случилось? — спросил Володя, отрываясь от рисования.

— Слушайте, что. Этот Фомичев поднял у нас на фабрике крик — Дугин не умеет работать с ребятами, Дугин заваливает все дело, какие-то вазы у него бьют… Конечно, Ипполит — мальчишка, я ему еще покажу… Додумался, ребят из команды выгнал! Но нельзя же и с ним так!..

— Как? — живо спросила Наташа.

— Сейчас у Аси будут решать вопрос, можно ли оставлять его у вас тренером или нет… Прямо-таки издеваются над парнем.

Наташа вскочила:

— Тогда мы должны его выручать! Сейчас же!

— Спасительница какая нашлась, — презрительно усмехнулся Володя. — А как его выручать? Ты подумала?

— Надо вам всем идти туда, — заявила Лида. — Наташа правильно говорит. Я за тем и прибежала.

— Идти, конечно, нужно, — рассудительным тоном продолжал Володя. — Только как идти?

— Боже мой, опять ты свое! — набросилась на брата Таня.

— Надо идти во всеоружии, — стал, наконец, объяснять Володя. — Мы должны показать, что Дугин успел очень много у нас сделать. Я возьму рисунки, плакаты, Гришка захватит фотографии, понесем стенгазету… Все выложим на стол… И с напором.

Через несколько минут они уже были во дворе. Здесь все было тихо. Две старушки сидели на скамейке, одна что-то вязала, другая штопала чулки. Девочки крутили веревочку и прыгали через нее.

Наташа обыскала глазами весь двор и, наконец, увидела тех, кого искала. Возле забора в укромном уголке расположились Вася, Коля, Петя и еще несколько ребят и с ожесточением о чем-то спорили.

Володя подбежал к ним:

— Ребята, Васька, большой скандал!

Он обвел всех многозначительным взглядом.

— Ребята, поскольку собрались свои, футболисты, так сказать…

— Вот именно так сказать, — рассмеялся Саша. — Ты, например, не футболист, а «так сказать»…

— Я не обращаю внимания на твои слова, — гордо отпарировал Володя и продолжал:

— Поскольку мы все в сборе, я хочу вам сообщить не очень радостную новость: Дугин больше не будет нашим тренером.

— Это невозможно! — решительно заявил Валя.

— Очень возможно, — возразил ему Володя. — Ведь часто снимают с работы тех, кто с ней не справляется. Вот и Дугин такой. То есть мы знаем, что он не такой, а там думают, что он такой…

— Человек столько с нами возился, — недоуменно развел руками Петя. — И вдруг придет кто-то вместо него.

— Никому мы все равно не отдадим его, — решительно заявил Коля.

— Надо поговорить с режиссером, — предложил Агей. — Он видел все, что сделано у нас во дворе. А он не кто-нибудь, а работник искусства! Могу с ним поговорить. Я его провожал тогда до машины.

— Найдем более солидного представителя, чем ты, — поставила его на место Наташа.

— Только все наладилось, и на тебе, — тоскливо протянул Валя.

— Словами, мальчики, тут не поможешь, — сказала Таня. — Нам надо идти на фабрику. Всем идти.

Вася все время молчал. Но сейчас он выступил вперед:

— Кроме Дугина, нам никто не нужен. Никто. Надо идти ребята.

— Ну и хорошо, — нетерпеливо воскликнула Лида. — Идите, собирайте все ваши газеты, фотомонтажи — и пойдем!

…Дверь в кабинет Аси была чуть приоткрыта. Лида подошла к ней, заглянула в щелку, потом обернулась к ребятам:

— Я пройду туда одна пока. А вы подождите. Только без шума.

В кабинете за письменным столом сидела Ася, против нее в глубоком кресле расположился Алексей Константинович, у стены возле дивана стоял Фомичев. Когда Лида вошла в комнату, Ася что-то говорила. Кивком головы она указала Лиде на диван, а сама продолжала:

— Так вот, у Васи действительно получилось не по-товарищески. Он неуравновешенный мальчишка, любит быть первым…

— Это все так, — перебил ее Фомичев, — но Дугин должен был…

— Подожди, Фомичев, — остановила его Ася. — Я сама теперь вижу, что мы с Дугиным наглупили. Ему, конечно, легче легкого было выгнать Васю, а с мальчишкой этим надо было по-другому.

Алексей Константинович встал, вынул из бокового карманчика пиджака расческу, продул ее и причесал волосы. Потом кашлянул в кулак и начал говорить:

— Конечно, Ипполиту нельзя быть тренером. Это надо сказать со всей прямотой…

— Ася, — снова вмешался Фомичев, — может, протокольчик надо бы? А? Все-таки важный вопрос.

— Успеем, Фомичев, — досадливо махнула рукой Ася. — Так что вы хотите сказать, Алексей Константинович?