Элинор Портер - Поллианна выросла

– У меня же есть ключ. Миссис Чилтон написала, что она и Поллианна приезжают в следующую пятницу. Поэтому нужно проследить, чтобы всё было в порядке. Нужно проветрить комнаты, просушить бельё… Миссис Чилтон просила оставить ключ под половиком на заднем крыльце…

Вы только подумайте: просто оставить ключ под половиком, чтобы после всего случившегося благородная леди с племянницей приехали в совершенно пустой дом! Бедный доктор Чилтон! Мир праху его!.. Разве я какая-нибудь бессердечная эгоистка, чтобы бросить их и отсиживаться в своей деревне! У них ведь теперь, у сирот, ни денег, ничего!.. А что, если доктор Чилтон смотрит сейчас на меня оттуда, с неба? Что он подумает обо мне, если я не помогу его близким в трудную минуту? Да я бы со стыда сгорела, если была бы такой бесчувственной!

Пожалуй, ни с кем Нэнси не была так словоохотлива и откровенна, не говорила с таким удовольствием, как с высоким, симпатичным молодым человеком с открытым взглядом и обаятельной улыбкой. Утром в четверг, ровно в десять, молодой человек подъехал на двуколке к боковому крыльцу. В то же время, говоря с ним, мамаша Нэнси заметно смущалась и постоянно путалась, называя его то «мистером Джимми», то «мистером Бином», то «мистером Пендлтоном». Видя её смущение, молодой человек весело хохотал, сверкая белоснежными зубами.

– Да брось ты, Нэнси! Не то, глядишь, ещё язык себе сломаешь! – воскликнул он. – Главное, я узнал то, за чем пришёл. Миссис Чилтон с племянницей приезжают завтра…

– Так точно, сэр, именно так, – закивала Нэнси, стараясь говорить «по-благородному». – Какая жалость!.. То есть я имею в виду не их приезд, – поправилась она, – а ту причину, которая заставила их вернуться в наши края…

– Да уж, такая печальная история, – со вздохом кивнул юноша, окидывая взглядом величественный старинный особняк. – И ничего тут не поделаешь… Но я очень рад, что ты решила к их приезду немного прибраться. Иначе бы им было совсем грустно возвращаться сюда… Ты просто умница! – сказал он с прежней весёлой улыбкой.

Он развернул двуколку и покатил по аллее. Провожая его восхищённым взглядом, Нэнси вдруг хитро улыбнулась и пробормотала себе под нос:

– Думаете, вы меня удивили, мистер Джимми? Нисколечко! Ничего удивительного, что вы даже полсловечком не обмолвились, не поинтересовались про мисс Поллианну. Оно и понятно! Вы вот какой красавец выросли – высокий, видный. А ведь всё-таки оно будет по-моему, как в книжках пишут! Не может не быть! Пришёл ваш час! Самое время. Погодите, вот она увидит, какой вы стали, молодой мистер Пендлтон – настоящий благородный господин. И кто бы мог подумать, что из маленького Джимми Бина получится такой шикарный джентльмен! Чудеса, да и только!..

Нэнси смотрела ему вслед, пока двуколка не исчезла из виду.

Ничего удивительного, если точно такая же мысль пришла в голову и мистеру Пендлтону-старшему, когда тот вышел на веранду своего громадного особняка из серого камня и увидел подъезжающего к крыльцу пасынка. По крайней мере, в его глазах промелькнуло то же самое восхищённое выражение, которое несколько минут назад вспыхнуло в глазах мамаши Дерджин.

– Ах, какая очаровательная из них выйдет парочка! – невольно вырвалось у него.

Отведя лошадей на конюшню, юноша обогнул угол дома и неторопливо поднялся по ступеням на веранду.

– Ну что, мой мальчик, это правда? Они действительно возвращаются? – живо спросил мистер Пендлтон.

– Да.

– Когда же?

– Завтра, – с равнодушным видом сказал молодой человек, усаживаясь в кресло.

Мистер Пендлтон нахмурился и бросил испытующий взгляд на юношу. После некоторого колебания он отрывисто поинтересовался:

– В чём дело, мальчик мой?

– О чём вы, сэр? Всё в порядке.

– Глупости! Меня не проведёшь. Час назад ты сорвался с места, понёсся туда рысью, а вернувшись, сидишь так, словно вот-вот заснёшь. Если бы я тебя не знал, то решил, что ты не рад приезду друзей…

Мистер Пендлтон снова сделал паузу, ожидая ответа. Но ответа опять не последовало.

– Так как же, Джим? Разве ты не рад их приезду?

Молодой человек принуждённо рассмеялся:

– Почему же? Рад.

– Гм-м… По тебе этого никак не скажешь.

Юноша снова рассмеялся. И покраснел, как мальчишка.

– Просто… я подумал про Поллианну.

– Про Поллианну! Да ты о ней говоришь не переставая, с тех пор как приехал из Бостона и узнал, что они возвращаются домой. По-моему, ещё недавно ты сгорал от нетерпения её увидеть.

Юноша с готовностью кивнул.

– Вы совершенно правы, сэр. Всё именно так, как вы только что сказали. Ещё недавно я сгорал от нетерпения её увидеть, а теперь, когда узнал, что она приезжает… не перестал…

– Но почему, Джим?!

Видя искреннее недоумение мистера Пендлтона, молодой человек вдруг нервно рассмеялся.

– Да, понимаю. Это звучит глупо, и вам, скорее всего, будет трудно это понять. Как бы это сказать… Дело в том, что я в каком-то смысле жалею, что Поллианна выросла… Она была таким прелестным ребёнком. Я с нежностью вспоминаю её милые конопушки, пшеничные косички, наивные глаза.

Любая мелочь могла растрогать её до слёз. До сих пор у меня в ушах звучат слова, которые она сказала в день отъезда: «Я ужасно рада, что отправляюсь путешествовать… Но буду рада ещё больше, когда вернусь обратно!» Ведь мы с ней не виделись с тех пор! Когда она приезжала ненадолго в Белдингвилль, мы с вами находились в Египте…

– Отчего же! Я тебя отлично понимаю, мой мальчик. Я-то видел её прошлой зимой в Риме. И почувствовал то же самое.

– Знаю, знаю! – нетерпеливо воскликнул юноша. – Расскажите мне о ней.

В глазах старого мистера Пендлтона загорелись лукавые искорки.

– С удовольствием. Только… боюсь, тебя огорчит эта новость: Поллианна и в самом деле подросла.

Но юноше было не до шуток.

– И что же? Она хорошенькая?

– Ах, юноши, юноши! – насмешливо прищурился мистер Пендлтон. – Единственное, что вас интересует, «хорошенькая ли она»!

– Так да или нет? – не успокаивался молодой человек.

– Скоро сам увидишь! Если, конечно… Впрочем, не буду оставлять тебя в полном неведении, скажу пару слов. Чтобы ты не сильно разочаровался при встрече… Пожалуй, – задумчиво продолжал Пендлтон-старший, – Поллианну нельзя назвать красавицей в общепринятом смысле этого слова. То есть когда у девушки правильные черты лица, губки бантиком, ямочки на щеках, вьющиеся локоны… Если говорить серьёзно, то одним из главных испытаний в жизни Поллианны будет необходимость смириться с мыслью, что она в этом смысле, увы, не красавица. Помню, ещё девочкой она признавалась, что её самое заветное желание в раю – это попросить себе у Бога чёрные кудри… Кстати, зимой в Риме я услышал от неё почти то же самое, хоть и сформулированное иначе. Мне кажется, в её словах прорывалось какое-то очень сильное чувство… А сказала она примерно следующее: «Как бы я хотела, чтобы кто-нибудь написал книгу, в которой была бы героиня с прямыми русыми волосами и веснушками на носу… С другой стороны, – тут же прибавила она, – я рада, что хотя бы в книжках у девочек нет этих противных веснушек!..»