Светлана Волкова - Подсказок больше нет

Костик ощущал горький катыш в горле. Не от обиды и несправедливости по отношению к нему самому, а потому, что не уследил за Степаном. Брат доверил ему пацана, а он зачем-то потащил ребёнка на улицу.

Костик принялся сбивчиво рассказывать историю исчезновения маленького Белолобова, но лейтенант прервал его:

— Всё напишешь на бумаге. А пока там побудь, — он шевельнул усами в сторону обезьянника.

В клетке воняло несвежей половой тряпкой, хлоркой и ещё чем-то неприятным.

— Во-во, не вороти носопыру. Так пахнет полицейский беспредел! — хмыкнул Кабан.

Он сидел набычившись, поставив одну ногу на скамью и обхватив руками коленку.

По коридору взад и вперёд ходили люди в форме и в штатском, не обращая никакого внимания на двух подростков.

— За что тебя? — спросил Костик Кабанова.

— Уроды! — ничуть не стесняясь многочисленных полицейских, громко ответил Кабан. — Я ему средний палец показал, а он меня в кутузку!

— Что, только за это? — удивился Костик.

— Ну мы ещё отдубасили одних непонятливых. Так, для тонуса. Кто знал, что среди них эти вот окажутся, — он кивнул в сторону коридора.

Пояснения Кабана ясности не прибавили.

— Так у вас была драка?

— Ну! — Кабан с гордостью показал ссадину на скуле. — Мои друганы с плакатами к Смольному пошли, и я за компанию…

— Давайте потише там орите! — скомандовал дежурный.

— Кирюх, да ты — политический заключённый! — понизив голос и улыбнувшись, сказал Костик.

— Типа да.

— А что за плакаты? Оппозиционные?

— А фиг его… — Кабан хмуро сплюнул на пол. — Я даже не разобрал, что они за писульки на палках поднимали.

— Так ты пострадал за чужую идею?

— Можно и так сказать.

«Эффект толпы», — вспомнил Костик слова учителя истории.

— А почему тебя одного забрали?

— Остальных на второй этаж повели. А я несовершеннолетний, — крикнул он так, чтобы слышали полицейские. — Ща мать приедет, разберётся. Посыплются звёздочки с погон!

Никто на его слова не отреагировал.

— А тебя за что? — спросил Кабанов.

— Мне мобильник краденный хотели всучить, а тот, кто привёл меня, краснощёкий такой, подумал, что это я продаю.

— Не дрейфь! Маман и тебя вытащит.

— Я и не дрейфлю! — обиделся Костик. — И протекции мне не надо, я же ни в чем не виноват. Я там случайно оказался! Пусть ещё докажут!

— Ну-ну!

Они просидели ещё минут десять, никто к обезьяннику так и не подошёл.

— А почему ты не сбежишь? — шёпотом спросил Костик. — Клетка же не заперта.

— А на фига? — ответил Кабанов. — Мне даже прикольно. Будет, что пацанам рассказать. И потом, у них мой айфон и пропуск в спортзал.

Наконец показался лейтенант с усами-щётками.

— Рымник? Со мной пройдёшь, протокол подпишешь.

— Не буду ничего подписывать! — с вызовом заявил Костик. — Я, вообще-то, имею право на телефонный звонок!

— И хранить молчание, — подсказал Кабан.

Полицейский смерил их обоих жёстким взглядом, потом повернулся к Костику:

— Пойдёшь со мной, позвонишь родителям.

Дежурный пододвинул Костику замусоленный телефонный аппарат.

— Звони. Не больше минуты.

Костик с воодушевлением схватил трубку и замер: он не помнил ни одного мобильного номера — ни Антона, ни родителей. Вот он, двадцать первый век! Вся память в телефоне, в башке уже никто ничего не держит! Костик, правда, не забыл пока городского номера, но шансы, что кто-то уже вернулся домой, были невысоки. Он с надеждой нажал на грязные кнопки с цифрами — так и есть, домашний телефон отозвался длинными бессердечными гудками.

— Дома нет никого, а мобильных я не помню, — почти в отчаянье вымолвил он.

— Дайте ему мою мобилу! — крикнул Кабанов из клетки. — Там есть номера людей, которые подтвердят его личность. Слышь, Костян, кнопку последнего вызова нажми — мать тебе ответит, расскажешь ей, она сметливая.

Он ещё попререкался немного с полицейскими, но всё же дежурный вытащил из ящика айфон и передал Костику.

— Один звонок, понял?

Костик кивнул и схватил телефон. Матери Кабанова он звонить не хотел: что он ей скажет? Здрассте, мол, я Костя Рымник, сижу с вашим сыном за решёткой, будете его вытаскивать — захватите и меня, не дайте помереть в застенках!

Бред!

Костик быстро просматривал список контактов.

— Кирилл, а у тебя есть номер Васильчиковой?

Кэт вменяемая, она обязательно поможет!

— Нет. На кой мне её телефон?

— А учителей кого-нибудь?

— Тоже нафига? Я им звоню, что ли? Стой! Юлии телефон точно был. Чёрт! На старой трубке записан!

Костик отметил про себя, что Кабанов уже давненько называет Юльхен по имени-отчеству или просто Юлия. Как будто вот так взял и зауважал её за что-то. Это Кабан-то!

Но что же делать? Кого набрать? Костик увидел запись «Савёха» и нажал кнопку вызова.

— О-о! Кирыч! Тебя отпустили, что ли?

Видимо, Савельев был в курсе, что Кабанова задержали.

— Слав, это Костя Рымник.

— А почему с мобилы Кабана звонишь?

— Мы рядом тут, — ответил Костик и как бы невзначай добавил, — Делим одну камеру.

— Да ладно! — в голосе Савёхи звучали ноты восхищения.

— У меня всего минута на звонок. Будь человеком, позвони кому-нибудь из учителей, у кого есть номер моих родителей.

Савёха недолго въезжал в смысл просьбы. Костик немного успокоился и нажал на «отбой». Оставалось надеяться, что он не подведёт.

— Кабанов? — к обезьяннику подошли двое в форме. — Пойдём с нами.

Кабан по привычке огрызнулся, обозвал провожатых оборотнями в погонах, на что те и ухом не повели — видимо, был инструктаж на этот счёт — и, демонстративно заложив руки за спину, гордо подняв подбородок, прошёл вместе с ними в кабинет, видневшийся в конце коридора.

Не успели они исчезнуть, как дверь в участок с шумом распахнулась, чуть не сбив девушку в форме, и влетела габаритная дама в ярко-цикламеновом кожаном плаще и огромной шляпе.

Костик мгновенно догадался, что это — маман Кабанова, хотя ни разу в жизни её не видел.

Начался настоящий цирк. Пальцы, унизанные золотыми увесистыми кольцами, барабанили по стеклу, длинные серьги плясали и били даму по щекам, когда та вертела головой, ноги в высоких сапогах притоптывали так, что, казалось, из-под каблуков вот-вот полетят искры.

Полицейские отвечали ей предельно вежливо. Да, её сына задержали. Нет, он не такой невинный, как она думает. О, как она заблуждается — статья-то вполне реальная. Не дослушав, Кабанова начала звонить кому-то и требовать «немедленно приструнить обнаглевших жандармов».

Впрочем, спектакль продолжался недолго. Её пригласили в ту же дверь, куда увели Кирилла. Когда она удалилась, Костик отметил, что в участке стало необыкновенно тихо.

Прошло ещё минут десять, и к Костику вернулся щеткоусый.