Люси Монтгомери - Энн из Зелёных Крыш

– Ну, ради этого стоило их сделать, – согласилась Марилла.

Мисс Стейси вернулась в школу Эйвонли и обнаружила, что все ученики с нетерпением готовы окунуться в работу как прежде. Подготовительный класс с готовностью вышел на финишную прямую. Потому что на горизонте, в конце учебного года, бросая неясную тень на весь оставшийся путь, маячило нечто роковое, известное как «вступительные экзамены». И при мысли об этом у всех учеников, без исключения, душа уходила в пятки.

А что, если они не сдадут! Эта мысль не давала покоя Энн зимними утрами, включая воскресные вечера, почти полностью исключив вопросы о морали и теологии. В своих кошмарах Энн видела себя жалко глядящей на список сдавших вступительные экзамены, где имя Гилберта Блайта возглавляло его, в то время как её имени там и в помине не было.

Но, в целом, это была чудная, интенсивная и счастливо пролетевшая зима. Занятия в школе были интересными и соперничество таким же захватывающим как прежде. Новы миры мыслей, чувств и амбиций, свежие пленительные поля неизведанных знаний открывались перед любопытным взглядом Энн.

«Но пей до дна и вновь обрящешь светлый разум.» [3]

Это происходило благодаря тактичному, внимательному и либеральному руководству мисс Стейси, которая позволила своему классу думать, познавать и открывать что-то новое самостоятельно. Она поддерживала учеников в отклонении от старых избитых путей в такой степени, что это пугало миссис Линд и попечителей школы, которые рассматривали новшества и отход от общепринятых методов, как что-то сомнительное. Также, кроме занятий, Энн часто развлекалась с позволения Мариллы, которая помнила о рекомендации доктора не запрещать прогулки. Дискуссионный клуб был в самом расцвете и дал несколько концертов. Прошла одна-две вечеринки, больше напоминающие взрослые. Также были прогулки на санях и весёлое времяпрепровождение на катке.

Тем временем Энн росла так быстро, что Марилла была поражена однажды, стоя рядом с девочкой и обнаружив, что та выше неё.

– Как ты так быстро выросла, Энн! – сказала она, неверя своим глазам. Вздох последовал за словами. Марилла почувствовала лёгкое сожаление из-за дополнительных дюймов. Ребёнок, которого она научилась любить, исчез каким-то образом, и появилась эта высокая пятнадцатилетняя девушка с серьёзными глазами, задумчивым выражением лица и гордо посаженной головкой. Марилла любила эту девушку так же сильно, как и ребёнка, но у неё возникло печальное чувство утраты. Тем вечером, когда Энн ушла на молитвенное собрание вместе с Дианой, Марилла сидела одиноко в зимних сумерках и не смогла сдержать слёз. Метью зашёл в этот момент с фонарём и испуганно уставился на неё. Ей пришлось рассмеяться сквозь слёзы.

– Я думала об Энн – начала объяснять она. – Она стала такой взрослой девочкой и, вероятно, покинет нас следующей зимой. Мне будет ужасно её не хватать.

– Она сможет часто приезжать домой. – Успокаивал её Метью, для которого Энн была и осталась маленькой любопытной девочкой, которую он привёз домой из Брайт Ривер одним июньским вечером четыре года назад. – К этому времени уже будет построена железнодорожная ветка к Кармоди.

– Но это не так же, как если бы она была всё время здесь. – Мрачно вздохнула Марилла, решительно настроенная насладиться своим безутешным горем.

В Энн были чётко заметны и другие изменения, не менее важные, чем внешность. Она стала более спокойной. Вероятно, больше размышляла, но мечтала как прежде, хотя намного меньше говорила. Марилла это также подметила.

– Ты щебечешь наполовину меньше, чем раньше и намного меньше говоришь вычурных слов. Что с тобой случилось?

Энн вспыхнула и тихо рассмеялась, опустив книгу и мечтательно поглядев в окно, где большие набухшие почки плюща раскрывались, влекомые сиянием весеннего солнца.

– Не знаю. Мне просто не хочется говорить так много. – Произнесла она задумчиво, подпирая свой подбородок указательным пальцем. – Намного приятнее думать о дорогом тебе и хранить это в сердце как сокровища. Мне бы не хотелось, чтоб над ними посмеялись или слишком интересовались. И почему-то больше не хочу использовать вычурные слова. Такая жалость, правда? Теперь, когда я достаточно взрослая, чтобы их произносить, когда захочу. В каком-то смысле быть взрослой так весело, но я ожидала немного другого, Марилла. Так много ещё нужно выучить, сделать и обдумать, что времени на красивые слова просто не остаётся. Кроме того, мисс Стейси говорит, что короткие слова намного сильнее и выразительнее. Она заставляет писать сочинения как можно проще. Вначале было сложно. Я настолько привыкла наполнять предложения вычурными словами, которые могла припомнить, а в памяти у меня их несчётное количество. Но теперь я могу писать проще и вижу, что так намного лучше.

– Что случилось с вашим литературным клубом? Я не слышала о нём уже долгое время.

– Литературный клуб больше не существует. У нас не было времени на него. И я думаю, мы все уже устали от него. Так глупо было писать о любви, убийстве, побеге и тайнах. Иногда мисс Стейси просит нас написать историю для практики, но только о том, что может произойти с нами в Эйвонли. Она оценивает нас очень строго и настаивает на том, чтобы и мы себя оценивали. Я никогда не думала, что в моих сочинениях так много ошибок, пока сама не начала себя проверять. Мне стало так стыдно, что я хотела бросить это, но мисс Стейси сказала, что я могу научиться писать лучше, если попытаюсь стать сама себе суровым критиком. Поэтому я стараюсь.

– Осталось всего два месяца до вступительных экзаменов. – Заметила Марилла. – Как считаешь, ты их сдашь?

Энн заколебалась.

– Не знаю. Иногда мне кажется, что всё будет хорошо. Но потом мне становится страшно. Мы усердно учились, и мисс Стейси готовила нас тщательно, но, возможно, мы не сможем сквозь всё это пройти. У нас всех есть какой-то камень преткновения. Мой – это геометрия, конечно; у Джейн – латинский язык; у Руби и Чарли – алгебра; у Джози – арифметика. Муди Сперджен говорит, что нутром чувствует, как провалится на истории Англии. Мисс Стейси собирается провести у нас пробные экзамены в июне – такие же по сложности, как и вступительные. Она будет нас строго оценивать, чтобы мы понимали, что нас ждёт. Марилла, я бы хотела, чтобы всё это уже закончилось. Это мучает меня. Иногда я просыпаюсь среди ночи и думаю, что будет, если я не сдам экзамен.

– Ничего, пойдёшь в школу в следующем году и попробуешь опять. – Ответила спокойно Марилла.

– Ох, я не думаю, что у меня останутся силы на это. Это будет таким позором, если я провалюсь. Особенно если Гил…, если другие сдадут. А я всегда так переживаю на экзаменах, что всё путаю. Я бы хотела иметь выдержку как у Джейн Эндрюс. Ничто не пугает её.