Илга Понорницкая - Открытые окна

Костя перед игрой смотрел список участников, а там — новенькие.

И оказалось, что один мальчик живёт в деревне Липовка.

А сам он — Макар.

Костя пишет ему:

«Я знаю твою Липовку! Мы летом проезжали через неё!»

Парень пишет в ответ:

«Липовок много, даже по одной нашей области! Набери в поиске — сам удивишься. Ещё вопрос, та у меня Липовка или не та?»

А Костя не открывает поисковик — боится, что парень уйдёт из чата. Костя набирает слова, торопится:

«Как же, мы в лагерь ездили! В Кувакино у нас лагерь!»

И тут же ответ приходит:

«Да, это у нас Кувакино! От Липовки — 9 км. В Кувакино мы в школу ходим. И лагерь там есть. Выходит, да, у нас — та Липовка!»

И так они с этим Макаром друг другу обрадовались!

— Мама, ты не понимаешь! — Костя чуть кастрюлю с картошкой на пол не смахнул. — Это же здесь, у нас! Мы проезжали… Мы же ехали мимо — в лагерь… Может, мы и Макара видели из автобуса! Только ещё не знали, что это он…

Никому больше из наших мест Костя так не радовался. Хотя есть люди, может быть, и с соседней улицы! А Липовка… ну, подумаешь…

И тут до меня доходит: мы же летом проезжали через неё! В каникулы. Это не то, что встретить одноклассника, с которым на уроках сидишь каждый день…

Липовку вспоминать приятно. И не одному Косте, оказывается. Мама тоже вдруг заулыбалась.

— Липовка, — говорит, — и мне знакома. Думаешь, почему вы в лагере были — в тех местах? Это вообще-то наш район. Там всё в комплексе: в Собакино опытное хозяйство от института, а дальше по дороге, в Кувакино, — ваш лагерь… А Липовка — она же от Собакино всего-то в пяти или в шести километрах, это считай что рядом!

Словом, мама обрадовалась Макару почти как Костя.

— Надо же, — говорит, — в таком большом Всемирном пространстве, и вдруг — что-то родное.

Хотя это — кто-то родной.

Да и не родной он нам вовсе. Тоже мне, родня.

Я думаю, дело в том, что мама теперь — начальник. Как папа. И всё, что относится к их институту, ей стало важным и дорогим. Даже деревня Липовка. Потому что от неё всего-то ничего — до опытного хозяйства в Собакино. Через Липовку надо проезжать…

Как будто здесь есть заслуга этого Макара! А мама ещё его имя повторяет, точно на вкус пробует:

— Макар, Макар…

— В деревнях, — говорит, — такие хорошие имена детям дают! Помнят там хорошие, старинные имена…

Костю с тех пор стало от компьютера вообще не оторвать, особенно если Макар тоже в сети. К тому времени, как каникулы начались, их уже было водой не разлить, как папа говорит.

А летом и вообще можно — как встал с утра, сразу за компьютер. Пока мама с папой придут с работы, наиграешься — голова кругом пойдёт.

Макару, видать, только что купили компьютер. Он бурно осваивал Интернет, зарегистрировался на нескольких игровых сайтах. Правда, поиграть ему удавалось не часто. В этом плане жизнь у него была куда труднее, чем у Кости. Костю звали дома только лук чистить, или картошку, или посуду мыть, или ещё прибраться в комнате. А другу его надо было и кур, и поросят с телёнком накормить, и ещё в огороде на грядках что-то сделать. А убирать ему приходилось и двор, и тот сарай, где у них скотина — это не то, что в комнате пропылесосить.

И всё же каждый вечер Макар гулял по Сети, и чего только там не находил. Скоро он прислал Косте несколько ссылок на сайты про природу. Что-то про муравьёв, как они строят государство, и про глубины моря, где живут слепые рыбы — зрение им в темноте без надобности…

Костя открывал одну ссылку за другой, компьютер зависал рано или поздно. Он ведь у нас уже старик. Он не выдерживает, если откроешь много окон. Папа говорит, что принципиально не станет новый покупать — мы ведь и старый используем только себе во вред. Хотя почему — мы? Я-то при чём?

Костя шипит на компьютер и обзывает его металлоломом.

Я говорю:

— Ты окна позакрывай лишние…

А Костя:

— Здесь ничего лишнего нет…

Как будто ему жалко с каких-то сайтов уходить. Ему хочется сразу быть и там, и здесь…

Гляжу в монитор — а там у него морское дно. Я думала, что это новая игра такая. Но вот он закрыл всё лишнее — и одна рыба поплыла… И тут же другие стали появляться. А Костя не подгоняет их, не водит мышкой. Смотрит, как они сами двигаются, медленно, крупно извиваясь.

— Ленка! — говорит. — Сейчас вот эта подводная зверюга ещё какую-то зверюгу проглотила — и нет её! Вот-вот, она уже за этой гонится!

Я думаю: его же Рэт ждёт и все остальные!

Раньше он только за игрой время проводил. А теперь обязательно побродит там, где до него уже побывал Макар. А после и Рэту ссылки перешлёт.

Он и другим своим рассказывал про этих здоровенных рыбин и про муравьёв. Да только и Миша, и Хью оба написали одинаково: «И что?»

А Рэт, наоборот, заинтересовался. И тоже каких-то ссылок про эту рыбину прислал.

Теперь Костя в основном с Рэтом дружит и с этим новеньким, Макаром. С новеньким даже больше. Рэту ведь по-английски надо сообщения писать. А значит, думать надо, подыскивать слова. А с новеньким — слова уже есть, готовые. И Костя рад был проговорить до ночи. Это другу его всё время нужно куда-то. Он обрывает разговор, пишет, как будто извиняясь:

— Ну, что, до завтра?

И Костя вздыхает тяжело.

Мальчишки, оказывается, любят поболтать не меньше, чем девчонки. Костя на день рождения знаете что попросил? Микрофон к компьютеру. Надо же, говорит, с людьми мне разговаривать!

Папа сначала рассердился:

— Я же сказал, к компьютеру ничего покупать не буду!

А мама:

— Это же не к компьютеру, это для выхода из компьютера. Это как окно для него — сюда нам, к живым людям — в ту же Липовку…

Как будто те, кто раньше играл с Костей — не живые. Может, всё дело в том, что Австралия и Китай — где-то далеко, а Липовку мы проезжали? Поди пойми… Но папа понял, что мама хотела сказать — купил он Косте микрофон.

— Пускай болтает, — говорит, — с друзьями. Может, и играть меньше станет.

Однажды Костя с Макаром сели таки играть — вдвоём против ещё кого-то. Сразу продули — Макар виноват, он зазевался… Костя в сердцах бросает:

— Ну ты, макарон!

А после же в микрофон спрашивает:

— Слушай, а тебя как друзья зовут, не Макароном?

Вдруг осенило его, что Макара ещё как-то звать должны. Макар — взрослое имя. А дома, в школе — как?

Меня смех разбирает: ну, не Макарон же! А Макар там у себя теряется. Бормочет:

— Ёжик солёный…

И до Кости тут доходит, что он обидел человека. До меня тоже доходит. Макар отвечает с неловким смешком:

— А меня зовут дома: «Мммм!» А ещё иной раз зовут: «Миу-миу-миу!»

Сирену изображает из той игры. Похоже. А Костя и рад тему сменить. Просит его:

— Сыграем ещё в игру? Давай! Один против одного…